— Это понятно, что не от дяди с тётей. Ты сначала скажи. Ты мальчик или девочка? Валентин или Валентина? Тебе что дарить? Машинки или кукол? — А можно библиотеку всемирной литературы? — улыбнулся я и с таким ожиданием во взгляде уставился на неё. Я-то знаю, что эта двухсот томная серия начала выпускаться в год моего рождения 1967. И выпускалась она 10 лет. А девица похоже не в курсе, вон как глазки распахнулись, и нижняя челюсть совершает беззвучные, поступательно конвульсивные движения. Ну ещё бы. Сидит тут недоразумение, метр с кепкой, и заявляет о какой-то там литературе. Бабушка прикрыла рот рукой и еле сдерживается от смеха. Дед так вообще отвернулся. Я пытаюсь изобразить просящие глазки кота в сапогах из мультфильма про Шрека. Вот челюсть девушки замирает и начинает постепенно вставать на место. Затем глазки прищуриваются. Похоже шарики в её голове снова начали поступательное движение. Указательный палец утыкается мне в грудь. — Т-ты вообще, читать-то умеешь? В школу, когда пойдёшь? — Да что там той школы? Начать, да кончить. Я же не буду бегать за каждой книжкой по программе. Вы, самая прекрасная из моих тётушек, позаботитесь о дитятке? До меня стало доходить, кто эта девушка. Манера говорить, переезд в Киев. Да и черты лица, хоть я и припоминаю их в более зрелом возрасте, но теперь, когда она полностью развернулась ко мне, становятся вполне определёнными. Это и есть та самая тётя Люда, двоюродная сестра моей мамы, которую я хотел напрячь по поводу прабабушки. Как всегда, напористая и душа на распашку. — Так, стоп! Я всех наших родственников знаю. Валька, Валька… Валентин! Анькин сыночек! (Тут надо немного пояснить. Анна Севостьяновна и Степан Феофилович, соответственно мои бабушка с дедушкой, непонятно почему, ну никто мне не объяснял, своих детей так и назвали. Мою маму соответственно Анной, а её брата Степаном.) Она схватила меня в объятья и придавила к своей груди. — Ну ты посмотри, как вымахал! Тут уже и дедушка с бабушкой не сдержались и засмеялись в полный голос. А меня охватило ощущение мощного потока тепла и любви. Вот это энергетика. Да она способна всё вокруг себя затопить. Как-то странно это. Я, судя по взрослым воспоминаниям, мог частично видеть и ощущать энергетические потоки вокруг себя. Иногда постоянно, но зачастую необходимо было настраиваться. Сейчас же просто купался в этих волнах. И бросало меня по ним весьма неслабо. Так, а если попробовать перейти на внутренне зрение. Я вроде это умел. Как там было? Немного отстраниться от визуальной картинки. Перевести фокус на собственное тело, вернее не всё тело, а его поверхность. Даже не так, скорее некая прослойка пространства под поверхностью кожи и над ней. Потом мысленно подключить всё это к голове, к некой её затылочной части. Ух. Перед глазами поплыли переливающиеся образы. Они набегали друг на друга, заслоняя и вновь вспыхивая. Такое буйство различных оттенков, что голова начинала идти кругом. Это что? Не помню такого эффекта. Обычно приходилось сосредотачиваться и концентрироваться на конкретном объекте, от которого хотел получить информацию. А тут такое месиво. Да ещё настолько насыщенное. Изображение окружающего мира поплыло и стало размываться. Тела людей пульсировали и от них выходили лучи, завихрения и… вроде как верёвки. Также сами очертания не соответствовали их физическим аналогам. Как это убрать? Я не смогу нормально ориентировать в пространстве. Я прикрыл глаза и постарался сосредоточиться на тактильных ощущениях. Изображение окружающего мира никуда не делось. Вернее, исчезла его физическая составляющая. То, что мы видим обычным зрением. Остальное почему-то потеряло точки привязки и постепенно стало смещаться, и накладываться друг на друга. Да что же делать с этой каруселью? — Люд, глянь. Он аж зажмурился от удовольствия. Меня схватили за плечи и резко отстранили от себя. — Ой. Какой милашка. Прямо так и съела. — Да чего там есть. Кожа да кости. Целыми днями гдесь бегает, за стол не усадишь. Скелет по нему изучать можно. Все рёбра наружу. Я открыл глаза увидел улыбающееся лицо тёти Гали, и насмешливое бабушки. Волны энергии, мельтешащие перед взором, как-то резко выключились. Фух. Сразу