А вернувшись с пляжа, мы увидели машину Макса у ворот. Внутри что-то сжалось от нехорошего предчувствия. — Абушаев просит, а точнее, требует реванш боя с Литвицкой, — по тому, как дернулся Артур, стало ясно, что это очень плохая новость. — Если мы откажемся? — я все еще ничего не понимала. — И кто такой Абушаев? — Промоутер Ари. И большинство контрактов и договоренностей завязано на нем, — ответил Макс, — помнишь, скользкий тип, что рявкнул на Литвицкую? Я кивнула. — Максик, но есть ведь еще что-то, кроме реванша, да? — Артур вцепился в мою ладонь, до боли стискивая руку. — Жданов, слушай… — Макс! — Реванш — единственное условие для замены. — Замены? — я снова ничего не понимала. — Ты собрался драться вместо Игоря? Макс кивнул, не глядя на нас. — Такая неустойка? — бровь Артура поползла вверх. — Жданов, я… — Макс, очнись!!! Это финальный день. Главные бои. Ты не готов!!! — Артур… — начал Макс, но тот не позволил ему продолжить. — Ты видел, что они сделали с Игорем??? Ты хочешь, чтобы то же самое случилось и с тобой? И Ксю за собой тянешь! — Артур выдохнул и продолжил уже спокойнее: — Это ловушка, Макс. Умело расставленная. Эдик тебя переиграл. Признай это, черт тебя возьми, и отступи. — Жданов, мне нужен этот бой! — Я согласна, — вставила я. — Еще одна больная, — простонал Артур, — она тебя просто закатает в татами, слышишь? — Я уже однажды ее сделала!!! — И Эдик этого больше не допустит! — Эдик это… — Абушаев, твою ж… Ксю! Не смей! — Макс, а ты попадешь в категорию? — Да, Ксю, я справлюсь. Мне нужно только твое согласие. — Оно у тебя есть. Он шагнул ко мне и порывисто обнял. Зашептал: — Спасибо… — Идиоты, — прошипел Жданов, открывая, наконец, калитку. Глава пятнадцатая — Мальчики и девочки, смотрите, кто почтил нас своим присутствием! — голос Абушаева полностью соответствовал его внешности. Визгливый, больно бьющий по барабанным перепонкам, он вызывал только одно желание — поскорее заткнуть уши. — Эдик, ты б заткнулся, а? Голова и так болит, — Макс со страдальческим выражением лица потер лоб. — Это потому, что надо было вчера отдыхать, а не вес сгонять, Максик. Кстати, как твои успехи? Возглавишь своих ребят или снова в кусты? Каким чудом Жданову удалось удержать разъяренного Русланова, не понял никто. Но в крепких объятьях друга тот затих, кидая только редкие взгляды исподлобья. Весы показали семьдесят семь. Полусредний. Итак, Макс выходит на ринг вместо Шевченко, и мне осталось выполнить последнее условие Абушаева. Весы показали шестьдесят. Заявленный мною легчайший. — Ари, у меня для тебя прекрасная новость, Ксюнечка будет завтра драться с тобой, — Эдик прямо-таки сиял. Литвицкая стояла в стороне и хмуро взирала на нас со Ждановым. Именно тогда я поняла, что она тоже совершенно не в восторге от перспективы главного боя. После взвешивания мы всей командой отправились в дом на обрыве. Завтра последний день турнира, главный бой которого был теперь моим. Предыдущие дни принесли команде Жданова только одно поражение. Зато какое! Наверное, именно в этом и была наша слабость — мы стали слишком уязвимы в нашей дружбе. Мы уже не могли думать только о себе, не могли решать за себя. Игорь заговорил об этом первым: — Парни, вам не кажется, что нас с вами загнали в ловушку? Жданов хмыкнул: — Слишком независимых не любят нигде, Игорь. Навязать нам два провальных боя — это еще по-божески. — Нам остался всего один день, — Макс обхватил голову руками, — черт! А казалось, что это будет так легко! — Что легко, Русланов? — голос Жданова странно завибрировал. — Смотреть, как твои друзья получают по роже? Макс не ответил. Зато заговорил Игорь: — Дело в том, что все мы здесь долбаные идеалисты. Считаем, что если играем по правилам, то и весь мир их примет в угоду нам. Но так не бывает, мальчики и девочки, вы можете завтра идти на этот так называемый турнир, правила которого вам навязали конкуренты. А можете не идти. Потому что это решаете все еще вы. И никакой Эдик не может заставить каждого из вас завтра выйти на ринг. Он замолчал, а мы переглянулись. — А единственный, за кем завтра будет победа — это Никита, — подхватил Артур, — потому что потом Абушаев предложит ему контракт. Мих не перспективен в тяжелом весе. Ксю может поломать всю многолетнюю стратегию в женских боях. Это хлопотно. И дорого. А Макс... Макс должен быть наказан за излишнюю борзость... — Жданов, если тебе это было понятно с самого начала, почему ты ввязался в это? — Мих, простоватый наивный добряк Мих, оказался единственным, кто решился спросить об этом прямо. — Потому что я долбаный идеалист, как выразился Игорь. Потому что мне еще хочется мушкетерствовать. Я не знаю, Мих. Правда, не знаю. Он замолчал, переводя беспокойный взгляд с одного на другого, потом произнес: — Ксю, можно тебя на минутку? Мы поднялись по лестнице на второй этаж. Он обнял меня со спины, поцеловал, царапая отросшей щетиной, нежную кожу у основания шеи. Я вывернулась в его руках и потянулась за продолжением. Жданов толкнул ближайшую дверь, и мы оказались в его спальне. — Не включай свет…— прошептала ему в губы. — И не думал даже, — ответил негодяй, щелкнув выключателем. Яркий свет лампы под потолком сразу разогнал темноту, и я увидела, как лихорадочно блестят глаза Артура. Он прижал меня к шершавым доскам стены, рванув вверх футболку. Я дернулась, но парень только фыркнул недовольно и снова накрыл мой рот поцелуем, не позволяя высказать протест. И я сдалась. Подняла вверх его свитер, прижимаясь к горячему жесткому торсу. Потянулась руками к ремню. — Эй, малышка, — его голос звучал хрипло, — я не планировал ничего такого, но если ты настаиваешь… Я тихо засмеялась в ответ. — Я не могу тебя так подставить, Жданов. Макс разорвет тебя на части, если узнает. Завтра бой. Артур отстранился, облокотившись на стену руками по обе стороны от моего лица. — Она тебя убьет, Ксюх. Я засмеялась. — Это вряд ли.