Чего-чего, а такого я не ожидала. Не каждый учитель способен признать, что был не прав, а тем более повиниться. По мере того, как я слушала рассказ о происшедшем на уроке, у меня все ближе и ближе к глазам подступали слезы. – Неужели Люся прочитала стихи вслух? Вы понимаете, что вы для нас сделали? Наверное, это было жестоко, но вы гениальный педагог. Моя лучшая подруга Светка, тоже учительница, фанатка поэзии. Она часто читала Люсе стихи. У Люси хорошая память, она знает много стихов, но на уроках она ни разу рта не открыла. Светка не смогла ее заставить. Люся по памяти писала текст стихотворений и отдавала Светке на проверку. Мы обошли кучу психологов, но нам так никто и не помог, спасибо вам. – В конце концов я все же расплакалась. Люся Я еще не очень ориентируюсь в Москве, поэтому в Пушкинский музей меня повезли мама с папой. Яна с Арсением ждали меня на ступенях музея. Вместе с ребятами на ступенях стояла и мама Арсения, Лариса Константиновна. Она, оказывается, работает в музее научным сотрудником. Лариса Константиновна провела нас сначала в Итальянский дворик, но там было очень много посетителей. Это нам здорово не понравилось, будут всякие разные все время через плечо заглядывать, комментировать, что и как мы рисуем. Вот в Греческом зале оказалось гораздо спокойнее и, пожалуй, даже красивее. Там-то мы и расположились. Мы посовещались и решили, что рисовать будем часа три, а потом все вместе пойдем сначала обедать, а потом к тете Наде на закрытую распродажу. Янкины родители тоже должны были подойти к обеду. Сказать, что мне понравилось рисовать в музее, это ничего не сказать. Мне показалось, что время пролетело быстро-быстро. Только начали рисовать, а уже надо заканчивать и идти обедать. Пока мы рисовали, мама с папой куда-то съездили и, видимо что-то купили, так как папа тащил тяжелую сумку. Янкины родители были знакомы с Ларисой Константиновной, а мы были новенькие, поэтому всем было интересно, кто мы и откуда. Отдуваться пришлось маме с папой. Слава богу, Янка с Арсением поняли, что я не очень люблю разглагольствовать, и перестали приставать ко мне с вопросами. Папа рассказал о коллекции картин дяди Юры и Леонида Львовича. Самые ценные картины выставлены у нас в Сосновске в галерее, которая расположена в мэрии. Помещение выбрали из соображений безопасности, так как мэрия хорошо охраняется. Папа считает, что условия хранения картин в галерее весьма посредственные, поэтому он пристал к Ларисе Константиновне с разными специальными вопросами. Лариса Константиновна как увидела у папы на планшете картины, так прямо в обморок упала. Такого просто не может быть! Такие картины в каком-то Сосновске, без должных условий хранения! Кошмарный ужас! Надо срочно что-то делать! Папа, конечно, сказал, что будет благодарен за любую помощь и совет. Янкин отец, который оказался директором гимназии, спросил, почему мы сами не коллекционируем картины, а выставляем их в общедоступной галерее. Папа совершенно искренне считает, что произведения искусства должны выставляться в музеях, а не храниться за семью печатями в частных домах. В Сосновске тоже живут люди, и они имеют полное право любоваться на самые лучшие картины. Папа привел пример с крестом, который когда-то даровал нашему предку Иван Грозный. В историческом музее крест лежал бы в запаснике, а у нас в городе входит в постоянную экспозицию. Как ни странно, в наш сосновский музей люди ходят. Это большая заслуга дяди Юры, который сделал экспозицию по-настоящему интересной. «Есть еще одна причина, по которой мы считаем, что ценности должны быть в музее», – папа открыл сумку и достал оттуда только что напечатанные книги. – «Если будет желание и настроение, почитайте. Имена, конечно, изменены, но основная фабула основана на событиях, которые произошли с членами нашей семьи». Я посмотрела. Книгу написал Паганель. Текст, откровенно говоря, меня занимал мало, я и так все знала, а вот иллюстрации… Это была какая-то фантастика, так оформить книгу мог только один человек на свете – мой папа! Я не ошиблась. Иллюстратором значился В.