Вот и сейчас, в этот чудесный майский день, Ленхатеп собрался повидать Али Шукри, юного ремесленника-лодочника, которого родители Ленхатепа не жаловали, так как юноша был из бедной семьи. Скоро начнутся дожди, Нил разольётся, и тогда своего друга Ленхатеп сможет навестить только на лодке, и займёт тогда встреча много времени. А Осиристеп строго-настрого запретил своему наследнику общаться с Али Шукри, этим «оборванцем», как называл лодочника вельможа. И сейчас Ленхатеп торопился, чтобы не попасться на глаза отцу и вернуться вовремя, к общему семейному ужину. Лёгким шагом юноша сбежал по дороге с пригорка к месту, где сверкали на солнце зеркальные воды Нила, где блестел золотой песок. Ленхатеп перепрыгнул через канавку на пути, чуть споткнулся. Юноша нагнулся, чтобы поправить сандалии, а когда выпрямился, обомлел. Ленхатеп увидел восхитительное существо: прямо перед ним, широко раскрыв глаза, стояла юная прелестная девушка. Юношу поразили её чудесные голубые глаза – цвета лазоревого неба, тёмные длинные волосы, обвивавшие стройную девичью фигурку будто водоросли. Молодой человек не сомневался, что увидел речную нимфу: иначе почему она с таким ужасом смотрела на него? – О великий Ра! – воскликнул Ленхатеп. – Откуда взялось тут такое юное дивное существо?! То была Найфел. И она стояла, очарованная видом Ленхатепа: ведь это же был тот самый сказочный юноша, которого она видела во сне минувшей ночью! Всё было точь-в-точь, как во сне: и выразительные глаза с прищуром цвета мокрой терракотовой земли, и прямой длинный нос, и тонкие красивые губы, и даже одет и подстрижен он был так же! Крайне изумлённая, Найфел не могла проронить ни слова – только стояла и смотрела на юношу округлившимися глазами, как зачарованная. Не в силах сдержаться, Ленхатеп обнял Найфел и нежно поцеловал её в пылающую щёку. – Пойдём, – сказал он, видя смущение девушки, – пойдём вдоль берега, и ты мне всё о себе расскажешь. И молодые люди пошли вдоль Нила, возле его сверкающих тёмно-зелёных вяло текущих вод. – Как тебя зовут? – Найфел, – ответила девушка, а потом, уже немного отрезвев от чар молодого красавца, спросила в свою очередь и его: – А как твоё имя? – Я – Ленхатеп. Я тебя никогда не видел здесь. Где ты живёшь? – Там, в деревне на холме, – и девушка протянула руку к ближнему холму. – Мой отец Абд ат-Тавоаб – земледелец и охотник. Я помогаю ему и матушке, а потому редко выхожу из деревни – много дел. Особенно сейчас, перед долгими дождями, от которых Нил разливается. Он затопит тогда все маленькие холмы и пригорки, и не будет возможности вообще выйти из деревни. – Неужели я не увижу тебя до самого ноября, пока воды Великой Реки не вернуться в свои берега? – расстроился Ленхатеп. – И лодки у тебя нет? Девушка засмеялась: – Что ты?! Какая лодка? У нашей семьи нет средств, чтобы иметь лодку. Мы очень бедные люди, нам приходится много работать. – А сколько тебе лет? – Шестнадцать. – А братья или сёстры у тебя есть? – Нет. Я одна у родителей. А ты? – И я один. Но мы живём очень богато. Видишь дворец, который находится близи дороги, что ведёт к Сокаре? Там я живу. И у нас есть много лодок. Но отец не позволяет мне их брать: говорит, что я молод ещё управлять лодкой. – Сколько же тебе лет? – Девятнадцать. Я учу разные науки, в том числе и хождение в лодках по воде. Но только по папирусам, а сам ещё не плавал. – А как ты здесь оказался? – Я иду к другу Али Шукри. Он, как и ты, из бедной семьи и на год моложе меня. Пойдём со мной, я познакомлю тебя с ним. – Ой, нет-нет! – возразила Найфел. – Мне уже пора возвращаться к матушке. Ме отпустила меня ненадолго погулять. А теперь мне пора: в доме много работы. – Когда же я увижу тебя в следующий раз? – спросил огорчённый Ленхатеп. – Не знаю. – А давай встретимся завтра, на том же месте, где я споткнулся? Я буду ждать тебя там весь день до заката солнца, в какой бы час ты ни пришла. – И Ленхатеп снова обнял Найфел, слегка откинул с щеки прядь её тёмных