полегчало. — Баб, а что у нас на завтрак? — Ух, подлиза. Иди вон к рукомойнику руки помой, да умойся. А то из курятника зараз за стол. Да зубы не забудь почистить. Там я порошок зубной новый выставила. Ну всё, пора сматываться. За стенкой навеса стоял умывальник, ну точно такой как в мультфильме про Мойдодыра. Умывальников начальник и мочалок командир. По утрам я не любил умываться из него. Так как вода, налитая в бачок, за ночь остывала и казалась прямо студёной. Руки ещё можно было помыть, но вот всё остальное. Тут подошла бабушка с чайником в руке. — Ну, чего застыл? Сейчас я тебе кипяток подолью, да вымойся хорошенько. Эх бабушка. Да всё то она видит и знает. И как только за всем поспевает? Раньше я этого не замечал. Нет, конечно, замечал, но не обращал на это внимание. Это казалось настолько само собой разумеющееся, как будто так должно быть всегда. Как говориться: «Что имеем не храним, потерявши плачем». Всё. Отставить лирику. Есть только миг, между прошлым и будущем. Именно он называется жизнь. Я знаю, что вероятно будет. Но это не обязательно то, что я воплощу в данной жизни. При беседе с одним исламским муллой, в Уфе это было, или будет. Наверно уже нет. Ведь всё, что было нужно, я из той беседы уже вынес. Значит точно не будет. Хи-хи. Вот курьёз. Воспоминания возможного варианта моей жизни, ещё несут некий интерес для меня. Ну, чисто поиграться и внести изменения. А вот воспоминания из предыдущих жизней вообще никак не задевают. Похоже моя душа, или как там это называют другие течения и конфессии, короче то, что бессмертно и неделимо. Оно, вернее Я, уже имеет накопленный опыт, использует его в своих стремлениях и делах. И, на самом деле, по барабану откуда это взялось. Принимается как аксиома в науке. Вот так оно должно быть и точка. Почему так, уже не имеет никакого значения. Есть поговорка: «Дурак учится на своих ошибках, а умный на чужих». Так вот это не полная поговорка, далее она звучит так: «А мудрый их не делает». Почему он их не делает? Да потому, что он их уже сделал. И не важно, когда. В этой жизни или в прошлой. Так вот, все мудрецы вышли из дураков. Не один умник ещё не стал мудрецом. Не даром в наших скрижалях (сказках) получает всё, царевну в жёны, да полцарства в приданное, именно Иван-дурак. А умные братья становятся посмешищем. Как-то даже слышал такое высказывание: «Человек с тремя высшими образованиями уже не может считаться человеком — это биоробот». Я бы не высказывался так категорично. Может это тот опыт, который ему необходим для рывка в развитии здесь или в следующей жизни. Опять мысли поплыли. Так вот мулла тогда говорил, как пишет Коран, когда человек родился, его книга жизни уже написана. Все наши поступки и их последствия имеют отражения в этой книге. Все — это значит все. То есть и то, что мы совершили, и то что могли совершить, но по той или иной причине, этого не сделали. Вот такая интересная штука получается. Как бы всё уже существует, но в силах любого человека материализовать тот или иной вариант. Вот и мне выпала уникальная возможность материализовывать варианты, зная приблизительно возможный исход. Почему только приблизительно и возможный? Да всё очень просто. Можно привести пример: Приходит человек к предсказателю. Естественно к лучшему, ведь знакомые посоветовали. А он ещё и дорогой зараза. Да чего не сделаешь, ради знания будущего. Естественно, заглядывая в вперёд, предсказатель видит наиболее проявленный вариант развития событий. Фаталист будет уже готовиться к этому и материализует именно такое событие и скажет, какой хороший предсказатель ему попался. Как следствие повысит рейтинг ему. А может попасть и не фаталист. И вот тут начинаются танцы с бубном. Попадается на пути такого человека развилка. Момент принятия решения. Как в сказке: «Налево пойдешь — коня потеряешь, направо — голову сложишь, прямо — нищим останешься». Или что-то ещё в подобном роде. Только предсказатель — не камень путеводный, он только один вариант, наиболее вероятный увидел. Тут человек наш, затылок себе и почесал. Один сопоставил факты с предсказанием и не понравился ему этот вариант. Другой, на уровне интуиции почувствовал неладное. Третьему, да