В. Немчинов. Не одна я пришла в восторг от иллюстраций! Янка с Арсением посмотрели на папу с большим уважением, а Лариса Константиновна упала в обморок еще раз. Мишка Мы с Танькой стараемся не пропускать закрытых распродаж у Надин. Вовсе не потому, что хотим получить эксклюзив на халяву. Просто у Надин собираются симпатичные люди, и можно приятно потусоваться. Обычно мы зависаем в ресторане, которым руководит мой заклятый друг Борька. Коньяк там, естественно, для своих, нектар и амброзия в одном флаконе. Опять же Таньке удовольствие, без нового платьица, а то и двух мы домой еще ни разу не уходили. Мы пришли почти одновременно с нашими. Удивляюсь я на Люську. Вроде почти все время молчит, а друзей – пруд пруди. В Сосновске Глебка с Тошкой без Люськи никуда. Даже сейчас без конца шлют ей мейлы. Ладно, ребята знакомы с детства, а Максик? Месяц назад познакомились, а уже верный оруженосец, ходит за Люськой хвостом. Дядя с тетей Валей боялись, что в новой школе Люське будет одиноко, поди ж ты – привела с собой двоих ребят, да еще с родителями. Мы познакомились, вроде люди ничего. Янкины родители учителя, как тетя Валя. У них с тетей Валей масса общих интересов. У Сеньки мать – искусствоведка. По всему отец Сеньки потерялся где-то на просторах нашей необъятной Родины. Для Ларисы Константиновны распродажа у Надин просто находка. Правда, она сразу объявила, что покупать ничего не будет, просто посмотрит. Заметно, что купить на самом деле очень хочется, но… Подозреваю, что зарплата у искусствоведов ненамного выше, чем у физиков. Уверен, Надин что-нибудь придумает. Серый с Сонькой теперь без Сашки с Юлькой никуда. Одно слово – любовь! Тут и Лополыс с Полиной нарисовались. Все собрались, женщины сразу же побежали за обновками, а мужчины сели за большой стол. Борька приказал мэтру обслужить наших по высшему разряду. Я видел, что официант принес коньяк, лимон и тарталетки. Дядя, потягивая коньяк, что-то с улыбкой обсуждал с мужчинами, а мы с Борькой пошли размяться на бильярде. Серый с Сашкой потащились за нами. Мы немножко поиграли, вдруг смотрю, Борька задергался. Неудивительно. В зал вошел Анатоль, подошел к дяде и уже хотел сесть за стол, но вдруг повернулся и стал искать глазами Борьку. Борька подлетел к отцу: «Чего изволите?». Анатоль показал глазами на стол и произнес только одно слово: «Выпорю!». Борька посмотрел на стол, побагровел и со словами «Виноват, исправлюсь!» кинулся на кухню. Мэтр потрусил за Борькой. По мере того, как Борька приближался к кухне, он начал преображаться и стал все больше и больше походить на Анатоля. На кухню вошел уже генерал, которому под горячую руку лучше не попадаться. – Решили, сволочи, подставить меня перед отцом. Лучшему другу отца коньяк для народа подали, говнюки. Зелень на тарталетках вялая, лимон порезали криво. Немедленно все исправить. Даю три минуты. Не уложитесь, все уволены. Точка! Я про себя рассмеялся. Анатоль с Борькой сильны. Между прочим, коньяк для народа – это французский коньяк двадцатипятилетней выдержки. Но, что говорить, все же не эксклюзив. Когда Лополыс и отец Янки попробовали эксклюзив, у них глаза на лоб полезли. По-моему, они решили, что уже в раю. Время от времени к отцам прибегали ребята показать себя в обновках. Надин принарядила не только девчонок, но и Сеньку. Как всегда, у Надин все было на пять с плюсом. Ребята немного дурачились, но было заметно, что сами себе ребята в новой одежде очень нравятся. Все было хорошо, пока в ресторан не вошло незнакомое мне семейство. Таких обычно в компанию с нами не приглашают. Отец семейства в дорогущем