– Я не думаю, что Акселю стоит это знать. Равно как и то, что она выжила. Для него надо закрыть эту дверцу. Их отношения были сложными, хоть и недолгими. Он не переживет. – Простите, доктор. Это вы решить не можете. Вот если бы понадобилось ваше мнение о том, отключать ли его от аппарата, – тогда да. Марк посмотрел на нее, пытаясь определить, шутит она или серьезно. – Доктор Тайлер, я не в силах вам указывать. Но прошу вас. Если это возможно, не говорите ему ничего. Вы сами сказали, он в шоке. Дайте ему оправиться. Я могу забрать его домой? – Лучше утром. Телефон Марка зазвонил. Он извинился и ответил на звонок, не глядя на имя. – Это Говард. Алексон мертв. София Мун мертва. Я не успел ее спасти. Грин был прав. Во всем прав! Это моя вина. Если бы я говорил с ним по-другому, он бы… – Стой. Где ты? – Жду криминалистов. – Энн Лирна тоже мертва, – сказал Карлин, глядя на Тайлер внимательным и холодным взглядом. Та нахмурилась, но промолчала. – Меган выжила, детектив спас ее. Он в шоке, но жить будет. – Значит, все? – выдохнул Говард. – Иди домой, стажер. И попробуй поспать. А завтра составишь отчет. – Это дезинформация, – строго сказала Фэй, когда он положил трубку. – Ложь никогда никого не спасает. – Либо она умрет, либо останется в коме навсегда, ведь так? Тайлер неопределенно пожала плечами. Они оба знали, что это не так. Редко, но чудеса встречаются и люди полностью восстанавливаются. Она может прийти в себя. И если сейчас он распространит ложь о ее состоянии, потом потеряет всех друзей. Но в мирах Карлина не было такого, где он смог бы сказать Акселю, что Энн жива, что она потеряла его ребенка и что она действительно та, кем ее считают. Он почувствовал ноющую боль в груди, но отогнал ее. Мучительно улыбнулся и посмотрел на Фэй Тайлер, которая терпеливо молчала, ожидая, что еще он скажет. – В другой ситуации я бы вам все рассказал, доктор. Это длинный разговор. Я благодарен вам за внимание и доверие, но… Он не договорил, прерванный стремительно нарастающей тупой болью в груди. Машинально схватился за сердце. Фэй вскочила, на лету доставая из кармана фонендоскоп. Присела перед ним, отбросила его руки от груди, расстегнула рубашку, заставила положить голову на спинку и откинуться назад. Карлин чувствовал только боль, ошеломляющую и бесконечную. Неужели судьба настолько психична, что убьет его сейчас? Он слишком молод для инфаркта. Но он слишком много всего перенес в последнее время. Фэй приложила фонендоскоп к его груди и замерла, прислушиваясь к сердцебиению. Это длилось секунду, но кожу обожгло ее дыхание. Сердце, кажется, взорвалось. Последнее, что он услышал, прежде чем провалиться в пропасть, был приказ Тайлер не отключаться и звук тревожной кнопки. * * * – Я никуда не уйду, доктор Тайлер. После всего, что он пережил, вряд ли он захочет прийти в себя в этой чертовой больнице в полном одиночестве. – Именно потому, что он многое пережил, ему нужен покой, детектив… Минуточку. Марк, вы слышите меня? Кто-то притронулся к его лицу, оттянул веко и посветил туда фонариком. Карлин дернулся, пытаясь увернуться. Покрывало сползло, к груди прикоснулась теплая поверхность фонендоскопа. Интересно, где она его греет? Женщина наклонилась к нему, прислушиваясь, и доктор уловил слабый цветочный аромат ее духов. – Что случилось? – с трудом разлепив сухие губы, прошептал он. – У вас был сердечный приступ, пришлось провести срочную операцию. Сейчас вы в Госпитале имени Люси Тревер. – И эта женщина отказалась перевозить тебя в кардиологию. – Аксель? Карлин попытался сесть, но мягкая рука доктора Тайлер не позволила. – Детектив