– Это очень хорошо! Я вытащила из заднего кармана джинсов приготовленные чаевые и вручила их мужичку. Тот обрадованно сцапал несколько тысяч и, откланявшись, вместе с помощником удалился. – Э, подождите! – крикнула я им вслед, неожиданная мысль озарила мою абсолютно здоровую голову. – А вы… не могли бы за отдельное вознаграждение доставить по одному адресу несколько чемоданов и один пакет? Мне не отказали. Тому, кто хорошо платит, отказывают редко. Закрыв за ними новенькую дверь, я взяла на кухне капустный лист, отнесла его моему таракану и плюхнулась рядом на диван. Все. Прощай болезнь, смерть и прошлое. Меня осенило, перевернуло и подбросило на ступеньках клиники. Когда мы выходили. Вдруг отступил страх. Вдруг отступила злость и все вокруг стало настолько светлым и приветливым. Я даже, мне так почудилось, увидела теплое летнее солнышко сквозь серые осенние облака. – Поедем ко мне? – Гриша меня весело обнимал и улыбался. И это несмотря на то, что его диагноз никто не отменял и его лечение должно было начаться. – Нет. – В каком смысле, нет? – насторожился мой босс. А я… Я внезапно увидела, что нет больше необходимости быть с ним рядом. К чему эта глупая месть Антону? Я буду жить и это главное. Антон… Если серьезно, за это время я успела перекипеть и переварить его измену. Пошел он к черту, терять на него драгоценную, такую сияющую жизнь! И Овчинников шел бы туда же. Босс никогда мне не нравился. Все это я делала только ради мести, а потом все переросло в какую-то жизненную необходимость и цель просыпаться каждое утро, а не покончить со всем и одним разом. Если подумать, теперь мы оба свободны. Его вылечат, мы оба сможем вернуться к той жизни, которой захотим жить. Овчинников будет развлекаться с моделями, и я найду себе развлечение. – Гриша… Я не знаю, как сказать. Но… это все меняет. Нет больше необходимости в нашей свадьбе. Я сегодня же попрошу Антона съехать и вернусь на работу. Ты… ты не волнуйся, я буду ездить с тобой на все процедуры – в этом можешь на меня рассчитывать и это никак не отразится на моей работе. Тебя вылечат, и ты сможешь обо всем забыть. Найдешь себе девушку, женишься, у вас будут дети. Если ты не передумаешь, конечно. Чем больше я говорила, тем больше хмурил брови мой босс. Но я продолжила. – Я не хочу, чтобы ты решил, что я не благодарна тебе. Но какой смысл в моей яйцеклетке, если ты скоро будешь здоров? – Ты может быть что-то не услышала, но он намекал на то, что ты беременна, – отрезал Григорий Александрович. – Громова, ты охренела?! Мы еще стоим на ступеньках клиники, а ты уже меня в жопу посылаешь?! Я парировала. Кто-то же из нас должен был думать адекватно и не только сегодняшним днем. – Я не охренела, Григорий Александрович. Доктор не уверен, а в остальном… Чуть позже вы согласитесь со мной. Все наши с вами решения были приняты в состоянии аффекта. Но если мы здоровы… то ситуация кардинально меняется. Короче говоря, домой я добиралась на такси. Овчинников распсиховался и укатил на своей тачке один. Я понимаю его обиду, но более, чем уверена, что пройдет время, мы с ним съездим на лечение и он сам поймет, насколько мы в обычной жизни друг другу не интересны. Теперь я сижу на диване, грызу вторую половину капустного листа и думаю о том, что теперь буду делать. Итак, что у нас в сухом остатке? Во-первых, я не умираю. Во-вторых, я выставила Антона и теперь являюсь свободной женщиной. В-третьих… на моем банковском счету большая куча денег. В-четвертых… я забыла об еще одном приятном факте. Я не только свободна, но и популярна. Из серой мыши я стала столичной штучкой. Кажется… Нет, я даже уверена, меня недавно приглашали на свидание все парни нашего офиса? В-пятых. Беременность. На это я временно закрою глаза. Доктор сам был не до конца уверен, так что и я буду решать проблемы по мере их поступления. Даже если беременность существует – Антон точно не отец. Все время с Горошиным мы предохранялись, не время же было заводить ребенка. Единственный, с кем могло все случится – мой босс. А… и… короче, этот вопрос я пока все же отложу. Мой телефон навязчиво массировал мне бедро. Звонки и сообщения от Антона разрывали его железные внутренности. Похоже, он получил свой багаж. Туда ему и дорога. Где-то там живет в палатке его любовница… Вот пусть туда и отправляется. А я… я еще и ремонт в своей квартире сделаю и в ближайшее время сюда ни одна мужская нога не ступит. Все! У меня тайм-аут на серьезные отношения. Глава 28 – Гриша, чего ты так надулся? Что, болит? – Ничего