Я в общем-то никогда и не гналась за красавчиками. Сама чуть выше метр шестьдесят, худая как палка, с короткой стрижкой. Мама привила мне скромность в одежде, именно поэтому, в метро об меня частенько спотыкаются. Поправка, раньше спотыкались. Конечно, почувствовать себя любимой парнем мечты было для меня равно сказке, тем более после того, как на целом свете осталась одна. Единственным минусом Антона было – он не хотел детей. По крайней мере, от меня. И презервативами никогда не пользовался. Что я только не делала с собой ради него. И таблетки, и спираль, сколько было кровотечений и госпитализаций, проблем и болей. И вот. Я случайно иду по коридору, думаю о том, что это один из последних моих рабочих дней, радуюсь, что рядом со мной мой любимый, как вдруг из-за неприкрытой до конца двери кабинета той самой Леры, слышу голос Антона. Я бы не остановилась и не подслушивала, если бы не его интонация. И мое имя. – Лерка, все почти улажено. Полинка вся в мыслях о смерти, со дня на день перепишет на меня квартиру, и я ее вышвырну на улицу. Ты подумай только, трешка в районе Проспекта Мира! Не зря же я ее терпел несколько лет. Потом родишь мне и заживем! – Антошка, это все замечательно, но я хочу свадьбу… – Киса, кольцо у тебя на пальчике. Подожди немного, квартиру добуду и женюсь. А пока выбирай платье! Ох… Как же я кричала! Нет, не на него. Тем же вечером у своей подружки дома. Ему я не сказала ничего, мне нужно было как-то собраться с мыслями. Добила его хладнокровная жестокость! Отобрать у меня квартиру и выставить на улицу, даже не дожидаясь моей смерти!!! Я, наивная дура, думала, что он меня любит, но как же ошибалась. – Галя! Галька, ты представляешь себе?!! – рыдала у подружки на кухне. Она меня успокаивала. Как могла. Мы вместе выпили и покурили, легче стало только после первой бутылки водки на двоих. Мы обе вышли на балкон и, глядя на ночную столицу, придумали план. – А почему именно Лерка? – спросила Галька, затягиваясь сигаретой. Галька, в отличие от меня, статная брюнетка с чувственной грудью и тонкой талией, вот уж об кого никогда и никто в метро не спотыкался. Да она и не ездит на метро, исключительно на машине, которую ей презентовал очередной любовник. В чем-то я ей завидую. В хитрости или в уверенности, бог его знает. Но не смотря на всю свою привлекательность, Галька всегда была самой верной подругой, которая никогда меня не бросала. – Кто ее знает, – я тоже затянулась и выпустила белый дым в холодный сентябрьский воздух. Спьяну померещилось, что удалось сделать колечко, в него я ткнула пальцем и не попала. – Лерка раньше пользовалась особым расположением Овчинникова. Можно сказать, его любимая любовница. Антон его боготворит, обвешал мою квартиру портретами босса. До туалета даже добрался. – Че, сидишь на унитазе и таращишься на хозяина мясокомбината? – хихикнула подруга. – Ага, представляешь? Мы помолчали. Моя душа требовала мести. Было очень больно не в голове, а в сердце. Как он мог так со мной поступить, ведь я помогала ему?! Приехал он в Москву абсолютным деревенским парнем. Я научила его одеваться, с достоинством вести себя в ресторанах, дала прописку… – Ну, что? У тебя только один вариант. Соблазни Овчинникова. – Пф… кто его только в нашей фирме не соблазнял. Не новость, этим Антона не удивишь. – Ну, тогда жени его на себе! Какие дела? Тебе же все равно терять нечего. Мне в тот момент не показалось ее предложение абсурдным. Мы напились и уже не особо контролировали себя. Месть казалась легкой и вполне реальной. Вплоть до утра. Когда я вернулась домой, где меня встретил Антон и… вручил мне обручальное кольцо! – Малыш, – усадил