— Погодите! — я завопил в голос. — Магазин! Нам надо заехать в магазин. Цветов купить, — добавил уже тише, чувствуя, как щеки заливает жаром. — Вернуться на рынок? — На-Кат нахмурилась. — Нет, других цветов, — помотал головой я. По лицу На-Кат немедленно стало ясно, что она подумала, и я вдруг почувствовал себя на месте Да-Атана. Интересно, какими словами он просил водителя отвезти его в бордель?.. — Заедем в “Добростан”, — негромко сказал Стиг-Рой, назвав ближайшую крупную точку розничной торговли. Когда-то такие места называли рынками или базарами, но после Очищающей Реформы, когда все подобные точки были взяты под тотальный контроль, у каждой имелось отдельное название. Стиг-Рою На-Кат не ответила даже взглядом, а просто сразу двинула кар с места. * * * Оказалось, что цветы на Земле стоили просто безбожно дорого. Гораздо дороже, чем, к примеру, шоколад или кофе. Но в моей голове идеальная встреча взрослого сына с матерью обязательно должна была сопровождаться букетом, и я разорился на нежно-розовые тюльпаны. Пусть не охапка, но даже небольшой букетик выглядел удивительно мило. Устроив смородину в багажнике, всю оставшуюся до дома дорогу я держал в руках тюльпаны, нет-нет да украдкой поднося их к носу. Много лет назад эти цветы не имели отчетливого запаха, теперь же благодаря генной модификации бутоны источали приятный свежий аромат. На улице давно сгустились сумерки, но поместье было отлично освещено, так что сквозь прутья кованого забора мы увидели большой дом с ярко освещенными окнами, идеально подстриженные лужайки и пышные кусты. Отсюда невозможно было разглядеть, те ли это самые гортензии, что я помнил, но впечатление создавалось, что именно они. — Налог на землю был равен годовому контракту отца, — поделился я воспоминаниями. — А ее стоимость я даже предположить не берусь. Под настороженным взглядом На-Кат и заинтересованным Стиг-Роя я вышел из кара возле ворот и набрал код связи с домиком прислуги. — Да, чем могу помочь? — ответил мне приятный женский голос. — Э… Добрый вечер, — выдавил я, чувствуя, как ухает сердце где-то в горле. — Я хотел бы поговорить с Ва-Лин. — С Ва-Лин?.. — девушка явно удивилась и вдруг включила видеосвязь. Наклонилась прямо к селекторному экрану со встроенной камерой и вдруг ахнула: — Кон-Рад! Это ты? — Ну да… — протянул я растерянно и внимательно вгляделся в изображение. — Кен-Ди? Ты?.. Девушка радостно рассмеялась и закивала, тряся копной золотых волос. Когда я видел ее в последний раз, те всегда были убраны в толстенькие косички. — Проезжай! — Кен-Ди набрала код для открытия ворот — единственный, что менялся регулярно, а я, ошеломленный и окрыленный одновременно, поспешил сесть в кар. — Это моя сестра, — выдохнул я в ответ на вопросительный взгляд Стиг-Роя. — Обалдеть можно! Видимо, ей выдали разрешение на работу. А может, она сумела поступить в одну из земных высших школ, Кен-Ди всегда была смышленой не по годам. Ворота плавно отъехали в сторону, а стоило нам проехать за них, кар был “пойман” в луч парковочной системы и теперь ехал без участия На-Кат. Колеса чуть слышно шуршали по отсыпанным ракушечником дорожкам. По одним им известной причине хозяева поместья терпеть не могли летающий транспорт. А я помнил это шуршание, раньше раздражавшее, а теперь кажущееся почти милым. Луч довел нас аккурат до домика прислуги. Я ожидал, что мать выйдет меня встречать, но на крыльце стояла одна Кен-Ди. Сердце на мгновение испуганно сжалось: что с мамой? Ей нездоровится?.. Но тут Кен-Ди, весело улыбаясь, прижала палец к губам, и от сердца немедленно отлегло — она просто захотела сделать сюрприз. Натянуто улыбнувшись — твою ж гидропривод за ногу, надо было хоть шоколада купить сестре и братьям, — я прошел в дом. — Кухня, — шепотом подсказала сестра и как-то подозрительно резко замолчала. Я оставил ее самостоятельно отходить от шока встречи с настоящим рейнджером первого класса