у меня не болит, Аделаида Родионовна, занимайтесь своими делами. Я развалился на диване в зале и бессмысленно перещелкивал каналы на телеке. Звук выключил – слишком уж он меня раздражал. Если подумать, все раздражало. Телефон, с-сука, молчит. За окном уже вечер, а от нее ни сообщения, нифига. – А ты мне не указывай. Ты своим девкам указывай, как правильно ноги раздвигать. Кстати, о них. Где твоя невеста-то? Сплыла уже? Пробормотал, не отрываясь от своей медитации, в которую себя ввел, без конца нажимая пальцем на кнопки пульта. – Сплыла… Моя вредная домработница поправила подушку на соседнем диване и уселась напротив. – А что ж так? Вроде бы ничего такая девочка была. На приличную похожа, хоть и без трусов тут бегала. Но к этому я уже привыкла, они у тебя все без комплексов. У этой по крайней мере хоть какой-то интеллект в глазах, к тому же характер. – Она сама меня послала. Аделаида Родионовна притворилась, что удивлена. Старая карга. – Что ты говоришь?! Тебя послала? Разве тебя можно послать? Ты же миллиардер! – Выходит, можно, – буркнул ей в ответ, ненароком покосившись на экран телефона. Молчит. Сука. – Может быть, ты ее обидел чем-то? Посмотрел исподлобья на Аделаиду. – Ничем я ее не обидел. Это она… ушла. – И даже не обзывался? Розыгрыши не заказывал? Я встал и отошел к окну, заложив руки за спину. Твою мать! Да я уже голову сломал думать, что же сделал не так и почему Полинка решила от меня уйти! – Нет, не заказывал. Ничего не делал. Она просто ушла. – Ничего не делал? – протянула домработница. – Ну, так. Может она и ушла потому, что ты ничего не делал? Ты цветы ей дарил? – Дарил. – Часто? – Один раз. – Ну… Гриша, ты щедрый мужчина, ничего не скажешь. – Не было просто подходящего случая, вот и не дарил. – А секс у тебя теперь не подходящий случай? Что же тогда подходящий? Поковырял пальцем стекло… – Я семью захотел завести, Аделаида Родионовна. Я к ней серьезно. – Да, ну! Гриша, ты меня сегодня удивляешь! – Все бабы стервы. Аделаида Родионовна кинула мне в зад подушку, которую буквально только что сама поправляла на диване. – А ты не думаешь, философ хренов, что на все в этом мире есть свои причины? А? Если тебя посылают, то почему-то. Тебе не кажется, что надо было очень сильно напортачить, чтобы женщина проигнорировала твои миллиарды? Спрятал руки в карманы. Так и подмывало схватить телефон, а лучше спуститься на парковку. – Она не такая… Ей это неинтересно. – Не интересуют миллиарды? И она была с тобой? – допытывалась домработница и как будто подталкивала своими вопросами меня к основной мысли, к основному поводу бросить все и схватить все-таки ключи. – В таком случае, мне жаль тебя, Овчинников. Это ж как надо было себя вести, чтобы упустить сей бриллиант? В Москве, где бабы сегодня превратились в роботов. Красят губищи, ходят на работу, трахаются со всеми ради должностей и наплевали на семьи. Детей больше сами не воспитывают, все нянек нанимают. Потому что самим некогда, им же супербабами надо быть. А если воспитывают, то без души. Лишь бы в эти инстаграмы фотки выкладывать. Есть у меня парочка таких клиенток. Кормят – фотографируют, сфотографировали – на пол отпустили и забыли про них. Целуют только для селфи. Обнимают для селфи. И что я возмущаюсь? Мужики точно такие же все. Не… нет души в них. А все деньги людей портят. Продают фотографии своей жизни и кому они нужны? Ты, Гриша, не горюй. Тебе не нужна настоящая. Зачем? Ты ее испортишь. Сделаешь из нее очередную супербабу. Если ушла, значит решила нормальной, настоящей остаться. Не лезь, милый, не трогай девочку. Нормальных сегодня надо беречь, иначе страшно представить, на кого внуков бросаем… На уродов этих. С телефонами в глазах? Я пнул стекло. Еб твою мать! И кто ее за язык тянул? Оставить, беречь нормальных? Ведь она права… Я внезапно увидел свое отражение. Здоровенный дядька. Холеный. В барских шмотках, миллионный пентхаус за спиной. Тапки одни три штуки баксов стоят. А Полинка… Она слила мой лимон на благотворительность. Бездумно. Замуж… Я ее уговаривал, а она меня послала. И мужа своего выставила. Послала весь мир. При этом она была единственным человеком, не бросившим меня. Даже сейчас намерена пройти лечение рядом со мной. Кто на это сегодня согласится? За бабло – да. А за просто так? Проводить время с таким моральным уродом? Вспомнить, как я могилку себе выкапывал. Как она меня за шкирку вытащила? Еб….ь. Гриша. Да ты влюбился. На самом деле, без шуток, башню потерял… И что теперь делать?