костюме и с двухдневной щетиной, как же иначе, сразу же плюхнулся на диван, мигнул официанту и уставился в телефон. Жена и дочь были вне сферы его интересов. Борька зовет таких Жопниками или Обаяшками, в зависимости от их интеллектуального потенциала. Как-то я поинтересовался, почему. – Тупишь, братан. Если человек умный, что про него говорят? – Голова. А если все мозги в жопе, то как человека назвать? Жопа. Мать скажет, что это не комильфо. А Жопник вроде как почти прилично. Бывает, что у человека ум в зачаточном состоянии присутствует, но видно, что все в этой жизни ему надоело. На Лазурном берегу был – был, дорогущий коньяк пил – пил, с лучшими девочками развлекался – развлекался. Что еще? Вот и получается такое скромное обаяние буржуазии, или Обаяшка. Я посмотрел на мужика. Все-таки он скорее Обаяшка, чем Жопник. Жена и дочь были под стать Обаяшке. Даже Серый удивился, что эти Жаклиниха и Жаклинка здесь делают. Мне понравилось: Жаклиниха и Жаклинка – лучше не скажешь. Жаклинка как увидела ребят, сразу им язык показала, Янка в долгу не осталась, а Сенька отвернулся. Так… уже и конфликт нарисовался. Видимо, из одного класса. Война белой и красной розы, не иначе. Жаклиниха сразу стала требовать себе лучшего стилиста и все такое прочее. Лично я вздохнул с облечением, когда мамаша с дочуркой отправились опустошать закрома Надин. Надеюсь, что Надин успеет переклеить ценники и догадается увеличить цены хотя бы вдвое. Наши дамы вернулись. Все раскраснелись и казались абсолютно счастливыми. Большинство было в обновках. Лариса Константиновна преобразилась. Во-первых, она переоделась в чудесное платье, которое ей очень шло, а во-вторых, ее сумели еще и причесать как-то очень уж шарманисто. Тетя Валя вышла в том же платье, в котором пришла на распродажу. Дядя сразу же предупредил тетю Валю, что не пойдет домой, если она себе ничего не купит. –– Знаешь, дорогой, Надин шепнула, что им прислали новую коллекцию смокингов. Может быть, обновим твой? – Все, кто хорошо знал дядю, засмеялись. Его нелюбовь к смокингам была притчей во языцех. – Я согласен на новый смокинг, но только без примерки и при условии, что ты купишь себе новое платье. – Старые уже некуда вешать, но не волнуйся, Надин новые платья уже упаковала. – Дядя успокоился. К нему подбежала Сонька. Она очень изменилась за последнее время. Раньше она состояла из одних прямых, а сейчас округлости появились. Сонька обняла отца и спросила, может ли она плюс ко всему купить еще курточку, которая и ей, и Сане очень понравилась. Соньке немного не хватало денег, которые ей выделили на покупки. Дядя чмокнул Соньку и разрешил покупать все, что ей нравится. Обаяшка тянул дорогущий вискарь и делал вид, что смотрит в телефон, а на самом деле внимательно следил за всем, что происходит за нашим столом. Анатоля он, конечно, узнал. Характер отношений между дядей и Сонькой тоже произвел впечатление. Тут явились Жаклиниха с Жаклинкой. Они сверкали пайетками всех цветов радуги. Обе плюхнулись рядом с Обаяшкой. Тот даже бровью не повел. – Хочу шампусика, – потребовала Жаклинка. Она победно посмотрела на наших ребят, видимо, считала себя очень красивой и взрослой. Обаяшка не отреагировал. – Тебе что, для родной дочери денег жалко? – начала заводиться Жаклиниха. Обаяшка не реагировал, попивал себе вискарь, смотрел в телефон и плевал на своих дамочек. Правильно делал, между прочим. Борька побаивался, что ребятня устроит у него в ресторане погром, поэтому решил их занять, попросил нарисовать дружеские шаржи на всех официантов. Перво-наперво ребята нарисовали Борьку. Здорово получилось. Я себе ксерокс сделал. Хорошая мишень для дартса будет. Борька на все на это посмотрел и заказал ребятне мой портрет для тех же целей. Как только у ребят что-то получилось, Люська потащила портрет мне, хотела показать. По дороге