— Поставка придет в срок? Аллан кивнул: — Да, как и было запланировано. Я проконтролировал все лично. Но Флор, может нам тогда стоит уменьшить количество товаров… — Нет, — покачала головой. — Лучше закажи в два раза больше, чем в прошлый раз. Ал сделал недоуменное лицо. — Я сомневаюсь, что мы и завтрашнюю часть сможем продать, а ты просишь в два раза больше. Куда мы оптом денем столько одежды? С такой репутацией продажи сильно упадут! Клара перевела взгляд с меня на жениха и обратно и согласно закивала. — Типичное мышление монополистов! Не можем конкурировать честно, задавим силой! — откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. — Но благодаря им не пришлось тратиться на рекламу. Первая полоса! Это тебе не какое-то там объявление в столбце с рекламой на последней странице. Хотели сделать нам хуже, а получилось как всегда… Не могла сдержать довольный оскал и откусила от черничной корзинки, щедро запив ее чаем из чашки. Божественно! Аллан явно не понял. Как и Кларенс. Правду говорят, что со временем супруги становятся похожи друг на друга внешне. Эти двое еще даже не поженились, а недоуменное выражение лица делили между собой одинаковое. — Зачем объяснять, завтра все сами увидите. Ал, ты лучше свяжись с газетчиками… — Попробовать убрать статью? — перебил меня деловой партнер. — Вот еще, глупости, — отмахнулась от этого предложения как от надоедливой мухи, — Напечатай на второй странице заметку: «Тот, кто принесет и покажет это объявление, получит в магазине «Сундучок» десятипроцентную скидку». — Сработает? — оживилась Клара, подавшись ко мне вперед через круглый столик. — Посмотрим, — пожала плечами. Я не могу предвидеть будущее, но могу сделать все от меня зависящее, чтобы на него повлиять. Наше завтра — это результат того, что мы делаем сегодня. Но статья этих портных… Подавила смешок! Забавная получилась реклама, они расписали все достоинства конкурента с такой претензией и обвинением, нужно быть глупцом чтобы увидеть в этом тексте правду. Хотя говорить я могу только за себя, удавалось же этим монополистам каким-то образом продержаться так долго. Значит, люди верили и шли к ним. Что и говорить, мои ожидания оправдали себя. Надо было заказывать шубок в четыре раза больше, а не в два, благо, что еще есть возможность увеличить производство. За выходные «Сундучок» снова основательно подчистили. Особенно на ура уходили детские вещи. Велела сотрудникам записывать заказы огорченных клиентов, не успевших приобрести желаемое. Спрос оказался даже больше предложения. Конечно, это только поначалу будет так. На следующий год, например, многим из тех, кто уже купил верхнюю одежду, новая не понадобиться. Но ассортимент всегда можно разбавить чем-нибудь новеньким, необычным, поэкспериментировать с расцветками… Мы только одну нишу попробовали — эко-шубки — можно продолжить и взяться за платья, юбки, блузки, совершить революцию и ввести в моду женские брюки. Недорогая, стильная и качественная одежда по привлекательной и доступной цене. Это было вполне осуществимо. Аби меня в последнее время тоже радовала. С работой своей на мой взгляд она справлялась хорошо, делом была увлечена, и, чтобы ее исследование продвигалось быстрее и уже начало приносить какие-то плоды, я взяла ее с собой в город с намерением приобрести необходимые инструменты и вещества. Без нее будь у меня хоть мешки, набитые деньгами, купить то, что необходимо, я бы не смогла. Лара сдала украшения в ломбарде и получила за них сорок тысяч левисов. Тридцать из них я положила в банк на хранение, это был мой первый взнос в уплату долга. Осталось девятьсот семьдесят. У-у-х. Из десяти тысяч пять отдала отцу для оплаты учителей Томаса, а остальные три — отложила на всякий случай, а две взяла сегодня с собой, чтобы потратить в городе на инструменты для Аби. Довольные мы выходили с покупками из лавки и вслух обсуждали где бы нам перекусить, как в дверях столкнулись с каким-то грубияном. Он налетел плечом на мою подчиненную, едва ли не сбил ее с ног, но схватил за руку. Приняла этот жест за попытку стабилизировать позу Абигель. Все это произошло так быстро, что я даже не успела толком рассмотреть лица невежи. — Отпустите! Да кто вы такой?! — вскрикнула девушка, когда поняла, что никто ее отпускать не собирался. Мужчина ничего не ответил. Плащ с капюшоном закрывал его лицо. — Эй! — негодующе прикрикнула я, вырывая руку Аби из его захвата. — Объяснитесь мистер, или мы будем беседовать в другом месте — рыцарский городской отряд давно сидит без дела. Охраной города и поддержанием правопорядка занимались рыцари, воины, которых на довольствие в обмен на службу брала империя. Рыцарем было почетно и благородно. Ими становились младшие дети дворян, если все семейное имущество наследовали старшие сыновья, отпрыски крестьян и горожан, реже — сироты из приютов. Чтобы получить звание рыцаря и заработать назначение на службу нужно было сдать сложный экзамен. Отбор был тщательный. Мужчина замер, словно только сейчас заметил меня и сделал шаг назад. Он скинул капюшон, и мы с Аби одновременно воскликнули, а после переглянулись