Грин в полном порядке. Он отоспался, узнал, что с вами случилось, и два дня дежурит у вашей постели. – Два дня?.. Карлин наконец открыл глаза и увидел прямо перед собой прекрасное и строгое лицо доктора Фэй Тайлер. – Вам крепко досталось. Но жить будете. Диета, режим, – тепло проговорила она, выпрямляясь. – Старость? – невольно улыбнулся Марк. Удивительно, но он чувствовал себя обновленным. – Сколько я был мертв? – Сердце не билось чуть больше двух минут, – будто нехотя сказала Фэй. – Мы смогли его запустить и починить. Отдыхайте. Детектив, не рассказывайте ему страшных сказок. Новость о том, что вы назначили его медицинским поверенным, довела его до инфаркта. Она ушла и мягко закрыла за собой дверь палаты. Марк повернул голову и посмотрел на друга. Тот выглядел как обычно. Будто ничего не случилось. Может, он ничего не знает? – Вот все и закончилось, – сказал он, подтверждая догадку Марка. – Магдер мертв, Энн мертва. Меган жива. София – нет. Мне пришлось выкинуть телефон – достали газетчики. Мун заперся у себя в доме. Рихтер вернулась в Треверберг в тот же день, обнаружила у себя дома кучу наших ребят и озеро крови. Говард взял пару отгулов. Наверное, уйдет в запой. Он винит себя в смерти Магдера. Найджел доволен. Пресс-служба пока отбивается от журналистов. Все как всегда. – Как ты? – Волнуюсь за тебя. Марк, инфаркт? Тебе тридцать шесть, а не шестьдесят три. Карлин промолчал. Или Энн действительно умерла, или Фэй ему ничего не сказала. – Как Ковальская? – Дура твоя Ковальская, – отрубил Грин. – Тресс взял с нее подписку о невыезде. Завтра придет на допрос. Будь она посговорчивее, мы вычислили бы мерзавцев раньше. – Мне надо поспать. – Ты спал двое суток. Карлин отвернулся. В груди болело, но не сильно. Лекарства туманили голову. Нужно отдохнуть. Еще немного. И потом вернуться в строй, как это было всегда. 18. Аксель Грин 1 июля 2021 года Треверберг Боль навалилась с чудовищной силой. До тошноты, до головокружения. Будто ему в горло воткнули металлическую трубку, одновременно пронзив сонную артерию и гортань. Будто кто-то выкачал из него силы и теперь добивал, медленно и со вкусом расчленяя его душу. Грин с силой сжал виски нервными пальцами и закусил нижнюю губу. Вздрогнул, почувствовав вкус соли и железа. Кровь. Собственную, густую и горячую кровь. Он сел. Нужно возвращаться в больницу. Навестить Марка. Поговорить с ним, убедиться, что все хорошо. Телефон на столе завибрировал, и тело детектива пронзила долгая дрожь. Он взял аппарат нетвердой рукой. – Детектив Грин. – Это доктор Тайлер, – ожила трубка через мгновение. Приятный голос врача будто вернул ему силы. Аксель почувствовал, как рассасывается тягучий комок в груди, как пропадает ощущение металлической трубки в горле. – Я уже выезжаю в больницу. Как Марк? – Доктор Карлин быстро поправляется, но я хочу поговорить с вами не об этом. – Что-то с Меган? – Как приедете, пожалуйста, найдите меня. Неприятное предчувствие шевельнулось внутри. Грин пообещал сразу отправиться к ней и отключился. Кто еще пострадал этим кровавым летом? Какой еще маньяк вспомнил, что давно не убивал? Какие еще скелеты вылезли из шкафа и требуют пристального внимания полиции и общественности? Детектив Грин встал пружинящим спортивным движением, подобрал кожаную куртку и вылетел из квартиры. Он даже не стал закрывать дверь на ключ. Единственное, что его радовало: он ни разу не приводил домой Энн. Ведь в это время с ним находился Карлин. Его квартира осталась неприкосновенна. В ней можно было спрятаться от памяти. Если только это в принципе возможно. Аксель боялся думать о том, как