к ней подлетела Жаклинка. –– Что, графиня, выкусила? Не одна ты на закрытые распродажи ходишь. Если мой папахен захочет, ты живо из нашей школы вылетишь. Поедешь в свой Мухосранск коз пасти. Мать, хоть она и училка, тебе не поможет. Даже, если в любовницы к нашему директору пойдет. – А ну вали отсюда! – За Люську вступился Максик. – А то что? Мой отец тебя живо в колонию отправит, будешь знать, как за немую заступаться. Я увидел, что дядя встает из-за стола в полной готовности стереть в порошок любого, кто обидит Люську. Тетя Валя взяла его за руку и притормозила. К девочкам подошел Серый. – Мадмуазель, – прелюбезнейшим тоном начал Серый. – Что за манеры? Где вы воспитывались? Здесь вам не блошиный рынок. Моя сестра не немая, вы это прекрасно знаете. Она неболтлива, но вряд ли это является серьезным недостатком. Да, мы из недобитых в семнадцатом. Лично я в своем происхождении не вижу ничего плохого. Мои предки, как со стороны мамы, так и со стороны отца, не просто коптили небо, они служили, заметьте, не прислуживали, а служили своей семье, окружающим людям, если хотите, Отечеству. Я этим очень горжусь. Если бы вы посетили музей в нашем родном Сосновске, вы были бы в курсе, что дворянское происхождение не мешает быть хорошими людьми. Наш папа считает, что титул – это атавизм. Может быть. Но мне ближе точка зрения нашего деда. Он считает, что дворянское происхождение не дает привилегий, оно накладывает обязательства. Например, никто из нашей семьи никогда не позволит себе одеться так, как вы. Посмотрите на моих сестер, на мою девушку – Юлю. Разве они одеты некрасиво? Стильно, молодежно, но немного консервативно. Так, как подобает уважающим себя девушкам. Кстати, Люси учится в вашей школе вовсе не потому, что наша мама там работает, а потому что она талантливая художница. И еще я попрошу вас запомнить раз и навсегда: адюльтер в нашей семье исключен. Я даже пожалел Жаклинку. Серый – красивый парень. Получить такую отповедь от интересного молодого человека… Пока Серый проводил воспитательную работу, Обаяшка немного наклонил ухо к супруге, и она стала вводить его в курс дела. Только что пальцем не тыкала в наших, кто есть кто. Обаяшка выслушал и вынес вердикт. Всю одежду, которую выбрали для Жаклинки, вернуть и выбрать благородную. «Одной шлюхи в семье достаточно», – произнес он довольно громко. Потом он встал и подошел к дочери. Она, дурочка, решила, что отец пришел ее защищать, а вышло все наоборот. – Извиниться перед графиней, это раз. Дрянь с себя снять и одеться так, чтобы молодому графу понравилось, – это два. – Папа, ты что? Перед кем извиняться? Люська с Янкой заодно, а Янка меня козой дразнит. – А кто ты есть, если я – козел. Идиот, имел глупость на твоей матери жениться. –– Почему ты Зойку козой зовешь? Что она тебе сделала? – спросил Обаяшка у Яны. – Не она, жена ваша, она нашим с Сенькой мамам сказала, что мы нищеброды, и нас из школы за это исключить надо. – Так, придется и за эту дуру извиняться. – Обаяшка направился к столу, где сидели наши. Откровенно говоря, я заподозрил, что он просто нашел удобный предлог познакомиться с Анатолем. Валя Когда к нашему столу подошел отец Зои, я немного испугалась. Уж больно хорошая компания подобралась, не хотелось ее портить. Однако Геннадий Петрович приятно удивил. Он представился, сообщил, что работает в мэрии – ведает строительством, слышал о Вадиме и очень рад с ним познакомиться. Геннадий Петрович, даже с некоторым артистизмом, извинился за супругу перед родителями Яны и мамой Арсения и попросил у нас помощи и совета. Ему очень не нравится, как ведет себя Зоя. Со всеми ссорится, задирается, наглая, не слушается. Как одета, отцу смотреть тошно. Здесь, в ресторане, Геннадий Петрович увидел детей своей мечты – наших детей. Оказалось, дети учатся с Зоей в одном классе. Как бы вражду