он уже забыл про этого шарлатана, но на уровне подсознания информация сработала. Короче выбирает наш подопытный другой вариант, совершенно не явный, казалось бы. Проходит время, оп, а предсказание-то не сбывается. Ну точно, все эти мистики-шмистики, экстрасенсы-электросексы и прочая шаманская нечисть, горазды только людям головы дурить да деньги вытягивать. Шарлатаны одни кругом. Только и глядят в чужой карман. Конечно шарлатанов больше, чем действительно заглядывающих. Но попался — не пищи. — Эй! Красавица! Ха-ха. Ну до чего же на девчонку смахиваешь. — Да хоть горшком назови, только в печку не ставь. — И тебе, что? Прямо вот ни капельки не обидно? — А зачем? — Что зачем? — Зачем обижаться? Вот обижусь, ты ещё и воду на мне возить начнёшь. — А ты откуда знаешь, что нас за водой посылают? Тётя Люда прищурилась и очень внимательно оглядела меня с ног до головы. Я с самым невозмутимым видом вытирался после умывания. Она продолжала смотреть и даже чуть наклонила голову к плечу. Нонсенс — тётя Люда умеет молчать. А много ли я про неё знаю? Что же начнём потихоньку налаживать мосты. — Давай так. Сейчас позавтракаем. И так как машину с питьевой водой ждать только после обеда. На веранде в ведре уже мало осталось, а нас тут прибыло немного. Ха. Ну совсем немного. Ха-ха. В общем, ты возьмёшь эмалированные вёдра, и я провожу до колонки с питьевой водой. У нас тут вода есть, да только она техническая. — Это ты на мне собрался воду возить, значит? — Ну я, девочка маленькая, слабенькая, в школу даже ещё не хожу. Куда мне 12 литров в ведре допереть? А с тобой так и два ведра можно принести. — Девочка. Хм. Ладно, уговорил, чёрт языкастый. Сходим мы с тобой за водой. Там и расскажешь, как таким уродился, да на свет появился. — Хорошо. Но и с тебя повествования. О мирах неведомых, далях дивных. Да судьбах наших. — Это о каких таких судьбах? — Ну как же? Кто недавно говорил, что всю родню нашу знает. Вот и я хочу прикоснуться к сокровенному. А то ни родители, ни бабушка с дедушкой ничего не рассказывают. То мал ещё говорят, то мол незачем мне это знать. — А тебе значит есть зачем? — Конечно есть. Ибо сказано, кто отринет корни свои — тот как древо без корней и засохнет. А мне как-то ну совсем не улыбается оказаться пересушенными дровами. Полыхнуть костром ещё успеется. Я хочу вырасти могучим дубом, век простоять, да ещё век продержаться. Вырастить поросль младую да бойкую. Дать укрытие от непогоды и невзгод. А уж потом можно и полыхнуть пламенем жарким, да долгим, настоявшимся. Чтобы дать тепло доброе, от лютости спасающее. В который раз за утро челюсть тёти Люды начала свои поступательные движения. А её глаза сосредоточились на моей невозмутимой рожице. Потом, что-то у неё в голове переключилось и продолжила она уже с каким-то задумчивым видом: — Ты знаешь? Марья Сильвёрстовна, она тебе прабабушкой приходится, в последнее время очень плохо себя чувствует. Поэтому из дома выходит только, чтобы на солнышке посидеть, да воздухом подышать. А тут упёрлась, поеду, говорит, на свадьбу внучка своего и всё. Как её только не уговаривали. Сиди, мол, дома. И ехать далеко, да ещё с пересадками. Нет, говорит, ждёт меня там душа неприкаянная. В оковы повязанная, да оковы те не каждому и разрубить дано. Хоть и сил у меня более не осталось, но надо мне встретиться с ней. С души своей хоть один камушек сниму. И так их там воз, да тележка. Она немного помолчала. Потом вновь заглянув в мои глаза продолжила: — Уж не к тебе ли она так стремилась? Больно слова твои не по возрасту и разумению. У меня аж сердце бухнуло. Ну вот не было прабабушки на этой свадьбе. Точно помню. А тут верно другая реальность проявляться начинает. И ведь рваться на эту свадьбу она начала задолго до того, как воспоминания о будущем во мне проснулись. Ну точно. Не зря мою прабабушку деревенской колдуньей называли. Ох не зря. Глава 4 Когда мы пошли за водой, тётя Люда стала рассказывать мне о наших родственниках. Это я уже слыша от неё ранее. Поэтому не акцентировал своего внимания. Мне было интересно побольше узнать о прабабушке. Ведь они жили вместе, в одном доме. Кому как не ей иметь самую достоверную информацию. Я прекрасно