Глава 20 – Куда, куда ты спешишь? – Горошин, я тебе все сказала. Между нами все кончено! – Я думал, ты пошутила! Антон Горошин перехватил любовницу в холле возле лифтов и, озираясь по сторонам, оттащил упиравшуюся девушку в уголок. – С какой это стати? Я не шучу такими вещами, – прошипела девушка, прижатая к стене. В пылу борьбы шубка сползла с ее правого плеча и того и гляди грозилась упасть на паркетный пол. – Шутишь? – взъелся парень. – Ничего себе! Я только все устроил, почти довел до конца и теперь ты меня решила бросить? Квартира скоро станет моей, мы там с тобой заживем припеваючи, а Громова съедет. Сколько тебе повторять? – Мне не надо ничего этого! – девушка дернулась, и шубка все-таки сползла на пол. Она быстро присела, чтобы поднять дорогую вещь, а парень даже не пошевелился. – Как это, не надо? Как это, не надо?! А кто, твою мать, надоумил меня все это сделать? Ложный диагноз для нее? Ты хоть знаешь, что Полинка спивается из-за этого?! Курить начала, она же реально думает, что скоро умрет! А все твои шубы, бабки тебе подавай, квартиру в Москве! Нет, Лера, мы с тобой в одной лодке! И ты пойдешь со мной до конца! – Никуда я не пойду! – взвизгнула девушка и сразу осеклась, мимо по коридору прошел руководитель ее отдела. – Ты сдурел? Ты все это затеял. И с клиникой договорился, и врачу на лапу дал. Это все твоя инициатива. А я вообще не в курсе. Спать с тобой не наказуемо! – Так. Стоп. Ты что, другого нашла? С кем ты мутишь?! У парня от возмущения помутнело в глазах, рот его скривился, от лица отхлынула кровь. Горошин внезапно понял, что его на самом деле бросают. Подельница, которая обещала стать его женщиной, вдруг по неизвестным причинам дала задний ход. – Слушай… – процедил он, оглянувшись по сторонам и удостоверившись, что в этом конце коридора они сейчас одни. – Мне надо будет уехать на деловую встречу, я вернусь, и мы с тобой поговорим уже серьезнее. Советую тебе хорошенечко подумать над своими словами! – Я уже достаточно подумала. Мне проблемы не нужны. И мы с тобой расстаемся. – Какие проблемы? Ты о чем сейчас? – заподозрив, что любовница чего-то не договаривает, парень остановил ее. – Не важно. – Что значит, не важно?! Еще как важно! А ну, рассказывай! – Ну… Я просто узнала. Короче. Я просто случайно узнала, что у Громовой появился очень влиятельный покровитель. Если он только узнает… Я боюсь, мы с тобой потом косточек не соберем. – Какой еще покровитель? – насторожился Горошин. В его молодой и достаточно сообразительной голове не могла уложиться новость о том, что за Полинку кто-то мог заступиться. Да и с какой стати?! Все, кто бы мог, уже давно мертвы. Она одна. Неужели любовника завела? И кому она, эта недотепа тощая, может понадобиться? – Я… я не знаю. Не спрашивай меня. Слухи ходят. – Слухи? Слухи пусть ходят. Слухи обо всех ходят. Ты мне верь. Про Полинку могут болтать, но я-то точно знаю, одна она. Короче так. Горошин приподнял подбородок любовницы. – Ты слушаешь меня. Сейчас я уеду, потом вернусь – поговорим. Я понимаю, ты устала ждать, но на этой неделе я обещаю ее дожать, чтобы дура переписала на меня свою квартиру. Дальше мы… ладно, я ее выселяю и все! Все страхи позади. Так тебя устраивает? Она даже не узнает о тебе. – Не знаю… нет, я не хочу. – Послушай, ты… Горошин вдруг превратился из симпатичного молодого мужчины, в обычного дворового хама из глубинки. – Я в Ульяновск возвращаться не собираюсь. И сделаю все, чтобы подняться в Москве. Если ты не хочешь со мной – о’кей, потом не плачь, что на твоем месте будет кайфовать другая. Если ты наивно полагаешь, что незаменима, то сильно ошибаешься. Думай, времени у тебя несколько часов. А