и двинулся к кухне. Из гостиной доносились звуки лазерных выстрелов: кто-то явно играл в "стрелялку". Я заглянул в комнату лишь мельком, и собравшиеся там парни: садовники, водители и просто разнорабочие, — увлеченные игрой, даже не заметили меня. Поместье было довольно большим, и людей, что заботились о нем, всегда было много. И всеми ими руководила моя мать. Кухня была точно такой же, как я ее и помнил: огромная, но уютная. Совсем недавно тут прошло еженедельное собрание: на длинном столе еще стояли узкие стаканы, и высокая статная женщина неторопливо убирала их в мойку. — Добрый вечер… — сказал я, привлекая ее внимание. Она привычно обернулась на звук — в царившем в доме шуме не узнала мой голос. Но стоило нашим взглядам встретиться, как выражение усталости на лице сменилось сначала неверием, потом изумлением и наконец радостью. — Кон-Рад… — мама слишком быстро опустила стаканы, и они звякнули о дно мойки. — Конни! — и она бросилась ко мне. Это невероятно, Оби-Ван, но я оказался выше нее. Мама, такая высокая, статная, сильная, теперь казалась едва ли не хрупкой в моих объятиях. Я очень аккуратно сжимал руки, щупая тоненькие косточки на спине, и пытался убедить себя, что все в порядке, мама всегда была такой, а я просто вырос. — Как хорошо… — мама прошлась ладонью по моим коротко стриженным волосам и обняла мои щеки ладонями. — Я и не надеялась, что ты к нам заглянешь. — Ты знала, что я на Земле? — даже не знаю, Оби-Ван, что меня больше сбило с толку: то, что сюрприз не удался, или то, что мама не теряла моего следа. Получалось, она знала об академии и о том, что Светокрыл и Стиг-Рой выбрали меня на замену Да-Атану? И репортаж с моего выпуска смотрела, наверное, вот стыд-то… — Ну конечно, — мама нисколько не удивилась моему замешательству: кажется, к тому, что дети постоянно недооценивают материнскую заботу, она давно привыкла. — Я так горжусь тобой, сынок… — она обняла меня снова, а я… Я снова впал в ступор. Такие простые слова. Такие банальные. И такие, как оказалось, нужные… Уж не за ними ли ты ехал сюда? — спросил я сам себя голосом Оби-Вана. На мгновение стало неловко. — Я боялся, что ты переехала, — признался. Пристроил отчаянно мешающиеся тюльпаны на край стола и обнял маму уже крепко, больше не боясь сломать. — Ма, ты обещала разогреть нам булочки! — мальчишеский окрик одновременно и разрушил магию момента, и снял с нас обоих оцепенение. Похожий и на мать, и на отца, и на сестру пацан вихрем влетел в кухню. — Ого, комбез рейнджера, — оценил он мой наряд, ничуть не удивившись незнакомцу. — Я скоро тоже полечу в академию и стану самым крутым рейнджером. — Самым крутым уже не получится, — рассмеялся я. — Самый крутой во-он там… — я оглянулся как раз вовремя: Стиг-Рой тихонько шагнул на кухню. — Ой, — сказал мой младший брат, которого я видел только по видеосвязи добрых пару лет назад. Так что ничего удивительного, что меня он не узнал, но зато сразу же узнал легенду нашего мира и всех парней, что грезили космосом. — Мама… — он шмыгнул между нами и спрятался за широкой плотной юбкой, оставив только восхищенно-любопытный нос. — Добрый вечер, рейнджер, — маму же не могла выбить из колеи даже необходимость за пять минут сообразить банкет для сорока сенаторов, что уж говорить о визите человека, с которым теперь работал ее сын: его как минимум можно было ожидать. — Добрый вечер, мэм, — Стиг-Рой улыбнулся и, шагнув ближе, присел на корточки. — И тебе привет, Кон-Рад-номер-два, — усмехнулся, разглядывая брата. — Де-Рек, — пробурчал брат из-за юбки. Но потом любопытство взяло верх над робостью, и он шагнул вперед. — А ты правда еще одну планету открыл? — Де-Рек, что мы говорили о темах для разговоров? — строго спросила мама, одновременно ласково погладив сына по коротко остриженной макушке. — Не хочешь, чтобы тебе врали — не задавай вопросов, на которые нельзя ответить, — вздохнул Де-Рек. Почесал