Одной рукой он все еще держит меня за талию. Наклоняется и прикусывает кожу на плече, рядом с шеей. Не больно, но ощутимо. Словно хочет приподнять меня за загривок и утащить куда-то. Как самец завоеванную самку. Я опускаю голову, чтобы спрятать обескураженные глаза. — Ванная на первом этаже, помнишь? — говорит Кирилл хрипло. Я быстро киваю несколько раз подряд. — Поспеши, на сегодня у нас с тобой еще много планов, — ставит перед фактом. Шлепает по заднице и, подтянув штаны, направляется к лестнице. В полном шоке я провожаю его взглядом, силясь восстановить дыхание. Судя по всему, он передумал и не собирается отпускать меня утром. Наш с ним день только начинается. Со мной никто никогда так не обращался. Ни один мужчина не позволял себе даже отдаленно похожего поведения. Грубого, потребительского. Внутри меня закипает протест, который я не могу высказать. Не имею права. Совершенно не понимаю, почему была такой влажной для него. Почему мои половые губы набухли и до сих пор пульсируют. Мне не понравилось трахаться с ним. Такое не может понравиться ни одной женщине. Но это и не важно. Главное, чтобы понравилось ему. Глава 23 Когда я выхожу из гостевой ванной, полностью одетый Кирилл сидит за столом, пьет кофе и с увлечением что-то читает на планшете. Мы снова цивилизованные люди, никаких первобытных потребностей и животной агрессии. Его лицо чисто выбрито, волосы на голове еще влажные после душа. Судя по всему, досуг предполагается без официальной части, он в джинсах и футболке-поло. При моем появлении Кирилл поднимает глаза, бегло кивает на соседний стул, дескать, не стесняйся. Словами сказать, видимо, много чести. Его взгляд на целую секунду задерживается на моем лице. Я нежно улыбаюсь в ответ. Не дождешься, чтобы я плакала. Я прекрасно знала, на что шла, и готова ко всему. И в мыслях не было раскисать и жалеть себя. Ладно, почти ко всему. Мои ноги все еще ноют от напряжения, а низ живота — от его грубых действий. И вообще я далеко не в порядке! Но стараюсь двигаться спокойно и уверенно. Плавно подхожу к нему, присаживаюсь. — Капсулы рядом с кофемашиной, — говорит он, не отрываясь от текста. Намек понят, его гостеприимство закончилось на вчерашней выпивке. Ну ничего, если я справилась с тем, что произошло в подвале, приготовить себе завтрак — не проблема. — Нам нужно поговорить, — произношу робко, когда вновь устраиваюсь рядом с ним, но уже с чашкой капучино. Боже, он обычный человек из плоти и крови, мне просто нужно к нему привыкнуть! Почему-то рядом с этим мужчиной я всегда будто на заседании — взвешиваю каждое слово, боюсь позволить себе лишний взгляд. Мне следует быть смелее. Начну с завтрашнего дня. Сейчас же рассматриваю красивую молочную пенку и слежу за Богдановым краем глаза. — Позже, — произносит он. — Но Кирилл! — я всплескиваю руками и умоляюще свожу брови. — Константин Андреасович сказал, что ждет от меня новостей сегодня утром. Очевидно, что за эту ночь я не помирила Леонидаса с Олимпией. — Ты бы их не помирила при всем желании, — отвечает Кирилл монотонно. — Вчера утром Олимпия улетела из страны. Константин Андреасович знает далеко не все, что происходит в городе. — Улетела? Куда?! Наконец, наши глаза встречаются. Он спокоен. Разрядка пошла мужчине на пользу. — Для послушной греческой девушки выйти замуж девственницей за приличного греческого юношу — первостепенная задача в жизни. Дальше идет материнство. Представь, как она готовилась к этому дню. Младший Спанидис самым скотским образом растоптал все ее мечты. Неудивительно, что у бедняжки случился нервный срыв. Она сейчас в санатории, и о ее местоположении не знает никто, особенно Константин Андреасович. — И что же нам делать? Кирилл гасит экран планшета, кладет его на стол. — Тебе в данный момент следует подумать о том, что ты возьмешь с собой на море. Завтра мы уже вернемся, поэтому большой чемодан ни к чему. Только самое необходимое. — Но мои родители… — Никто их пальцем не тронет. Во-первых, потому что Евгений уже рассказал своей матери, где ты провела ночь. Во-вторых, за ними присмотрит мой доверенный человек. — Значит, все греки со вчерашнего дня в курсе, что я с тобой сплю, — невольно розовею при этих словах. — Пока не все, но к завтрашнему вечеру будут все. Идем, у нас впереди долгая дорога, а тебе еще переодеться нужно. Он направляется к входной двери, и я молча семеню следом, не имея ни малейшего понятия, что меня ждет впереди. Отныне моя жизнь не принадлежит мне самой, и я не представляю, как долго это продлится. Стараюсь двигаться максимально быстро и продуманно. Трачу на сборы минимальное количество времени, но мы все равно теряем время в пробке на выезде из города. В Горячем ключе останавливаемся для позднего завтрака, и я с огромнейшим аппетитом съедаю все, что заказываю. Кирилл часто и много разговаривает по телефону, он вроде бы рядом, но в то же время его мысли далеко. Вопросы, которые он обсуждает, меня совершенно не касаются, поэтому я не вслушиваюсь. А просто наслаждаюсь спокойствием, рассматриваю природу вокруг, дышу полной грудью. Сытый желудок, прохлада кондиционера, удобное сиденье мерса и входящее в зенит южное солнце, припекающее через лобовое