Не выдержав, хохотнул. — Ты надо мной смеёшься? – тут же услышал серьёзный вопрос. – Макс, я тебе девок своих боюсь доверять. Мне одного раза, блять, хватило, еле вытащили из депрессняка. Всё веселье мгновенно сошло на нет, а в груди больно сжалось. Каждый раз узнавая, что мой Атон потускнел, я готов вырывать себе вены. — Как она? — Она? Трубку дать? — хмыкнул Костик. – Или ещё недостаточно времени прошло, чтобы поговорить? – брат откровенно издевался, задавая эти вопросы. Я способен душу продать для того, чтобы услышать её голос, по которому жутко истосковался. Но уверен, что она не готова вести со мной пустые беседы. Мы все знаем, как больно позволять чувствам проникать глубоко внутрь, а потом вырывать их с корнями. Это не проходит бесследно. — Нет. Ладно, я пошел за твоей драгоценной. Куда её потом-то везти? В отель? — Издеваешься? Я тебе адрес минуту назад скинул. И смотри мне там, Макс. Я за свою девочку тебе голову откушу! — Ты серьёзно, что ли? – удивился я. – Слушай, я сейчас себя отъявленным уродом чувствую. Откуда недоверие? Ты же знаешь, что я лучше себе руки по локоть отрублю, чем на твоё позарюсь. — Однажды уже позарился, придурок, — беззлобно выдал он. – Иди встречать, а то проворонишь. С этой проклятой конференцией какой-то там ассоциации по лазерной медицине и хирургии он мне плешь проест. Согласился же на свою голову приютить на недельку. Чувствую, ревность будет над планкой его самоконтроля. Лучше бы сам сопровождал, мать его. Хотя куда там? У него тоже три филиала под контролем. Отец убьёт, если тот всё бросит. Я поднялся со скамьи, когда он скинул вызов, и бросил взгляд на Поля. Он сегодня выполняет роль водителя. Парень после разборок с братками Арбата ещё несколько месяцев восстанавливался в больнице, а после приехал ко мне. И я был ему благодарен за это. — Идём, Поль О посадке самолёта уже давно объявили, но до встречи оставалось достаточно времени, чтобы неспешно выпить ещё пару чашек свежесваренного кофе и вспомнить вкус другого. Того, что варила Кэти. И да, Костик прав, потому что руки у неё золотые, а приготовленные ими напитки и блюда вообще шедевры кулинарии. По крайней мере, мы с ним так считаем. И этого она тоже никогда не узнает. Не видать мне того кофе как и своих исполненных мечт. Пришлось довольствоваться тем, что подают в кафе. И только после мы отправились в зал ожидания. Открыв сообщения в ватсап, я почему-то обнаружил только один адрес. Свой. И фото девушки. Симпатичной блондинки вполне во вкусе Коса. «Белая футболка, голубые джинсы, белые кеды, красная дорожная сумка. Пропустишь — прибью!» Неужели я был таким же придурком, когда дело касалось Малой? Усмехнулся, проходя в зал ожидания. Нужная девушка нашлась мгновенно. Она стояла у колонны с красной дорожной сумкой. Сердце пропустило удар, когда увидел эту фигурку. Она чем-то похожа была на неё, только худее. Девушка переступала с ноги на ногу в ожидании нас. Приблизившись, я осторожно тронул её за плечо, но захлебнулся собственными чувствами прежде, чем на меня взглянули небесно-голубые глаза. Мираж? Не веря собственным глазам, дрожащими пальцами коснулся нежной скулы. Сердце в груди таранило рёбра, а душа, кажется, перевернулась. — Я уже забыл, какая ты красивая… Не внешность, нет. Кэти всегда излучала какую-то внутреннюю красоту, и это проявлялось во всём. В сиянии глаз, в запахе проклятого инжира, который неустанно преследует меня изо дня в день. В движениях, в голосе, в манере речи. Она красивая даже в молчании. Мой сверкающий Атон. И я никогда ей в этом не признаюсь. — Только полгода прошло, а ты уже меня забыл, — укоризненно покачала она головой, но тут же прильнула к