– Когда это было? – спрашивает Нил. – В пятницу вечером. Я окидываю взглядом кухню, но, конечно же, никакой «Газетт» не нахожу. Это в моем доме мусорное ведро постоянно забито газетами и картонными упаковками, а Мелисса свое выносит регулярно. – Увидела в разделе объявлений. Всего лишь номер телефона, адрес сайта и фотография. – Твоя фотография? – уточняет Мелисса. Я колеблюсь. – Ну, кого-то похожего. Саймон сказал, что у меня, наверное, есть двойник. Нил смеется. – Но ты-то себя узнаешь? Я сажусь рядом с ним за барную стойку. Он закрывает ноутбук и отодвигает в сторону, чтобы не мешать. – Думаешь? Пока ехала в метро, была уверена, что это я. А когда добралась до дома и показала остальным, уже засомневалась. Ведь откуда там взяться моему снимку? – Ты звонила по тому номеру? – Мелисса, забыв про кофе, прислоняется к кухонному острову напротив нас. – Он не работает. И веб-сайт тоже. Адрес у него еще такой, что-то вроде «найди ту самую точка ком», но ты просто оказываешься на пустой странице с белым прямоугольником посередине. – Хочешь, я взгляну? – предлагает Нил. Он работает с компьютерами. Не знаю, что конкретно с ними делает, но однажды Нил так подробно мне это объяснял, что теперь даже неловко за свою забывчивость. – Всё в порядке, честное слово. У тебя и так полно работы. – Да, полно, – печально говорит Мелисса. – Завтра он в Кардиффе, а потом до конца недели в парламенте. Мне повезет, если хоть раз за это время увидимся. – Парламент? Ого! И как там? – Скучно. – Нил ухмыляется. – По крайней мере, там, где буду я. Устанавливаю им новый брандмауэр и вряд ли пообщаюсь с премьер-министром. – Документы за октябрь уже готовы? – спрашиваю я Мелиссу, внезапно вспомнив, зачем заглянула. Она кивает. – На столе. Вон, на оранжевой папке лежат. Рабочий стол Мелиссы белый и блестящий, как и остальная мебель на кухне. Столешницу почти полностью занимает огромный аймак, а все папки по кафе стоят на полке над ним. Рядом с компьютером подставка для ручек, которую Кэти сделала еще в школе. – Не могу поверить, что ты по-прежнему это хранишь. – Конечно, храню! Так мило, что она для меня ее смастерила. – Кэти тогда четверку получила, – вспоминаю я. Когда мы только переехали в соседний дом, денег пугающе не хватало. Просто катастрофически. В «Теско» предлагали взять больше смен, но приходилось к трем бежать за детьми в школу, так что это был не выход. А потом в дело вмешалась Мелисса. Тогда у нее было лишь одно кафе, которое закрывалось сразу после обеда. Мелисса забирала детей, приводила к себе, и, пока заказывала доставку продуктов на завтра, они смотрели телевизор. Мелисса и Кэти пекли, Нил показывал Джастину, как добавлять к материнской плате оперативную память, а я могла платить по ипотеке. Нахожу пачку квитанций, они лежат на оранжевой папке, под сложенной картой метро и блокнотом, заполненным аккуратным почерком Мелиссы и разбухшим от стикеров и записок. – Очередной план захвата мира? – шучу я, кивая на блокнот, и замечаю взгляд, которым обмениваются Нил и Мелисса. – Ох. Простите. Не смешно? – Это для нового кафе. Нил не в таком восторге от идеи, как я. – Нормально я отношусь к этой идее, – говорит Нил. – А вот банкротство энтузиазма у меня не вызывает. Мелисса закатывает глаза. – Ты так не любишь рисковать. – Слушайте, я, наверное, откажусь от чая, – произношу я и беру квитанции. – Ой, останься! – говорит Мелисса. – Мы не будем ссориться, обещаю. – Не в том дело, – смеюсь я, хотя немного и в том. – Просто сегодня Саймон выводит меня в свет. – В будний день? И по какому случаю? – Просто так, – улыбаюсь я. – Всего лишь немного романтики в вечер понедельника. – Вы совсем как подростки. – У них самый расцвет любви. Когда-то и мы были такими, – говорит Нил и подмигивает Мелиссе. – А мы были? – Вот подожди, Мел, начнется у них «зуд седьмого года», тогда и они будут в постели смотреть телевизор, споря о том, кто оставил открытой зубную пасту. – Так мы тоже часто делаем, – смеюсь я. – Ну, увидимся. Дома меня встречает незапертая дверь и пиджак Саймона, перекинутый через перила лестницы. Я поднимаюсь в мансарду и стучу в дверь. – Что ты делаешь дома в такую рань? – Привет, красавица. Не слышал, как ты вошла. Хорошо день прошел? А я в офисе не смог сосредоточиться, вот