затылок, посмотрел на меня. — Повезло ж тебе, — он мечтательно улыбнулся, демонстрируя отсутствие всех передних зубов. — Со Светокрылом летаешь… — Между прочим, я тоже открыл эту планету! — Оби-Ван всемогущий, как по-ребячески прозвучало-то… Но разве я мог смолчать? — Еще как открыл, — подтвердил Стиг-Рой, не спеша вставать. — И даже спас меня от страшной гибели. — Правда?.. — глаза Де-Река буквально загорелись восхищением. — А какой? Или это тоже нельзя спрашивать? — спохватился он, но было видно, что любопытство и желание во чтобы то ни стало озвучить то, что хочется, у нас с ним семейное. — Давайте за стол, — решительно вмешалась мама. — Выпьем чаю, и там будет видно, что можно рассказать, а что нет. — Эх, жаль, папа на работе, — вздохнул Де-Рек. — Он бы свою песню спел. Я почти не помнил отца, лишь редкие встречи, когда он приезжал между очередными контрактами. Но воспоминания о том, как он усаживается во главе стола с потрепанной гитарой, медлит пару секунд, прежде чем прикоснуться к струнам, засели в моей голове накрепко. Как и музыка, выскальзывавшая из-под его пальцев, и голос, растекавшийся вокруг и заставлявший присмиреть даже самых шебутных. Отец запросто мог сделать карьеру певца, но там, где он родился, музыканты были не нужны. — Я не знаю, мы вроде бы ненадолго… — я вопросительно посмотрел на Стиг-Роя. — А куда спешить? — пожал плечами тот, и я благодарно ему улыбнулся. Вот только распивать чаи нам не дали. Большущий — на всю собирающуюся здесь компанию — чайник едва успел закипеть, как двери кухни резко распахнулись, и внутрь зашла еще одна смутно знакомая персона. После нескольких мгновений неловкого молчания, когда все сверлили друг друга взглядами, я вспомнил эту пышнотелую, выглядевшую на миллионы тоссов девицу: она была хозяйской дочерью, старше меня на пару лет. — Мне сообщили, что у нас гости… — протянула она, найдя взглядом того, кого искала. — Рейнджер Стиг-Рой… — в ее голосе было не то чтобы восхищение, а скорее… предвкушение? — Что бы ни привело вас в наше имение, это большая честь для меня. Только вы ошиблись домом, здесь живет прислуга. Пойдемте, я провожу вас. — Добрый вечер, — Стиг-Рой наконец выпрямился во весь свой выдающийся рост и глянул на девицу сверху вниз. — Прошу прощения, что нарушили ваш покой, но здесь нет никакой ошибки. — Извините, мэм, — мама присела в коротком реверансе. — Ко мне приехал сын. — Вот как… — девица, имени которой я не помнил, а называть “мэм” не хотел, скользнула по мне любопытным взглядом. — А не ты ли тот засранец, что накидал мне мух в мороженое?.. — спросила вдруг, прищурившись. Технически накидал их я, но ловили мы этих несчастных мух все. — “Мороженое на вкус было как нечистоты”, — процитировал я ее определение. К слову, оно было из натуральных сливок, и делала его До-Ри, самая крутая повариха из всех, кого я знал. Причем вручную, долго-долго взбивая смесь на подушке изо льда. — Вот на него и слетелись мухи. — Кон-рад! — Мама, кажется, до сих пор не знала об этой проделке — к чести этой самой “мэм”, она тогда родителям не пожаловалась. — Точно, Кон-Рад, — усмехнулась девица. — Вспомнила теперь. Все кричал, что станешь рейнджером и улетишь ото всех нас подальше. Но вернулся, я смотрю… — и она снова глянула на Стиг-Роя уж совсем откровенно заинтересованным взглядом, хотя говорила вроде как со мной. — Решил воспользоваться служебным положением, — я не стал просвещать ее на счет того, сколько стоит "вернуться на Землю" и как непросто получить визу дольше чем на пару дней. Для нее, избалованной дочки богачей, вернуться в отчий дом сродни поражению, такие, как я, в большинстве своем, не могут позволить себе даже помечтать о подобном. Повисла неловкая пауза, которую весьма ловко разрушил Стиг-Рой — без усилий поднял большой чайник и залил кипяток в маленький заварочный. Мама тут же засуетилась, доставая печенье, сахар и все прочие атрибуты чаепития.