моей груди, в которой продолжало неистово грохотать сердце. Я сжал её в объятиях, зарылся носом в мягкие волосы и вдохнул аромат своей любви. Истинной любви. И… я не верил в происходящее. Ни в тот момент, ни когда она сказала, что везти её мы должны по тому адресу, который выслал мне брат. И я отчего-то искренне надеялся, что Костик не говорил, в чьём доме она будет жить целую неделю. Не выпущу. Не отпущу. Пусть меня демоны раздерут, но… Я уже не отдам и пусть оно всё к чёрту катится! Я достаточно наглотался горечи, пока её не было. Поль понимающе улыбался, когда я сбрасывал вызовы «братьев» и сам звонил, чтобы выяснить, в чём дело. А она… она сидела рядом и с интересом разглядывала дома, мелькавшие за окнами бронированного Мерседеса. Только руку протяни. Но я наслаждался даже её запахом и теми короткими вопросами, что она изредка задавала. И смотрел… Я постоянно на неё смотрел, потому что не мог иначе. А она частенько ежилась, будто от холода, хотя я точно знал, что причина иная. Во-первых, на улице двадцать градусов. Во-вторых, климат-контроль. В-третьих… она всегда так реагировала, потому что чувствовала. Когда мы подъехали к моему дому, а Кэти выбралась из машины, я неожиданно понял, что боюсь оставаться с ней наедине. У меня же крышу сорвёт! Но Малая окинула просторный дом довольным взглядом и обернулась, демонстрируя улыбку, от которой перехватывало дыхание. Счастливая. Как раньше. До того, как я испоганил её жизнь своими чувствами. И до меня внезапно дошло, что Костик мне врал. Зачем? Вот ублюдок! Приеду — все кости переломаю! — Ты здесь один живёшь? – донеслось до меня, отвлекая от тихой злости. Достал её сумку из багажника и отпустил парня. Поль махнул рукой и тронулся с места. Я лишь несколько секунд наблюдал, как дорогой автомобиль скрывается за ближайшим поворотом. Один… Я действительно жил один все эти полгода, хотя и таскал время от времени девушек. Блондинок с голубыми и серыми глазами… Скрипнул с зубами от отвращения к самому себе и направился к невысокой калитке. — Да, один. Зачем Костик устроил весь этот спектакль с девушкой? Небесно-голубые глаза посмотрели на меня. — С какой девушкой? О чём речь? То есть ещё и девушки никакой нет… Вот урод! Не стал ей ничего говорить, не уверен, что ей это понравится. Я пропустил её внутрь двора, отмечая, с каким любопытством она рассматривает всё. Прошел по насыпной дорожке и, достав ключи, открыл входную дверь. В доме было, как обычно, тихо и уютно. Когда покупал его, представлял с какими эмоциями она могла рассматривать светлое просторное убежище. Я знал почти все её предпочтения. Во всём. Она же неустанно щебетала, гуляя со мной и Костиком. Делилась мечтами и фантазиями. А затем и Даник сливал, ведь он являлся близким другом в отличие от вечно колючего меня. И любил конкретно поиздеваться. Кэти восторженно осмотрела все комнаты на первом этаже. Я видел, что ей нравится. А мне нравилось, как она гладит пальцами стены. Как рассматривает картины и книжные полки в гостиной. Такая вся нежно-бесцеремонная… любимая. Комната, которую я ей выделил, была обычной. Ничем не примечательной. Не жилой. Кровать, шкаф, стол, телевизор. Она забрала у меня свою сумку и, бросив её на заправленную кровать, принялась вытаскивать из неё вещи, пока я таращился на неё, не веря, что это на самом деле происходит и Кэти здесь. — Я приму душ с дороги, не против? – улыбнулась она. Молча указал на нужную дверь в коридоре и чертыхнулся только, когда прошмыгнула мимо меня. Распахнула дверь и замерла возле полки с гигиеническими средствами… Да. Я продолжал покупать эти проклятые склянки с запахом любимой женщины. Их накопилось достаточно, чтобы