между нашими детьми и Зоей ликвидировать? Со своей стороны, он готов принять все необходимые меры. Все почему-то посмотрели на меня. Я, конечно, педагог. Я хорошо знаю, что с такими детьми, как Зоя, справиться нелегко. Завышенные, несоразмерные амбиции, а положение в классе не самое завидное. Зое надо найти свою нишу и принять, что всюду быть первой нельзя, где-то обязательно в хвосте окажешься. С ней надо много, тяжело работать, а судя по виду мамы Зои, она трудиться не любит. Наверное, пока я раздумывала, что ответить, я посмотрела в сторону Зоиной мамы. Геннадий Петрович проследил за моим взглядом и понял меня без слов. «Этот вопрос я решу», – отрубил он. К отцу, смущаясь, подошла Зоя. – Папа, посмотри, – Зоя начала кружиться. Подол у платья пошел красивыми волнами. Чувствовалось, что Зоя себе очень нравится. Платье действительно было просто чудесное. – Папа, а еще мне подобрали джинсы, три блузки и курточку, как у художников. Правда здорово? – К столу подошли ребята, им стало интересно, что получилось из Зои. Даже Сережа подошел: «Вот, теперь девушка похожа на мадмуазель. Шарман!». Зоя покраснела. – Да, ничего себе платьице, – это уже оценила наряд Яна. – Пойдем, поможешь нам рисовать, а то нам шаржи на официантов заказали, а мы не успеваем. – Люся, когда надо, умеет разговаривать. Дети все вместе убежали. – Надо сказать, на такую метаморфозу я даже не рассчитывал. Позвольте угостить дам шампанским и десертами. Принесите все самое лучшее. – Геннадий Петрович сделал заказ официанту. Лариса Константиновна, видимо, от полноты чувств, предложила, чтобы Зоя приходила по субботам вместе с ребятами в Пушкинский музей рисовать. Геннадий Петрович поинтересовался, где там можно рисовать. – Обычно ребята рисуют или в Итальянском дворике, или в Греческом зале. – Греческий зал – это то, про что Райкин когда-то рассказывал? Что там рисуют? – Вы что, не были в Пушкинском музее, не видели Греческий зал? – Лариса Константиновна ужаснулась. –– Почему, был, в нежном возрасте. Я тогда жвачку к какой-то скульптуре присобачил. Бабка-смотрительница заметила, начался скандал. Училка матери позвонила. Дома был разбор полетов, не очень хорошо он для меня закончился. С тех пор в музеи не хожу, почему-то не хочется. – Приходите с Зоей, я вам весь музей покажу. – Весь не надо. Давайте начнем с Греческого зала. Мишка В Москве мы стали часто общаться с Батищевыми. Бывает же такое. Надин подружилась с тетей Зиной. Она довольно часто стала приходить к нам в гости, вернее, не к нам, а к тете Зине. Надин приходила, здоровалась со всеми, а затем уединялась с тетей Зиной у нее в комнате. Уходила Надин от нас всегда с безупречным макияжем, но пару раз мне показалось, что глаза у нее были красноватые. Тетя Зина – могила, ничего не скажет, конечно, если не захочет. Как-то я сидел дома, эксперимент обрабатывал, Танька с Дюшкой пошли в гости к Ленке. Вдруг пришла Надин и сразу же прошла к тете Зине. Тетя Зина засуетилась, понесла в свою комнату чай и бутылку коньяка. Прошел час, второй, а Надин из комнаты тети Зины не выходила. Зато на цыпочках вышла тетя Зина и сразу прошла к деду в кабинет. Чудеса! Обычно у Надин день расписан буквально по минутам, и прохлаждаться у нас долго она при всем желании не может. Примерно еще через час раздался звонок в дверь, пришли Анатоль и Борька. Анатоль был явно совершенно не в себе: «Надин пропала!». Уже обзвонили больницы и морги – нигде нет. Два часа назад в фирме Надин начался показ новой коллекции одежды. Надин ни разу не пропустила такое мероприятие, а тут – хозяйки нет. Все в панике! – Надин у нас, спит! – проинформировал дед Анатоля и пригласил его пройти к нему в кабинет. Я бы сказал, тон у деда был неласковый. Борька зашел ко мне. Вид у него был совершенно побитый: «Хорошо, что мать нашлась. Жесть, я как всегда крайний».