Я немного подумал и вывел на голомонитор скафандра панель управления манипуляторами дрона. — Кольнуть ее лазерным резаком?.. — предложил с сомнением. — А если напугать проекцией?.. — внес встречное предложение Стиг-Рой. — Запустим диагностическую голограмму “Странника” во всю величину прямо перед ее клювом. — Давай, — согласился я. — Потому что кто ж знает, где у этой летающей головной боли сосуды. Кольнем — а она помрет. От убийства представителей неизведанной фауны юных рейнджеров предостерегали едва ли не с первого занятия. Если есть возможность убежать от зверя — нужно бежать. Причина проста: отсутствие информации о типах взаимодействий между живыми организмами. На запах крови могли сбежаться падальщики, а смерть доминантной особи знаменовала начало борьбы за лидерство. Ну и в принципе “Эффект бабочки” никто не отменял, и в том, как избежать самых страшных его последствий, собственно, и был весь смысл подготовки рейнджеров и колонистов. Ну и как не убиться при этом. Я передал Стиг-Рою пульт управления дроном, и тот обогнал местную “птицу Рух”. А потом в точно подгаданный момент врубил голопроектор. Дрон не передавал звуков, но воображение очень натурально подставило в голове испуганный вопль, смешанный с карканьем, когда птица затормозила прямо в воздухе, отчаянно хлопая крыльями, едва не шлепнулась на верхушки бросившихся врассыпную деревьев и… выпустила сферу из когтистых лап к нашему со Стиг-Роем общему облегчению. — Отлично, — Стиг-Рой на всякий случай подогнал дрон поближе к месту “крушения”, чтобы голопроекция накрыла капсулу, и дождался, пока птица улетит. — Сорок восемь километров. Проще всего, если я медленно полечу над полем в челноке, а ты сядешь на него верхом. Если двигаться медленно, это будет достаточно безопасно. — Идет, — согласился я, понадеявшись, что на поверхности челнока есть за что держаться. Увы, никаких выступов или впадин не было — челнок же должен был преодолевать плотные слои атмосфер, причем многократно. Но мне повезло, что внутри обнаружилась пара магнитных ботинок Стиг-Роя. Мы настроили их на разные полярности и “прилепили” друг к другу через потолок. Я уселся на челнок и схватился за голенище ботинка, как за рукоятку механического быка. Изобретение чудовищно старое, но до сих пор остающееся одним из любимых развлечений на всех планетах и станциях. — К родео готов, — возвестил я, держась обеими руками. — Ну тогда погнали, — отозвался Стиг-Рой и включил движки. * * * — Кажется, это надо внести в расписание тренировок, — сказал я, когда челнок наконец остановился. Стиг-Рой не смог сбросить скорость меньше шестидесяти километров в час, а это без малого двадцать метров в секунду. В космосе это даже не улиточий шаг, а вообще топтание на одном месте, но попробуйте эту скорость, сидя верхом на гладком, как яйцо, челноке, и я гарантирую, что жизнь заиграет новыми красками. Но я все же не упал, за что смело занес пару баллов на свой счет. Впрочем, даже если бы упал, это, наверное, было бы не критично, — к нашему счастью, птица летела почти над самой опушкой, так что повторяли мы ее путь над чистым и относительно ровным полем. Почти ровным… — А вот тут бы я, наверное, и остался, будь я один… — заметил Стиг-Рой, когда впереди показался разлом весьма и весьма глубокого оврага. — Дойти бы дошел, а вот переправиться… Я понял, что в одиночку Стиг-Рой не задействовал челнок и спускался в одной лишь капсуле. — Если только идти вдоль по склону, но он может и тысячу километров тянуться, — я вытянул шею, стараясь разглядеть начало или конец оврага. Но, куда хватало взгляда, был виден только обрыв. — Второй вариант — Да-Атан спустился бы тебя искать по прошествии контрольного времени. У вас же такое было? — Уверен, Светокрыл забил бы тревогу, — без тени сомнений ответил Стиг-Рой. — Да я бы и сам позвал, — его голос в шлеме прозвучал как-то растерянно. — Я почему-то об этом не подумал. Только о том, что так и остался бы в этом овраге. К счастью, до сих пор меня не приходилось спасать. — То есть капсулу у тебя еще никогда не угоняли? — я рассмеялся, отгоняя