её шокировать, но она и в первый раз промолчала, когда увидела в Москве. Я сомневаюсь, что сейчас она не сочтёт меня каким-нибудь маньяком или ещё чего хуже. — Это… моей девушки, — брякнул первое, что пришло на ум. Я мгновенно пожалел о своих словах, потому что она вздрогнула и посмотрела на меня с чистым чувством, которое меня самого отравляет изо дня в день. И прежде чем я смог забрать свои слова назад и вырвать свой никчёмный язык с корнем, она усмехнулась и тупо закрыла дверь. Закрыла… Закрылась… Отрезала меня от себя. А сердце в груди продолжало вырываться из костяной клетки, желая пасть к ногам единственной женщины, которую боготворило. Чёрт побери, какой же я идиот! Кэти не было минут пятнадцать, и я не находил себе места, просто не зная, что делать дальше и как себя вести. Я должен как-то сказать, что девушки у меня нет или… Тихий хлопок двери выдернул из паники, и сердце зашлось с новой силой. Я слышал, как она тихой поступью прошла к своей комнате, но не остановилась в ней. Медленно шла ко мне, будто знала, где нахожусь, чувствовала. Мой взгляд мгновенно прикипел к её ногам. Это казалось таким естественным, что она в моём доме, в коротком синем халате, цвет которого сильнее оттеняет её глаза, босая… Последний факт особенно сильно будоражил. — Я хотела спросить у тебя… — она подходит чуть ближе, и меня настигает тот самый запах, которым я грезил шесть грёбаных месяцев, пытаясь найти среди бутылочек с жидкостью хотя бы отдалённо похожий. У меня дрожат руки от желания прикоснуться, сжать своё в крепких объятиях и вспомнить, что в действительности можно испытать от близости с ней. – Ты действительно считаешь… — ещё ближе, уже встав напротив. Только голову склонить и коснуться губами. — …что я поверю в бред про девушку? — Не поверишь? – тихо спросил, лишь бы спросить. Я хотел слышать ее голос снова и снова. — Почему ты не интересуешься, зачем я здесь? – вопросом на вопрос. — Ты приехала на конференцию? – и до меня внезапно дошло, что ей конференция по медицине нахрен не нужна. На кой она лингвисту?! Ну Костик! — Конференция? – она улыбнулась с лукавым блеском в глазах и положила ладони на мои плечи, пока я гадал, есть у неё что-то под халатом или только?.. – Что ещё наплёл этот болван? Я приехала к тебе, любимый… Вдох полной грудью и выдох с невероятным ощущением, будто внутри сорвало пружину. Хлынула потоком жадная тоска, разорвавшая преграду и добравшаяся, наконец, до той, по кому стенала всё время, истязая мою душу. Я смял её губы прежде, чем понял, что творю. Сжал на идеальных бёдрах ткань халата, едва ли позволяя себе дышать. От этой близости больно, но так хорошо, что даже в мыслях слов подобрать не смогу. — Я так скучал… — шепчу в эти сладкие губы, которые снились мне каждую проклятую ночь, кусками выдирая из меня всё светлое, что я питал к Малой и выставляя мне же на обозрение, мол, наслаждайся, сука, знай, что оставил на далёкой русской родине. – Почему так долго… Почему так долго, Кэти? – спрашиваю, запуская пальцы в обожаемые мною волосы. Моя девочка-кайф, моя девочка-наслаждение, девочка-безумие… Я столько эпитетов забыл с её отсутствием. Столько нежности спрятал на дне тёмного сундука, что таится в забытых частях души, куда не проникает свет обычной жизни. Нет… Подхватываю свою малышку на руки и несу в комнату, где не раз, предаваясь мечтаниям, воображал, что она рядом. Половину грёбаного года… Не знаю, как достиг цели ни разу не запнувшись. Прижал Малую к простыням и принялся покрывать поцелуями доступные участки кожи, а те, что были недоступны, открывал, стягивая синюю ткань и продолжал целовать, задыхаясь в чувствах, что разрывали меня изнутри.