невыносимо, чудовищно ему хочется обнять хрупкую фигурку рыжеволосой девушки, спрятать лицо у нее в волосах, как сладко и одновременно безнадежно замирает сердце, когда память подбрасывает воспоминания о последних минутах близости между ними. Как пусто и страшно ему становится, когда он открывает ее последние сообщения. И как чудовищно напоминать самому себе, что Энн Лирна и Эдола Мирдол, Душитель из Треверберга, – это одно и то же лицо. Впрочем, лица разные. Человек один. Или нет? Он до сих пор не мог себе представить мир, в котором его Энн станет монстром. В больницу он доехал на такси. Несмотря на апатию, вновь завладевшую детективом после мыслей об Энн, Марке и всем произошедшем, он решил, что рискует не справиться с управлением, если возьмет мотоцикл. Он был слишком расфокусирован, а железный конь требовал предельной концентрации и тонуса. По дороге ему позвонил Боннар, а потом Старсгард. Оба предложили взять отпуск и немного отдохнуть. Грин отказался. Отгул – да. День, может, два. Но отпуск его добьет. К тому же дело нужно подготовить к официальному закрытию. Рапорт, отчет, пресс-конференция, которую провести мог только он. Мысль сбросить это на Тресса была чертовски соблазнительна, но Грин отогнал ее. Это его расследование. Его ответственность, его ошибки и его люди. И отчитываться ему. В полиции никто не любил журналистов. Госпиталь имени Люси Тревер встретил его тревожным спокойствием и суетой медперсонала и пациентов. На Центральном шоссе вновь сложилось в гармошку несколько автомобилей, и «травму» загрузили под завязку. Но Аксель, верный слову, направился прямо в кабинет Фэй Тайлер. Он сел на стул около двери заведующей отделением и замер, прислонившись затылком к холодной стене. В голове было пусто. Как хорошо. Пусто, спокойно, тихо. Почти безмятежно. Тоска обманчиво отпустила. Он восстанавливал в памяти детали дела. Как шло расследование, какие идеи стали ключевыми, как сработала команда. А команда сложилась. Все такие разные, кто-то без компетенций, но с чутьем, кто-то с огромным опытом. Свои методики, свой образ мыслей. Сложенные в причудливый коллектив, они смогли стать единым целым и выдать результат. Раскрыли дело почти десятилетней давности, раскрыли дело о Рафаэле. Да, никто не ответит за их злодеяния, но город наконец сможет выдохнуть спокойно. А то, что эти дела слишком близко подобрались к команде, зацепив сразу двоих, чудовищная случайность. Или их недосмотр. Приходя в полицию, каждый понимал, что в некоторых делах его близкие окажутся под ударом. С ним будут соревноваться, доказывать ему что-то. Треверберг был наводнен психами, часть из которых скатывалась в убийства. Серии то и дело вспыхивали с разными типами маньяков. Грин расследовал их с момента поступления на службу и был обречен расследовать всегда. Нужно всего лишь ожесточить сердце и выкинуть собственную ошибку из головы. Он вздрогнул от прикосновения. Открыл глаза. Над ним склонилась Фэй. Хирургическая маска висела на ухе, открывая лицо, глаза сияли улыбкой, но в их глубине детектив увидел напряжение и холод. – Простите, операция, – сказала врач, выпрямляясь и приглашая его за собой. Аксель не ответил. Он встал, пошатнулся, мгновение подождал, пока пройдет дурнота, и скользнул за ней в хорошо знакомый кабинет. Фэй бросила маску в мусорное ведро, сняла с головы хирургический чепчик и щелкнула кнопкой чайника, который стоял на подоконнике. Грин молча следил за тем, как она простыми и легкими движениями заваривает чай, разливает его в две фарфоровые чашечки и опускается в кресло напротив. Он принял чашку из ее рук и вдохнул аромат.