непрошеное видение погибающего Стиг-Роя и Светокрыла, тщетно ждущего его возвращения. — Вот видишь, как хорошо, что выбор пал на меня — я приношу приключения в твою упорядоченную жизнь. На это Стиг-Рой только рассмеялся и чуть-чуть прибавил скорости, едва челнок перелетел овраг. Капсула лежала на боку, но в остальном с ней ничего не случилось. Даже огромные и острые птичьи когти ее не поцарапали. Нам пришлось задействовать встроенный лебедочный трос, но перевернули мы ее в итоге без проблем. Малыш-дрон, все это время успешно отпугивающий местную фауну грозной голограммой корабля, немедленно юркнул в гнездо подзарядки. — Давай запустим еще пташек полетать над полем и будем возвращаться, — решил Стиг-Рой. — Отличный план, — кажется, в моем голосе было слишком мало энтузиазма. Или наоборот, очень много. Потому что перспектива возвращения в ложу Светокрыла меня очень воодушевила, а вот остальное — нет. Вот так и разбиваются розовые очки, рейнджер Кон-Рад. Нет, искать новые планеты, планировать высадки и исследовать неизвестные миры мне все еще хотелось. Но прямо сейчас я чувствовал себя вымотанным до самого дна, и даже очередная порция внутривенного питания не сильно-то помогла. К счастью, Стиг-Рой взял управление дронами на себя — это была рутина, но требующая определенных навыков, учитывая, что он запустил сразу пять. — Ну как? — поинтересовался я через несколько минут сосредоточенного молчания. — Аналитическая система линкора еще проанализирует данные, но, на мой взгляд, все в порядке, — отозвался Стиг-Рой. И добавил мягко: — Еще полчаса. — Так заметно? — кисло отозвался я, оглядывая местность так, как, наверное, очень старый лев смотрит на проходящее мимо стадо газелей. С мыслями: “Было бы сил побольше, я б вон ту упитанную задрал бы”. Планета была интересная! Пугливая растительность осталась в лесу, но здесь травы тоже были необычными, а обитающие в них целые полчища крохотных то ли мышей, то ли шиншилл — забавными. А еще кусты, усыпанные одновременно цветами и спелыми плодами, камни совершенно невозможной раскраски, один в один полотна художников-импрессионистов. Но я слишком устал — и эмоционально, и физически, — чтобы хотя бы попробовать поймать шиншилломышь или походить и поснимать природную галерею. Хотя последнее все же честно попытался сделать, усевшись прямо в траву и усердно вертя головой. — Это нормально, — ответил Стиг-Рой на мой вопрос. — Один спуск чего стоит. Плюс меня лично всегда мутит от лекарств. Стоило ему это сказать, и меня замутило тоже — в крови был растворен сейчас целый коктейль, начиная от всяких стимуляторов да регуляторов и заканчивая мощнейшими обезболивающими, без которых можно было просто не пережить перегрузки при приземлении — у самой капсулы, конечно же, не было никаких защитных свойств. — Вот зачем ты это сказал? — вздохнул я и снова оседлал капсулу. Пристраивать свой зад на один из камней я побоялся: а вдруг это тоже животные? И после погони за угнанной капсулой Стиг-Рою придется еще бежать за мной? Эта мысль, кстати, здорово помогла мне скоротать время: я представлял, как ору на все лады, а камни держат меня за ноги и за руки. Вместе со Стиг-Роем за мной бежали теперь уже и Ри-Рен с Ки-Даем, и эта несладкая парочка на все лады склоняла мои скудные умственные способности. И каждый раз, когда Стиг-Рой героически отбивал меня у камней, прилетала местная Рух и уносила декана и учительницу за горизонт. Не скрою, пару раз я даже мечтательно вздохнул, мысленно следя взглядом за удаляющимся птичьим задом. — Все, — наконец объявил Стиг-Рой и поморщился. — Приготовься, сейчас будет неприятно… — он отдал команду, и в шею снова впилась игла — на этот раз очень надолго. Последняя порция лекарств заставила меня остро пожалеть, что на планете нельзя снимать шлем — отчаянно захотелось зажать рот ладонями. — Вот этот ужас и есть “предполетная премедикация”? — спросил я, когда иголка перестала наконец терзать мою яремную вену. — Ух ты… — протянул мгновение спустя, когда тело наполнило тепло. — Это нормально, что я чувствую себя примерно