волос и нежно поцеловал в губы. Затем юноша повернулся и быстро пошёл в сторону дальнего холма, направляясь к деревне своего друга. …………………………….. – Али!! – вскричал Ленхатеп, едва ступил на порог дома друга. – Али! Ты не сможешь даже себе представить, какую девушку я сейчас встретил! Она живёт во-о-он в той деревне! – и указал в сторону холма, где жила Найфел. – Я впервые в жизни её вижу, хотя довольно часто выхожу к берегу Нила. Правда, она сказала, что почти не выходит из своей деревни. – Что же это за девушка? Из зажиточных или из совсем бедных? – Из совсем бедных, – ответил, опустив голову, Ленхатеп. – Не понимаю только, как Великий бог Ра позволил ей родиться в такой семье! Этому цветку! А эта девушка поистине, как цветок! Тёмные длинные волосы, густые брови, сияющие лазурные, как небо, глаза, щёки – бутоны роз, а губы – их лепестки! Она такая юная, тонкая, как стебель. И голос журчит серебристым ручейком. Я таких ещё не видел. Я влюбился сразу же! До самой маковки! Я сделаю всё, чтобы она была со мной на всю жизнь! – А как зовут твою красавицу? – спросил Али Шукри. – Её зовут Найфел. – И у неё голубые глаза? Она что, из ливийцев? – Не знаю, – развёл руками влюблённый юноша. – Ах, Ленхатеп, друг ты мой любезнейший, зачем мечтать и говорить о пустом? Ты же хорошо знаешь, что твой отец никогда не позволит тебе взять её в жёны. Да и матушка тоже. Твои родители презирают бедняков, считают, что бедные люди созданы богами только для работы. – Я буду просить, умолять отца и мать, буду валяться у них в ногах! Они же любят меня и, конечно же, хотят мне счастья до конца жизни! Ну, а если всё же откажут, запретят нам с Найфел быть вместе, я уйду из дома насовсем, откажусь от наследства! Или брошусь в Нил! Мне нет жизни без Найфел! Али Шукри обнял друга, пожелал ему счастья, и Ленхатеп отправился домой… Глава 4 На следующий день, едва небо осветилось первыми лучами ещё не взошедшего на небеса Великого Солнца Ра, Ленхатеп, проснувшись, сразу же вспомнил про Найфел. Юноша был счастлив мыслью, что сегодня, возможно, он увидит девушку, так сильно поразившую его сердце. Молодой человек быстро вскочил с постели и побежал в сад любоваться на цветы, так, как только они могли успокоить взволнованную душу юноши и своим видом пробуждали образ Найфел. Найфел тоже проснулась рано и точно так же, как Ленхатеп сразу вспомнил о девушке, так и юную красавицу охватили мысли о юноше-Солнце: «Ленхатеп, милый Ленхатеп»– постоянно повторяла она про себя. В груди её будто поднялась буря – буря любви и страсти. Два влюблённых сердца, разделённые расстоянием и сословиями, словно соединились душами в этот чудный миг пробуждающегося рассвета. И вот Великий Ра осветил египетскую землю своими яркими лучами. Богатый дворец Осириса пробудился, зазвенев множеством голосов, и наконец-то прошла утренняя церемония семейного принятия пищи, по окончании которой Ленхатеп стремглав помчался на то место, где вчера повстречал Найфел. Её ещё не было там, но сердце влюблённого юноши так бешено стучало, что он не сомневался: она придёт! И действительно, не прошло и получаса, как Ленхатеп увидел белую тунику и тёмные волосы любимой: Найфел бежала к нему. Юноша схватил её в объятия, сжал так крепко, что у девушки захрустели косточки и она застонала. Ленхатеп поцеловал Найфел в губы, взял её на руки и понёс вдоль реки… Два сердца встретились, две души соединились… – Теперь только смерть разлучит нас, – сказал Ленхатеп. – Да, милый, только смерть, – повторила Найфел. – Но как же мы будем встречаться? Через три дня начнутся Великие Дожди, Нил разольётся, затопит дорогу, на которой мы встретились, любимый, а деревня наша станет островом среди Большой воды… Я целых четыре месяца не смогу покинуть деревню. – Я приплыву к тебе сам, – ответил Ленхатеп. – У меня есть лодка, и не одна. – Но ведь отец не разрешает тебе пользоваться ими, – напомнила Найфел. – Да, запрещает, но разве его запрет может остановить меня, если я жить без тебя не могу?! Я обязательно буду к тебе, любимая моя, нимфа моя, приплывать! Мы будем видеться каждый день, пока я не увезу тебя. Мы уедем из этих мест и будем жить вместе и счастливо! – Ах, Ленхатеп, сердце моё! За что Великий бог Ра послал мне такое счастье?!