стекло, — все это расслабляет. Кирилл говорит по сотовому монотонно, его голос вводит в какое-то подобие транса, и я не замечаю, как засыпаю. Сквозь сон чувствую, как машина останавливается, он куда-то уходит, через некоторое время возвращается со стаканчиком кофе. Наклоняется ко мне, словно в попытке лечь сверху, я вдыхаю знакомый аромат туалетной воды и принуждаю себя расслабиться, готовая ко всему. Он немного опускает сиденье, и мне становится удобнее. Машина вновь трогается. — Приехали, — слышу откуда-то издалека, но сразу понимаю, что он обращается именно ко мне. Открываю глаза и сажусь прямо, начинаю оглядываться. Мы поднимаемся в горку, быстро приближаясь к комплексу незнакомых мне отелей. — Что это за место? — спрашиваю спросонья. — Небуг. Село рядом с Туапсе. Здесь хорошее место, — коротко отвечает он, припарковываясь. — Извини, что я вот так уснула… — Сама жадно рассматриваю здания вокруг: два отеля четыре и пять звезд, уютный ресторан с видом на море. Мимо неспешно прогуливаются довольные постояльцы, некоторые из них в белоснежных гостиничных халатах. Судя по всему, здесь есть бассейн и, вероятно, даже спа. И все это на собственной закрытой территории. Удивительно, но мы ни разу с Леонидасом не отдыхали в этом месте, хотя я считала, что объездили все побережье. — Мне лучше думается в тишине. Тебя ждет сложный понедельник, а потом не менее сложный вторник, Лада, поэтому постарайся максимально за эти сутки восстановиться. Я не хочу, чтобы ты упала в обморок в какой-нибудь ответственный момент, — и снова в его голосе нет ни капли заботы, просто логика и прагматизм. Чтобы не тешилась надеждами и не рассчитывала на ласку. У меня и в мыслях не было. Не было ведь? Я просто пока не привыкла. На ресепшене с Кириллом здороваются сразу по имени-отчеству, заметно, что он завсегдатай этого отеля. Управляющая так широко ему улыбается, что на всякий случай я делаю пару шагов поближе и встаю рядом с мужчиной. Мне нужно, чтобы он был увлечен именно мною. Ничего личного, блондиночка, просто бизнес. Получив ключ, Кирилл не мешкая идет к лифту, затем безошибочно находит наш номер. Две просторные комнаты, отличный дизайн — стильно и уютно. На минуту я забываю о своей роли, кидаюсь к лоджии и, схватившись за бортик балкона, с восторгом любуюсь видом на Черное море. — Потрясающе! — не собираюсь скрывать эмоций. Отель находится на вершине горы, и открывшийся вид завораживает. Я сжимаю пальцы в кулаки и по-детски пританцовываю. Мне очень здесь нравится. А еще он сказал, что моя задача — отдыхать. Для усиленно работающего юриста — это просто фантастика. — Лада, мне нужно поработать, — говорит Кирилл коротко. Я быстро возвращаюсь в комнату. — На столе твой ключ от номера. Внизу закрытый бассейн и СПА, в соседнем здании — открытый. Работает фуникулер к пляжу. Кстати, пляж у отеля собственный. Не стесняйся. Я буду в ресторане, ты видела, когда мы проходили мимо. — У тебя запланирована встреча? — Да. Займи себя чем-нибудь. Я освобожусь ближе к вечеру. Он берет сумку с ноутбуком и, не забыв прихватить солнечные очки, направляется к двери. — Кирилл? — окликаю его. Он оборачивается. — Большое тебе спасибо, — я говорю искренне и от всего сердца. Стискиваю ладони. — Огромнейшее! — Пока совершенно не за что. Но он не прав. Есть за что. Он не побоялся заступиться за меня. Встал между едва знакомой девушкой и целой диаспорой. А возможности влияния Спанидисов я прочувствовала на себе в полной мере. Это много значит. Я умоляла Евгения никому не рассказывать о моем ночном визите, но Кирилл, видимо, попросил об обратном. Греки уже в курсе. Елена упоминала, что Константин Андреасович уважает Богданова настолько, что готов стать его тестем. Высшая степень доверия. Когда за Кириллом закрывается дверь, я с разбега падаю на кровать и улыбаюсь. Кто бы мог подумать еще полгода назад, что я буду радоваться тому, что мне ничего не угрожает! Ощущение безопасности сладко окутывает, я боюсь пошевелиться, чтобы случайно не разрушить его. Некоторое время болтаю с мамой и, убедившись, что у них все как обычно, я забираюсь под одеяло и снова засыпаю. Видимо, вчерашняя авария для моего здоровья не прошла бесследно, иначе как объяснить постоянное желание спать? Или же так действует накопившаяся усталость. А может, все вместе. Я просыпаюсь, когда за окном начинает темнеть. Прислушиваюсь к себе и понимаю, что чувствую себя превосходно! В спальне я по-прежнему одна. Поначалу думаю, что Кирилл еще не вернулся, но, когда выхожу в гостиную, слышу знакомый голос. Богданов с кем-то говорит по телефону на лоджии. Я ощущаю одновременно голод и подъем сил. Голова становится ясной. Я благодарна ему за то, что он дал мне время восстановиться. Могу только представить, как жалко я выглядела прошлым вечером. Та еще роковая красавица. Освежившись под душем, я надеваю чудесное длинное платье из легкой ткани, подчеркивающее мою женственность, оттеняю макияжем глаза и губы и выхожу на террасу. К нему. Кирилл удобно устроился в кресле за летним столиком, курит. Интересно, давно он здесь сидит один? В пепельнице уже три затушенных окурка. Перед ним также едва начатая бутылка виски и на четверть полный стакан.