как когда Мон-Ги мне кулаком в ухо зарядил? — Нормально будет, даже если тебя вырубит в полете, — заверил Стиг-Рой. — Здесь же миорелаксанты и седативные. Чтобы тело перегрузкам не сопротивлялось. Все, грузимся. — Да, капитан, — как можно бодрее откликнулся я и с облегчением занял свое место в капсуле. V — Наконец-то! — я полной грудью вдохнул сладковатый запах талой воды и влажной земли. — Я хочу все: спать и чаю, и даже не знаю, в какой именно последовательности! Не знаю, что там за успокоительные были в инъекторе, но я не то что не заснул, даже не задремал во время взлета. Пошевелиться, правда, не мог, миорелаксанты сработали как надо, так что провалялся в кресле, как придавленная десятью “же” муха, и мечтал сдохнуть, пока капсула медленно выбиралась сначала на низкую орбиту, потом на высокую, а затем брала курс к рассекателю. Стыдно сказать, но в ложу Стиг-Рой меня затаскивал на руках — чудо-трава еще не отпустила. Я лишь понадеялся, что бурлящая в моей крови химия не навредит Светокрылу, и с радостью вдохнул псевдоплацентарный гель. Мгновение — и от усталости не осталось и следа, а я очутился в идеально красивом и абсолютно безопасном мире. Стиг-Рой отстал от меня всего на пару минут. — Чаю, — выдохнул Стиг-Рой, буквально падая в кресло, и я наконец понял, что он тоже устал. Возможно, чуточку меньше, чем я, в силу привычки, но все-таки устал. Тут в домик зашел Светокрыл, неся в руках… — Это что, торт?.. — поразился я. — Конечно, — Светокрыл гордо улыбнулся. — Надо ведь отметить вашу первую совместную вылазку. Я бы сказал, что сам его испек, но скорее я его придумал. Он водрузил торт на низенький столик с искусной лаковой росписью в виде двух золотых рыбок, и я увидел, что сверху на зеленой марципановой обтяжке лежит леденцовая сфера капсулы. — А что внутри? — поинтересовался я, сглатывая немедленно набежавшую слюну. — Или это будет зависеть от того, кто его разрежет? — Именно так, — Светокрыл кивнул, а Стиг-Рой снял со стены охотничий нож и торжественно вручил его мне. — Не боитесь, что под марципаном стейк окажется? — спросил я. Потрогал леденец, рассмеялся, вспомнив наше недавнее приключение, а потом одним махом вогнал нож в середину торта. Никакого мяса. Под слоем мастики скрывались влажные бисквитные коржи, белоснежный сливочный крем и измельченные орешки. Никаких йогуртовых заправок, желе без сахара и низкокалорийных выпечек — только жиры, углеводы и опять жиры. На этот раз все ели одинаковое — наверное, Светокрыл считал нужный вид и вкус у меня в голове и транслировал его Стиг-Рою. — Ты все видел, да? — поинтересовался я, умяв сразу три куска — в конце концов, это же были просто миражи. Хоть и невероятно реалистичные. — Когда вы были на планете, то лишь смутно, а вот когда вернулись в ложи — рассмотрел все в подробностях, — улыбнулся Светокрыл. Сейчас он был самим собой, и иногда мне казалось, что нас на самом деле четверо, и Оби-Ван тоже вот-вот к нам присоединится. А иногда — и это уже смахивало на паранойю — мне чудилось присутствие и пятого члена команды. Да-Атан, хотели мы этого или нет, навсегда остался в своем замке. Вернее, часть его разума, слившаяся с разумом рассекателя так тесно, что не исчезла даже после смерти человека. Первые недели в такие минуты на меня наваливалась тоска, теперь эмоции были легче и светлее, что ли. Пару раз мне вообще казалось, что я слышу обрывок шутки. Наверное, так трансформировалось горе Светокрыла — от черноты, заслонившей свет, до теплого воспоминания о безвозвратно ушедшем прошлом. — Тогда предлагаю поднять тост за Майло, — подавив приступ философствования, я поднял вверх чашку с чаем. — Планета не без сюрпризов, но вполне пригодная для жизни. — В ней есть свое очарование, — заметил Стиг-Рой и улыбнулся, подняв кружку. — За нашу первую вылазку. — За вашу первую вылазку! — вторил Светокрыл. Его чашка появилась прямо в поднятой вверх руке. Мы чокнулись, и, отпивая глоток чая, я вдруг отчетливо ощутил на языке терпкий привкус: кажется, Светокрыл “подлил” мне вина, заботливо “убрав” хмель. Я глотнул еще: так и есть.