заодно и помолись, чтобы я не передумал! Парень гордо развернулся и направился прочь, так и не услышав брошенное ему вдогонку: – Как бы тебе не пришлось молиться. Овчинников такого не простит. Неодобрительно помотав головой, Лера зашагала в противоположную сторону. Ей не нужно было думать. Все было понятно. О романе Громовой с Овчинниковым знали все на предприятии. И о жестком приказе, не разглашать Горошину имя Полины. Горошин, сам того не зная, стал шутом гороховым для всех и каждого в их офисе. Над парнем, бывшим до этого весьма популярным, смеялись все. Тайные издевательства и обсуждения стали хитом на просторах офиса Овчинниковского мясокомбината. В какой отдел не зайди – все всё знают и без конца шушукаются. Нет, этот расклад точно не про нее. Попасть под проблемы и даже более того, самой стать посмешищем – это плохой вариант. И упругая попка Горошина не стоит таких жертв, это уж точно. Что же касается квартиры – вот, где на самом деле проблема. Если только Громова узнает, что она, Лера, была частью этого заговора, ох, вот, где все закончится не начавшись. Без сомнений, Полинка поскачет жаловаться. Не говоря уже о том, что серая мышь с металлическими нервами (а с другими никто на подобное бы не пошел), и сама может устроить такую сладкую жизнь своими обидчикам, что Овчинников покажется сопливым ребенком. Так что… – Прощай, Горошин, – пробормотав себе под нос это, Лера скрылась в кабинете контроля качества продукции. Глава 21 В этот день меня ждало еще одно прекрасное открытие – я, оказывается, могу не только изящно ходить на каблуках, но и бегать. Я бегу по широким московским улицам, несусь забыв про все, про короткую юбку, про порванные колготки. Бегу и упиваюсь порванной душой. Огромные капли дождя хлещут меня по лицу, как будто задались целью смыть со щек глупой дуры жуткий страх перед смертью и перед осознанием того, что поспешила. Допустила самую глупую в своей жизни ошибку. И поспешила! – Громова! Окатив беглянку водой, меня нагнал Роллс Ройс Овчинникова и, не притормаживая, он приоткрыл окно, в которое гаркнул на меня: – Громова! Кончай ломаться! – Отвали от меня! – отмахнулась, продолжив свой упрямый безумный бег. Безмозглый. Совсем безмозглый бег. – Громова! Какой в этом смысл? Рано или поздно ты остановишься и все равно сядешь в машину. Остановись! Я не послушалась. Глотая слезы и дождь, потеряв ориентацию в этом мире, я неслась прочь от себя самой. Это бессмысленное действие, казалось, должно было принести облегчение. Но этого не происходило. Я бежала, потому что бежала, словно решив больше не ждать смерти, а сдохнуть прямо на бегу. Вот так, с мокрыми ногами, рваными колготками и исчезнувшей душой. А ведь так и подмывает сказать, а начиналось-то все очень хорошо… После работы босс выслал на хрен Антона. Таким образом наш милый шеф закончил всю конкуренцию, даже мараться об это неблагородное дело не стал. За мной зашел, и мы отчалили в шикарный ресторан. – Григорий Александрович, проголодались? – язвительно брякнула я, в момент отъезда из офиса, который совершался все на том же Роллсе. – Не поверишь, Громова, – ответил шеф, мрачно ухмыляясь, – на свидание тебя везу. На нормальное. С цветами там и прочим… На лице сегодня уже выбритом, мелькнуло смущение. Почти как северное сияние в Ницце. – А… в честь чего? – Не задавай глупых вопросов! – резковато отреагировал гордый шеф и отвел глаза в сторону. – Надо же на тебя посмотреть, можешь ли ты быть не только оторвой, но и нормальной бабой. Так и подмывало сказать «дожили», но памятуя предыдущий опыт, весьма положительный, когда решала лишний раз промолчать, и на сей раз поступила так же. Промолчала. На первом