и принес домой кое-какую работу. Осторожно, стараясь не удариться головой о потолочную балку, он встает поцеловать меня. Мансарду переделывали прежние владельцы, они решили особенно не тратиться и сохранили оригинальные стропила. Так что комната получилась большая, но выпрямиться в полный рост можно только в центре. Я бросаю взгляд на ближайшую стопку бумаг и вижу отпечатанный на машинке список имен с чем-то вроде кратких биографий. – Интервью для статьи, которую я должен написать, – объясняет Саймон, заметив мой интерес. Он перекладывает бумаги, освобождая место, чтобы я могла присесть на краешек. – Попытки добраться до этих людей – это форменный кошмар. – Не понимаю, как ты здесь что-то находишь. Возможно, в ящиках моего рабочего стола неразбериха, но сверху он почти пустой. Там только лоток для документов, фотография детей и цветок в горшке. Перед уходом домой я все прибираю и пишу список дел на завтра, даже если некоторые из них делаю машинально: открыть почту, проверить автоответчик, заварить чай. – Организованный хаос. – Саймон опускается в крутящееся кресло и хлопает по колену, приглашая меня присесть. Засмеявшись, я сажусь. Для равновесия обхватываю рукой его шею, целую, позволяя себе расслабиться, а затем неохотно отстраняюсь. – Я заказал столик в «Белла Донне». – Идеально. Я не слишком требовательная женщина: не трачу деньги на одежду и косметику, а если дети хотя бы вспомнят о моем дне рождения, то мне и этого вполне достаточно. Мэтт даже в юности не любил все эти сердечки и цветочки. Да и я тоже. Саймон смеется над моей циничной натурой, говорит, что постепенно пробуждает во мне женственность. После стольких лет борьбы за то, чтобы на столе появлялась еда, походы в рестораны по-прежнему остаются роскошью, но настоящее удовольствие – провести время вместе. Только вдвоем. Я принимаю душ и мою волосы. Побрызгав духами запястья, тру их друг о друга, и воздух вокруг наполняется ароматом. Надеваю платье, которое давно не носила, и с облегчением замечаю, что оно все еще впору, затем из вороха туфель на дне шкафа выуживаю лакированные черные шпильки. Когда Саймон переехал, я потеснила свою одежду, освободив для него место, но кое-что ему все равно пришлось унести на чердак. В доме три спальни, но они крошечные: у Джастина размером с гостиничный номер на одного, а у Кэти едва хватает места, чтобы обойти двуспальную кровать. Саймон – уже в пиджаке и галстуке – ждет меня в гостиной. Он ничуть не изменился с того дня, когда я впервые увидела его в «Хэллоу и Рид». Помню, какой теплой улыбкой ответил он на мое сдержанное приветствие. – Я из «Телеграф», – сказал Саймон. – Мы пишем статью о росте цен на аренду коммерческой недвижимости: независимые магазинчики вытесняют из центра и тому подобное. Было бы здорово, если бы вы рассказали, как обстоят дела на данный момент. Он встретился со мной взглядом, а я, пряча вспыхнувший румянец, уткнулась в картотеку и потратила гораздо больше времени, чем требовалось, чтобы найти около дюжины подходящих примеров. – Вот это может вас заинтересовать. – Я села за стол и положила между нами документы. – Раньше там была сувенирная лавка, но арендная плата выросла, и уже полгода помещение пустует. В следующем месяце его займет «Британский фонд сердца». – Я мог бы поговорить с владельцем здания? – Увы, не могу разглашать личные данные, но если дадите номер своего телефона, я ему передам. – Я снова покраснела, хотя в моем предложении не было ничего непристойного. Между нами точно искра пробежала. Это не было моей фантазией. Саймон, щурясь, записал свой номер. Помню, что подумала: «Он, наверное, носит очки, а сегодня то ли забыл их, то ли из тщеславия не надел». Я еще не знала, что Саймон всегда прищуривается, когда старается сосредоточиться. Волосы у него уже тогда были седые, хотя и не такие редкие, как теперь, четыре года спустя. Высокий и худощавый, он легко уместился на узком стуле возле моего стола и небрежно скрестил ноги. Из-под обшлагов темно-синего пиджака выглядывали серебряные запонки. – Спасибо за помощь. Саймон, казалось, не спешил, а мне уже и не хотелось, чтобы он уходил. – Не за что. Было приятно познакомиться с вами. – Что ж, – сказал он, пристально глядя на меня, – мой номер у вас есть… Может, дадите свой?