— Да. По очереди. Потом пошли в кафе. Там есть кафе… Шашлыки, салатики, горячий грог… Мы посидели там, потом Гриша ушёл. — Значит, вы остались вчетвером? — Впятером. — А пятый кто? — Таня. Это девушка Григория. — Он ушёл, а Таня осталась? — Они поссорились. Мне даже неловко было. Всегда неловко бывает, когда посторонние люди при мне ссорятся. И мы уже потом недолго там оставались. — Уехали? — Да. — Куда? — Домой. — Опишите маршрут. — Так же и ехали. По дороге — до шоссе, потом по шоссе немного, потом — свернули к дому. И получалось, что в той стороне, где исчез тапаевский охранник, и где Китайгородцев нашёл следы крови, эти ребята даже не появлялись. Потому что это было совсем в другой стороне. То, что Аня рассказывает про базу отдыха — это уже почти что алиби. Потому что людей там много, а снегоходов, почти наверняка, раз, два — и обчёлся. И Аню с её спутником должны были запомнить. И если их вспомнят, можно будет сопоставить время, чтобы окончательно убедиться в том, что Аня говорила правду. Анатолий поверил бы ей, прямо сейчас бы поверил — если бы не её поведение… Если бы не то, как она сейчас рассказывала. Потому что за её словами что-то скрывалось. Чего-то она недоговаривала. — А вы со своим другом не ссорились? Взмах ресниц и пауза. — Вам было весело там, на базе отдыха? — Да. А здесь, в доме, Китайгородцев видел ее уже растревоженной. — Аня, скажите мне, пожалуйста: что произошло по дороге домой? Что случилось? И снова взмах ресниц. Настороженность и удивление во взгляде. Не ожидала, что ему что-то известно… — Вы куда-то заезжали? — Нет. — С кем-то встретились? — Нет. — А что случилось? — Я не понимаю, о чём вы спрашиваете. Всё она прекрасно понимала! Потому что по дороге от базы отдыха до дома что-то с ними произошло. Анатолий заметил вчера её состояние. — Я видел вас вчера после прогулки, — коротко напомнил он и посмотрел взглядом, за которым можно было угадывать всё что угодно. — У нас был разговор… — С Виктором? — Да. Ей не очень-то хотелось говорить на эту тему, похоже. — О чём? — спросил Китайгородцев. — О нас… с ним. — Подробнее. — Почему вы меня об этом спрашиваете? — проявила недовольство Аня. — Потому что сегодня случилось то, что случилось. Девушка посмотрела испуганно. — Подробнее! — потребовал Анатолий. — Он предложил мне уехать… — Куда? — Не знаю. Мы не говорили. Он предлагал просто сбежать. — От кого? Секундная заминка. — От моего отца. — Зачем? — Чтобы быть вместе. — Для этого надо убегать? — не уловил логики Китайгородцев. И снова заминка в разговоре. — Он хочет, чтобы я осталась с ним, — осторожно сказала Аня. — Ваш отец? — Нет, Виктор. — А в чём проблема? — Виктор боится, что я сюда уже не вернусь. — Почему он так решил? — Это не он решил. Это я решила. Мы ведь уезжаем… — Да, я в курсе. — И больше сюда не вернемся. Телохранитель смотрел на свою собеседницу и решал, как им дальше вести разговор. Слишком уж неожиданный оборот он принял. То, о чём упорно молчал Тапаев и о чём сам Китайгородцев только догадывался, Аня вдруг проговорила вслух. — Это вам отец говорил, что вы не вернётесь? — Нет. — А откуда же тогда такие мысли? — Это долго объяснять. Просто я уже не маленькая. И кое-что понимаю. Вот, например, на день рождения не приглашён никто из тех, кто с папой работает. Такого никогда не было! Директор комбината, его заместители… Потом ещё — бизнесмены, с которыми папа совместно ведёт дела… Чиновники из Москвы всегда приезжали, для них тут устраивали охоту… В этом году всё выглядит так, будто уже никто не нужен. Ни компаньоны, ни подчинённые. Это было бы очень странно, если не предположить, что это — уже ни к чему… Анатолий тоже обратил внимание на такой однобокий подбор гостей предстоящего празднества — и выводы он делал такие же, как эта девушка. — Может, вы ещё что-то заметили, Аня? — Я же говорю — это долго объяснять. Есть мелочи, которые ничего не скажут человеку постороннему, но я-то вижу, что всё теперь не так, как было прежде. — Вы спрашивали своего отца напрямую? — Нет, — покачала головой Аня. — Он всё равно ничего не скажет. — Он вам не доверяет?