же светофоре получила награду. Овчинников перегнулся через свое сиденье и достал откуда-то сзади большой букет с цветами. Аналогично без лишних слов передал его мне. – Держи, – буркнул босс. – Спасибо. – Могла бы и поцеловать, – все еще старательно отводя взгляд в сторону, проворчал Григорий Александрович. Посмотрите-ка на него! Нормально свидание, говоришь? Брать меня у себя на рабочем столе его нисколечко не смущало, а вот цветы подарить и сказать что-то приятное – выяснилось, труднее некуда. Подтянулась к щеке босса и осторожно коснулась губами жесткой кожи. Железный человек зарделся. Зарделся!!! Японская иена набила морду доллару и отправила его в нокаут! Хотя, это были только цветочки. Как вскоре выяснилось, ресторан был с сюрпризом. Нет, я не говорю о звездах заведения. Обычный дорогой ресторан, где было две зоны – для обычных встреч и для особенных встреч. Половина уютного вполне себе зала была заставлена круглыми столиками на две и на четыре персоны, а во второй половине зала начинались полукабинки. Это такие огороженные места с полукруглыми диванчиками вокруг столов. Окаймлял каждое выделенное место невысокий заборчик, он не был цельным, больше походил на деревянную решетку для цветов. Так что, места были обособлены, но не полностью. Куда сесть мне указал жених. И очень скоро я поняла, почему он так поступил. После того, как мы оба заказали то, что будем есть, Овчинников достал из кармана телефон и зачем-то сфотографировал свою спутницу. Затем развернул телефон ко мне экраном и показал фотографию. – И? Не поняла я. Хотела уже вернуть ему его игрушку, как вдруг увидела кое-что позади себя. Через несколько столиков за моей спиной сидел Антон!!! Он смотрел в нашу сторону, но подойти явно не осмеливался, потому что был не один, а с клиентами. – И. Это и есть сюрприз. Ты же хотела. Говорить, что снова не поняла? Не понимала еще какое-то время, пока Григорий Александрович снимал с себя пиджак, потом галстук, а потом… Приподняв скатерть, скрылся под столом. Скатерти, как принято в хороших дорогих ресторанах, здесь были до самого пола, стол был достаточно большим, поэтому босс без труда полностью скрылся от чужих глаз. У меня возникла куча вопросов, но как только мужские руки под столом раздвинули пои колени – все вопросы ухнули в пустоту. Я хотела? Ну… там, в офисе… возле принтера… Что-то такое пролетело… Глупая мысль… Мужской палец зацепил колготки у меня между ног и сделал в капроне дырку. Дыхание босса коснулось моих трусиков. Голову повело от осознания того, что происходит. За моей спиной в паре метров сидит мой гражданский муж. Если так подумать, сейчас он видит верхнюю часть моего затылка. Он вошел точно после нас, иначе я бы его заметила. То есть… Антон сейчас видит мой затылок, он видел моего шефа, соответственно, он думает, что я – это та самая модель, которая везде и всюду светится с Овчинниковым. А что если… Если Антон решит подойти и поздороваться?! Здравая мысль о собственной безопасности была задавлена бесцеремонным действиями моего босса. Его палец отодвинул ткань моих трусиков, свободная рука заставила чуть шире раздвинуть ноги и по внутренней стороне моих ляжек скользнули две колючие щеки! Скользнули они быстро, чтобы, судя по всему, опомниться не успела, так как уже через мгновение язык босса лизнул чуть ниже волшебного женского островка волос. Я вцепилась пальцами в столешницу, облизнула губы и откинулась на мягкую спинку дивана. Овчинников знал, что надо делать. Сжимая своими лапищами мои бедра, он бесчинствовал у меня между ног, очень быстро повысив там температуру на десяток градусов. – Ваш аперитив, – надо мной появился вежливый официант.