меня на диван и не обращая внимания на мой перегар, встал перед сожительницей на одно колено, и надел на мой палец золотое кольцо, – пожениться мы можем не успеть, но позволь мне хотя бы сделать тебе предложение… Именно с той секунды месть уже не казалась реальной. Я просто была обязана ее совершить!!! Четвертовать гада!!! Растоптать и вытереть об него ноги!!! Однако в тот день, лишь мило улыбнулась и приняла предложение. – Я все решила, Антош, – добавила нежно, – я перепишу на тебя квартиру. – Ты серьезно? – ублюдок даже не скрывал своей радости, хоть бы постеснялся. – Серьезно. Я только вспомнила, там некоторые документы надо собрать, это займет несколько дней, может быть, недели две. Но у меня же есть год, так? – Конечно, конечно, солнышко! Он так радовался. Даже чай мне сделал, умчался на кухню, подставив мне под ноги старый пуфик. Я осталась сидеть на диване и мысленно прикидывать, как мне охмурить неприступного Овчинникова. Если бы это было так просто, он бы уже давно был женат. А ведь кто только не пытался. Такие профессионалки, что говорить мне, с моим скудным опытом в сексе и серой внешностью. Однако я не собиралась убиваться, у меня была цель, и я должна была ее достичь. Мне не нужна его любовь. Это может быть деловое соглашение, только вот что я смогу ему предложить? Решение пришло быстро. Я должна перетянуть на свою сторону Вадика Нечаева. Он, пожалуй, единственный, кто был способен мне в этом помочь. И я перетянула. Оторвала голову от своих рук. Пропищал мой телефон, пришло сообщение. «Таск фёст. У меня вечеринка на хате. С друзьями. Нас должен кто-то обслуживать, дуй в адрес». Следом упал адрес. Овчинников. Задание первое. Отлично! Вечер я проведу не дома с Антоном, а в Москва-Сити. Это уже второй шаг к мести, от первого еще не совсем остыла моя попа, на которую я до сих пор не натянула трусики… Глава 3 Тридцатый… Тридцать пятый… Сороковой… Вот так, как я сейчас взлетаю на семидесятый этаж дома, где живет наш великий и ужасный Овчинников, мне, в скором времени, предстоит улететь на небеса. Стоп. Я не права. После всего того, что я планирую выполнить перед смертью, в рай меня не возьмут. Дадут пендель и еще в след поглядят, хорошо ли я лечу обратно. А я такая, еще и планировать в воздухе научусь, взмахну руками и крендель им вместо пенделя нарисую в облаках. Семидесятый. Ламбада… В голове у меня ламбада. Интересно, что же для меня придумал Овчинников? Я даже рада тому, что придумала. Так бы утопала в слезах, а сейчас развлекусь как никогда в жизни. Наш Гриша очень много о себе думает. Ну, ничего. Я сделаю все, чтобы он теперь еще и обо мне много думал. По крайней мере, пока я на этой земле. И не спрашивайте меня, куда подевалась очаровашка с двумя высшими и откуда на ее месте взялась сучка я. Скажу вам лишь одно. Когда вдруг осознаешь, сколько тебе осталось – даже дышать по-другому начинаешь. Поправила юбку и вышла из лифта, а дальше, виляя попой, прошла к двери без номера. Она здесь одна. А рядом крохотный звонок. Зачем он им? Внизу ведь уже сообщили, что я поднимаюсь. Поправила свою и без того идеальную короткую стрижку, выпрямила спину, представила личико Антошки на моей своей свадьбе с Овчинниковым и нажала на звонок. Генеральный клоун подоспел! Начинаем, господа! Овчинников Григорий Александрович – А что, еще гостей ждем, Гриша? – Почти! – взяв бутыль портвешка со столика, я приложил его к губам, сделал парочку глотков с глубоким смыслом, отрыгнул и развалился на подушках своего неврот…бенно крутого дивана. – Так что, открывать-то пойдешь? Уже достала звонить. – Гришаня, давай я? Реально ухи закладывает уже. – Ох, бля, задолбали. Врубите