понимал, что не реши прабабушка не передавать свои умения по наследству, именно Людмила и получила бы эти знания и навыки. Вот так распорядилась судьба. Ещё один пласт вероятности уже не реализуется в этой реальности. Но судьба наследницы не минует её. Она многое будет чувствовать заранее, как бы предвидеть. Она ещё до разделения Советского Союза на части, будет искать возможность пристроить своих детей за границей. Сын кажется доберётся до Штатов, одна дочка осядет в Канаде, другая в Испании. Но это ещё не скоро. А вот совсем скоро все увидят другое проявление наследства. У прабабушки несколько сестёр. Дети в деревне очень тесно общаются друг с другом. Вот одна из её сестёр с раннего возраста играла с соседским мальчишкой. Но были у того мальчишки какие-то физические изъяны. Мне не рассказывали, что именно, но для полноценной жизни он был плохо приспособлен. Скорее всего из-за того, что она относилась к нему как к совершенно нормальному человеку, мальчишка души в своей соседке не чаял. Но не судьба была им быть вместе. Конечно же она полюбила другого парня. В день свадьбы, когда молодая пара выходила из церкви, после венчания, соседушка подкарауливал их за углом с двустволкой. Прозвучали два выстрела и молодая пара свалилась замертво. Пока народ добежал до стрелка, то успел перезарядить ружьё и выстрелить себе в рот. Печальная история, но факт. Не знаю почему, но народ решил, что главная виновница этого — невеста. И кто-то из рода обязательно должен будет искупить этот грех. Так вот, я единственный знаю, что этим кто-то, будет Людмила. Встретит она в Киеве парня без кистей рук и слепого. Тот в возрасте 18-ти лет, попадет в аварию, в одной из технических лабораторий института. В результате этой аварии и потеряет кисти и зрение. Но этот брак будет по своему счастливым. В моих воспоминаниях, я впервые побывал у них дома, когда старший их сын уже заканчивал школу, одна дочка училась в 8 классе, вторая в 1 классе и собиралась, по обмену ехать во Францию, учиться в их школе. Мне даже показывали фотографии семьи, где их младшенькая будет жить. Сам же муж, занимался переводом технической документации с английского языка на слух. Как специалист, он был очень востребованным. Вот вам и перипетии судьбы. Очень интересно отслеживать причинно-следственные связи. А что будет, если я ей сейчас расскажу о её возможной судьбе? Изменится ли её будущее? Как только у меня появился порыв сделать это, то сразу почувствовал какое-то напряжение вокруг. Как будто натянули ткань. В голове промелькнуло — ТКАНЬ МИРОЗДАНИЯ. Хоп. Стоп, стоп, стоп. Это что ещё за новости? Зрение немного поплыло и стала наваливаться вялость в ногах. НЕТ! Эй! Слышите там наверху! Или где вы есть? — Я пошутил. Ничего я делать не буду. — Что ты сказал? Да что с тобой? На тебе лица нет. Ну-ка давай, присядь на травку. Ты чего там наелся? Тебя не тошнит? Живот не болит? Глянув на обеспокоенное лицо Людмилы, я через силу улыбнулся. Всё-таки хорошая она. Вон как искренне переживает. И от неё снова повеяло мягкой и убаюкивающей силой. Прямо батарейка ходячая. Вялость сразу стала отступать. Она прямо такая…, а я хотел отобрать это у мира. Может именно из-за неё её будущий муж достигнет чего-то. А их дети? Я же их знаю и хорошо общался с ними. Нет и ещё раз, нет. Приняв окончательное решение, я снова почувствовал ткань мира. Почувствовал, как напряжение в ней спадает, а ко мне возвращаются силы. Да-а. Шутить с такими вещами не стоит. Ощущения похожи на те, которые у меня возникали, когда я пытался колдовать во взрослом состоянии. Только намного более яркие и контрастные. Почему так? Это из-за другого варианта мира или… Точно. Как же я сразу не понял? Я же ещё маленький, ещё не зашоренный от тонких энергий. Вернее, ещё не полностью зашоренный. Именно поэтому утром так ярко получилось воспользоваться внутренним зрением, что чуть не потерялся. Вот. Теперь становится понятно, куда обратить своё внимание. В первую очередь — поддержание и развитие тонкого чувствования. И, естественно, научиться управлять этим. — Э-эй! Ты где? — оторвала меня от мыслей Людмила — Вроде щёчки порозовели, а глаза явно не здесь. Я снова улыбнулся ей.