— Что за наглость! — ахнул сзади секретарь. — Жак! — предостерег его мужчина. Вон оно что, чувство вины гложет видать. И вот уже мы не мужчина, который способен нести ответственность, а пугливая девица. — Наш преподаватель, Роджер… ммм, сэр Роджер, сегодня проходил позади старого сарая для снаряжения и увидел, как Томас избивает одноклассника. Думаю, что сомнения и ирония на моем лице отображались довольно четко, ибо директор поспешил продолжить. — Остальные присутствующие при этом ученики подтвердили данный факт. Этот ребенок? Худой и щуплый? Да он же сам выглядит при этом как груша для битья. Боюсь представить тогда, как выглядит его «жертва». — Полагаю, пострадавший и есть Скотт Беррримор, верно? — бросаю взгляд в сторону его родственников — отца и брата. Пожилой мужчина смотрит на меня с глубочайшим презрением, а вот братец выглядит неловко. На Томаса стараюсь не смотреть. Его вид вызывает во мне такую боль и чувство вины вперемешку с гневом, что было очевидно — сейчас опасно будить эти эмоции. — Да, леди, вы должны немедленно принести извинения герцогу Берримору извинения за шалости вашего брата! — все никак не желал молчать секретарь. Нет, ну что за подхалим! Герцог? О-о-о, ну ясно. Я бросила взгляд в сторону пожилого мужчины, широко улыбнулась и подошла ближе, отчего он слегка опешил. — В таком случае, — начала с придыханием, — ваша светлость не будет ли столь любезной… позвать сюда вашего сына? Я бы и ему хотела принести свои самые, — моя улыбка сейчас треснет, — самые глубокие извинения. Давай, покажи мне этого мальца. Он-то небось целехонький. Чистенький и без единого синяка. — Что?! — вышел из транса герцог и нахохлился, как курица-наседка. — Зачем вам нужен мой сын? Что бы вы не замышляли, он еще слишком юн для подобных дел! — О какого рода делах говорит герцог? — с сарказмом в голосе спросил лекарь. Впервые после своего представления он соизволил открыть рот. — Если вам нужна моя консультация как специалиста в сфере медицины и биологии, я к вашим услугам, ваша светлость. Ха! Послала лекарю мимолетную улыбку. Он был здесь единственным, кто сохранял трезвость ума. Остальные же были не в себе раз молча сносили слова герцога Берримора. — Мой сын на занятиях и ему не престало отвлекаться от учебы из-за какой-то ерун… — Прошу заметить, мой брат присутствует, и раз уж мы решили во всем разобраться, личное присутствие второй стороны, замешенной в конфликте было бы кстати. — Возмутительно! — заголосил герцог. Никто не смел перечить этому аристократу. Как бы он себя не вел, ему все сходило с рук. Но не сегодня. — Сэр Роджер! — я резко обернулась к преподавателю. Тот вздрогнул и вернулся к реальности. — Д-да? — Позвольте узнать, что конкретно вы видели? — мой тон голос был похож на то, как допрашивают в суде свидетелей прокуроры. — Я проходил мимо старого сарая, это самая короткая дорога в сторону полигона, и увидел, как несколько учеников столпились вокруг… — Да что вы себе позволяете, леди! — выплюнул герцог. — Директор, я немедля требую исключения из академии этого недоноска — палец в сторону уткнувшегося в пол взглядом Томаса — и выпроваживания этой особы прочь! На каком основании она вообще посмела явиться в эту школу? Я вам плачу просто так? Как вы руководите академией, Уолдрон, это вызывает у меня много вопросов, и я намерен поднять их на следующем совете попечит… — На основании статьи триста сорок пятой Гражданского кодекса империи Элевис! Или, ваша светлость, вы настолько благородны, что и закон для вас не писан? Стоит ли мне обратиться с жалобой в судебную коллегию при императоре? — слегка повысила голос, перебивая старика. — Да что может знать какая-то девка! Взяла с потолка случайную цифру! Еще смеет угрожать мне! За ложный донос и клевету я тебя сам засужу! — Жак, будьте так добры, принесите нам третий том Гражданского кодекса, — директор потер складку между бровей. Герцог послал мне победную улыбку. У него не было и тени сомнений в своей правоте. Небось, уже видит, как меня бросают в темницу. А директор-то, подхалим. В тихом омуте… С виду такой весь беспристрастный, а как возможность