музон погромче, нихай звонит. У порядочной бабы должна вырабатываться терпелка!!! Сереня, рубай по кнопке, пультец около телека! Сереня, мой старый дружбан, оторвал зад от кресла, что я заказывал в Италии и дотащил себя до пульта. Отлично! Несколько нажатий на кнопку и дверной звонок перекрыла музыка. Хотела испытаний, пусть получает. Решила, секс на столе и постирушки в моем пентхаусе откроют ей все двери? Как бы не так! Гришу Овчинникова еще ни одна баба не сломала. Хоть и… Стоит признать, задница у нее ничё такая. – Гриша, она тебе дверь выломает. Ты что за зверюгу пригласил? – Ванек, не ссы! Пусть ломится. Дверь сломает, я ей награду выдам! Я заржал. Ага, выломает. Задание первое – попасть в мою квартиру. А что она думала? Я развалился на подушках и вяло разглядывал своих корешей. Женитьба… Вот, что женитьба принесла моим школьным корешам? Сереня, допустим, был настоящим сорвиголовой. Грозой нашей школки, а теперь размазня. Чтобы притащиться ко мне домой, чисто так, побухать, у своей бабы целый месяц отпрашивался! Месяц!!! А она – то к родителям надо, то с детьми, то больной прикинется, то денег нет. Короче – каша, а не мужик. Ванек и того хуже. Если у первого только одна баба, то у этого сразу две. Одна официальная, другая подпольная. И обе раздирают дурачка напополам. При этом, оба заплыли жиром, пивас по вечерам дает о себе знать, оба ходят на работу от звонка до звонка. Серега, бородатый хрен, зрение начал терять, очки теперь носит, бабок на нормальную операцию нет, все на своей железке трудится. И Ванька туда же. Этому двух баб содержать, вон, даже носок на ноге сорок седьмого размера и тот дырявый. А две!!! Две бабы!!! – Чё притих, Гришаня? – спросил меня Ванек, допивая из горла остатки водки. – Смолкла твоя гостья. Свалила, видать. – Или свалилась, – заржал Сереня. Я прислушался. И вправду стихла. Шо? Неужели реально сдалась? Хм… Жаль. А я уж было понадеялся на веселье. Хиленькая оказалась. И жопа у нее… – Ей, Гришань, это не твоя мобила тренькает? – Моя. С работы, наверное… Дай, там же, возле телека где-то! Сереня уже во второй раз оторвал жирный зад от одного из кресел и взял мою мобилу из-под телека. Ессесна, не удержался и заглянул в сверкавший на все лады экран телефона. – Ух ты ё бля!!! – прикрыв хлебало своей лапищей, дружбан уставился в экран. Его прямо пополам перегнуло. – А это же твоя дверь, Гришань? – Чё там? Чё? – вскочил со своего места Ванек. Эти два хрена уже оба уставились в экран моего телефона, а сообщения продолжали падать. И что-то в этих сообщениях было такое, что заставило их обоих покраснеть от удовольствия и зажать жадные рты рыками. – Да что ж вы блядь?! – я не выдержал и тоже оторвал зад от дивана. Нетвердой походкой дополз до двоих олухов и отобрал у них свою мобилу. Ну. Моя дверь. На фоне… А на переднем плане голые сиськи. Причем фотки продолжают приходить. Сиськи во всех ракурсах. И в анфас, и в профиль. – Какие крутые сиськи! – выдохнул у меня над затылком здоровенный Сереня. Я всегда был самым мелким в их компании. Но и самым успешным, к слову. – Пасть закрой. – Гришаня, ты же сам велел мобилу принести, теперь чего обижаешься? – Пасть закрой и сядь! Я подтянул свои штаны от Лакр…, не от Лабу…, да хер его знает от кого и направился к дверям через все свои хоромы. Поскользнулся на слишком скользком каменном полу, но вернул равновесие, ухватившись за стенки. Твою мать. Как бык на льду! Что она там написала? «Ты же не заставишь их здесь мерзнуть?». Нормальный способ дверь открыть. Ладно, лапа… – Один ноль в твою пользу. Маша, – проворчал, отперев замки и распахнув перед ней чертову дверь.