– радостно засмеялась Найфел. Ещё три дня оставалось до разлива Великого Нила. Ленхатеп и Найфел не теряли времени: Найфел говорила отцу и матушке Ме, что хочет подышать благоухающими лилиями у берега реки перед тем, как впрягаться в работу до октября, а Ленхатеп убеждал родителей, что ему надо срочно плавать каждый день в Мемфис, т. к. там остались важные папирусы очень важных наук, а у него скоро экзамены. Едва вырвавшись из своих домов, к назначенному часу они бежали друг к другу стремглав, как летят ветры, а встретившись, бросались в объятья друг друга бурно, страстно, губы их сливались в горячем нежном поцелуе. – Скажи мне, милая солнцеподобная Найфел, – спрашивал девушку Ленхатеп, – а у тебя есть братья и сёстры? – Нет, моя радость, и я тебе уже говорила об этом, – отвечала она. – Матушка Ме и мой отец не раз собирались подарить мне братика или сестричку, три раза у них появлялись малыши на белый свет: два мальчика и одна девочка. Но все они умерли, едва только родившись. У бедных всегда дети умирают. Так Великие Боги желают, как говорят. А у тебя свет очей моих, Ленхатеп, тоже ведь нет близкого брата или милой сестры? – Тоже нет, роза моя, – печально ответил Ленхатеп, – мои родители не захотели больше иметь никого, кроме меня. Всю свою любовь, все заботы и помыслы отдали мне. Захотели, чтобы я обязательно учился разным наукам, чтобы стал самым умным и светлым, чтобы стал правой рукой Хуфу. – Великого фараона Хуфу?!– всплеснула руками Найфел, и от радости, и от страха. Ты сможешь с ним сравниться?!! О-о, ненаглядный мой Ленхатеп! Я горжусь тобой! У тебя есть много сил, ума и красоты, я верю, что ты достигнешь всех высот! Как я люблю тебя, мой солнечный, как верю, что Великий Бог тебе обязательно поможет! – Я тоже без конца и без края люблю тебя, Найфел, роза моя, невеста моя! И ради тебя я стану самым разумным и учёным, чтобы ты всегда мной гордилась! С этими словами он, раскрасневшись, в порыве бурной страсти поднял на ней тунику так, что обнажилось её гладкое стройное тело. Голова его закружилась от такого зрелища, он нежно и порывисто прильнул к её груди, и начал целовать её, ласкать, его семя налилось… Сильно возбудившись, он обнажился и, не помня себя, вошёл в лоно возлюбленной. Их тела слились воедино. Найфел, которая не ожидала такого поворота, поначалу немного напугалась, но тотчас почувствовала какое-то новое для неё ощущение – дивно приятное, радостное, дурманящее. Она не стала, не захотела противиться действу, которое он творил над ней, даже не думая, хорошо это или дурно. Вся её душа, вся её плоть сильно желали этого, а его такая незнакомая, но пьянящая близость словно брали её в нежные тиски, и было так невообразимо хорошо!!! Она, забившись в его объятиях, даже не придала никакого значения в это мгновение неожиданной мимолётной странной боли. Она была в пленительном раю… Так продолжалось сколько-то времени – счёт ему был потерян. Влюблённые почувствовали, как земля уплывает из-под ног, какой-то лёгкий туман окутал их очи, они словно поднялись на небеса, вспарили над землёй… и Ленхатеп вдруг услышал свой громкий протяжный голос! Слов было не разобрать, да их и не было, только что-то вроде крика. И в унисон ему более тонкий протяжный стон обезумевшей Найфел. … Когда прошли какие-то минуты, неизвестно сколько, и оба обрели дар речи, то заметили, что обнажённый живот Найфел был влажным с остатками пены, а на земле где-то под ягодицами алело большое пятно крови. Найфел испугалась: «Ленхатеп, милый мой, почему около меня кровь? Разве ты чем-то поранил меня?» Ленхатеп смущенно опустил голову. Самому ему ещё не приходилось иметь таких тесных отношений с девушками, а тем более с женщинами.