удивленно. — Джастин? — Вы? Уж не знаю, откуда Абигель водит знакомства с наследником герцога, но ситуация подсказывала, что близким оно не было. Джастин поджал губы и нахмурился, переводя свои серо-голубые глаза с меня на артефакторшу и словно пытаясь понять, как мы друг с другом связаны. Я не спешила как-то объясняться и реагировать. Пусть мистер Берримор разбирается сам. Джастин вздохнул и запустил пальцы в волосы, а после махнул рукой назад. Мы так и стояли на крыльце лавки, соглашусь здесь говорить было не очень удобно. В первом попавшемся трактире среди дня было пусто. Обед уже закончился, а до ужина было далеко. За стойкой бармен лениво протирал стаканы видавшей виды тряпкой — кушать я здесь не буду — и поглядывал на наше трио с любопытством. Джастин склонился над блокнотом. Аби начала грызть ноготь на большом пальце, верный признак беспокойства. И чего она натворила? «Нарушитель должен понести наказание…», — так было записано в блокноте в тот раз. Какое наказание? За какие правонарушения? И кто дал право этому мужчине, сидящему напротив вершить правосудие? Это прерогатива лишь суда. «Леди Флоренс, какие у вас отношения с Абигель Ромонт?» — Я не обязана отвечать, — скрестила руки на груди и откинулась на спинку стула. Симпатия к Джастину резко уменьшилась. — Вы не государственный обвинитель и мы не на суде. Пока не объяснитесь сами, я ничего вам не скажу! Я его не боюсь. Пусть знает. Заметила боковым зрением, что Абигель восторженно на меня уставилась. Джастин же сверлил хмурым взглядом. А он тоже не прост. С виду такой весь милашка-очаровашка, но на самом деле, кто знает, что скрывается за этой маской… И все же, не хотелось мне быть не правой и ошибаться в людях. Надеялась, что у мистера Берримора есть разумное объяснение, пусть у меня и были кое-какие догадки. Но говорить к моему удивлению стала Аби. — Леди Флоренс, — пискнула девушка, — я б-благодарна вам за все, что вы для меня сделали. Правда, и за то, что приютили у себя в доме, и за вашу заботу, и ваше ко мне отношение… есть у вас странная черта, я с таким не сталкивалась раньше, хотя повидала много людей. Вы ко всем относитесь как к равным себе, что аристократам — особенно аристократам — не свойственно… Я слушала молча. Дальше Аби пустилась в объяснения. Джастин тоже внимательно следил за ходом ее монолога. Выяснилось, что не я одна «подозревала», что за именем Густова Рома скрывается женщина, наша Абигель. Скандал, нарушение правил гильдии о членстве в их закрытом сообществе артефакторов. Где видано, чтобы женщина под видом мужчины творила бесчинства? Кхм-кхм, да, правда, где? Лорд Брук, о, я слышала, что это прибывший издалека предприниматель-новатор, конечно, я с ним не знакома, да, не подумайте лишнего! Аби на этом чистосердечном признании не остановилась. Как оказалось, ее статьи и идеи привлекли не только меня. Какая-то известная шишка написала ей с предложением о сотрудничестве — знакомые слова — и наша наивная мелочь с большими амбициями поспешила как мотылек на свет огня ухватиться за такую возможность. Что там было дальше в подробностях Аби не стала описывать, залившись краснотой, но итог от партнерства таков: девица, которая еще недавно была мужиком, сбежала и прихватила с собой несколько секретов прославленного на всю империю артефактора! Получается, я крышую преступницу? Как-то не верилось. Джастин сурово сузил глаза. Аби сжалась. — Но я ничего не крала! Я не воровка! У этого Брима из «секретов» (под секретами понимались какие-то тайные разработки, насколько я поняла) только пьянство, разгульное неприличное поведение и эксплуататорство молодых подмастерье! Все его открытия и левиса не стоят, проверьте его поместье и сами увидите, сколько там держат талантливых ученых в подполье! Я еле ноги оттуда унесла, иначе нашли бы мой труп в канаве! Аби разразилась тирадой и злобно пыхтела, сверкая глазками в сторону мрачного Джастина. Кому верить, читался вопрос в его глазах. Мне вот верилось больше Абигель. Смысл был ей врать? Джастин взял в руки капиллярную ручку с острым стержнем. «Почему тогда вы сбежали? Почему не пошли в гильдию или сразу в рыцарский орден, не сообщили о преступлении мастера Брима? И как так получилось, что он жалуется на то, что вы использовали на нем странную «магию» отчего пострадало его мужское достоинство?» Я заглянула в блокнот, не уверенная, предназначались ли для моих ушей эти вопросы. Аби снова залилась румянцем. — Не пошла и не сообщила, потому что сама виновна, — ответила я вместо девушки. — Это ведь очевидно. Да и не факт, что кто-нибудь дослушал до конца, если бы Аби призналась — а без этой информации про вашего Брима не рассказать. Повязали бы на месте и быстренько в кутузку. А если даже и дослушали — поверили бы? По выражению Джастина поняла, что попала в точку. Девушка же беззвучно проговаривала по слогам непонятное слово «кутузка». «Могла прийти в гильдию. Ко мне». Аби нервно рассмеялась. — Да кто бы меня пустил? Пришла бы такая и заявила с порога: Мне на аудиенцию к главе гильдии? Так что ли? Стоп. Чегось? Глава гильдии? Вот этот вот парнишка? Ему же и двадцати пяти нет!