выставить меня появилась, так он ее не упустит. Жак вернулся через пару минут, в течении которых в кабинете сохранялась давящая тишина. Я попыталась встретиться взглядом с Томасом, но он упрямо продолжал рассматривать свои ботинки. — Вот! — выдохнул покрасневший секретарь, поправляя съехавшие очки, и плюхнул талмуд на директорский стол. Фабиан Уолдрон махнул Роджеру, который понял жест и открыл книгу, зачитывая содержимое статьи вслух: — Опека и попечительство устанавливаются для защиты прав и интересов недееспособных или не полностью дееспособных граждан. Опека и попечительство над несовершеннолетними устанавливаются также в целях их воспитания. Опека и попечительство над несовершеннолетними устанавливаются при отсутствии у них родителей, а также в случаях, когда такие граждане по иным причинам остались без родительского попечения, в частности когда родители уклоняются от их воспитания либо защиты их прав и интересов, либо имеют уважительные причины для невыполнения своих родительских обязанностей. В подобных случаях опекунами признаются ближайшие родственники несовершеннолетнего вне зависимости от пола и семейного положения… Роджер резко замолк. — Полагаю, ваши вопросы не остались без ответов, — вежливо улыбнулась. — Мой отец в данный момент болен и не имеет возможности покинуть поместье. Как ближайший родственник Томаса я являюсь его полноправным опекуном. Барон в самом деле был болен. Только не физически, а душевно. В его поведении имелись признаки продолжительной депрессии. В этом мире такое состояние заболеванием не являлось. Но я все равно имею полное право взять часть его забот на себя. Пусть попробуют поставить мои слова под сомнения! Герцогу оставалось лишь краснеть от злости. Я даже удивилась, что он смог удержать себя в руках и не рассыпаться новыми ругательствами. — Дочитайте, пожалуйста до конца, — это я уже Роджеру. — Опекуны и попечители выступают в защиту прав и интересов своих подопечных в отношениях с любыми лицами, в том числе в судах, без специального полномочия… — Правила Академии, сколь бы стары они не были, не могут идти в противоречие в законами империи, ибо являются лишь локальными актами, действующими только в конкретной организации. Поэтому, я имею такое же право присутствовать здесь, как и уважаемый герцог. Обвела взглядом мужчин. Директор посерел, герцог же наоборот побагровел, его сын выглядел так, будто испытывал жуткую неловкость, Роджер смотрел на меня с недоумением, словно увидел впервые, а вот лекарь еле заметно приподнял уголки губ в улыбке, которую увидела только я. Ну, хоть один человек на моей стороне. — Пускай так, это не отменяет того, что этот ребенок — преступник! — Даже преступникам дают возможность себя оправдать и право на защиту, — вступил лекарь. — На чьей вы стороне, виконт Стерлинг?! — топнул ногой герцог. Это обращение привлекло мое внимание. Еще один аристократ. Ну конечно, другого и нельзя ожидать от школы, где обучаются отпрыски правящей династиии. — На стороне правды. Три месяца назад Томас оказался в лечебном крыле с переломом ноги. Тогда мне так и не удалось разговорить мальчика и узнать, как он получил подобную травму. Но я его запомнил и продолжил время от времени наблюдать за ним. Не было и дня, когда бы на нем не было синяков или ссадин. — Что и требовалось доказать! Подобному отребью не место в академии! Нарушает образовательный процесс и систематически устраивает драки с другими учениками! Вот же неугомонный старикашка. У него была какая-то своя исковерканная истина. Яблочко от яблони не далеко падает. Хорошо же герцог воспитал сына, раз тот позволяет себе издевательства над одноклассниками. Я начинала терять терпение. Перелом ноги… поэтому Томас не приехал летом на каникулы домой. Боялся потревожить отца и сестру, а может, не хотел узнавать, встанет ли кто-то из родных на его сторону, узнав, через что он проходит в академии, чтобы не разочаровываться… — Или систематически подвергается побоям! — рявкнула в ответ так, что герцог отшатнулся назад. Но он быстро пришел в чувство и сам удивился своей реакции. — Жак! — крикнула секретарю. — Да!