Ответа не последовало. Значит, все она поняла правильно… — Ты девчонка неглупая, — оценил Анатолий умственные способности Риты. — Тебе не надо ничего объяснять дважды. Теперь выслушай меня. Сейчас я пойду в гостевой дом, чтобы вести переговоры с тем парнем. Пойми, мне нужно время на то, чтобы установить с ним контакт и чтобы он мне поверил. Я ведь должен передать ему радиостанцию, а он вряд ли кого-то хочет сейчас подпускать к себе. Как только он заполучит радиостанцию, ты тут же сможешь с ним связаться. Но только заклинаю тебя: не выходи из комнаты и вообще ничего не предпринимай! Дождись, пока я вернусь! Ты не сможешь отсюда уйти! Тебе не позволят этого сделать! Дождись, пока я приду! Он хотел заморозить ситуацию. Оставить всё как есть. Чтобы только не началась стрельба. Кивнул оставляемому им охраннику и побежал по коридору. Телохранитель Китайгородцев: «В гостевом доме… У него — заложники… Радиостанции — ему и Рите… Вдвоём они — сила… Он будет прикрывать ее отход… С ним — непросто… У него за плечами — война… До Риты не дотянемся… Она только играла роль дурочки… Изображала несмышлёныша… Розовый заяц под подушкой… Подстава… Камуфляж… А троих положила шутя… Да, фактор внезапности… Но и охранники не лыком были шиты… И ориентируется она превосходно… Пастухов ведь не был с нею заодно… Решила его использовать… Всё быстро просчитала… Освобождает… Ему — карабин охранника… Он контролирует рубильник… Она в темноте добирается до Тапаева… Почти стопроцентно гарантированный успех… Она только не учла, что охранник — не в приёмной, а в тапаевском кабинете… За закрытой дверью… Ей не хватило какой-то малости… То, что покушение сорвано, уже понимает… Не дура… Нацелена на отход… Этого Пастухова она нам отдаст… Просто им прикроется… И отдаст, чтобы уйти самой… Троих убитых ей не простят… Понимает… Это плохо, что понимает… Потому что не отдаст Аню… Смертельно боится… Её страх убьет Аню… Она её не отдаст — и будет стрельба… Будет стрельба… Никак нельзя выпускать…» ⁂ Охранник с карабином наперевес прилип к стене дома, почти слившись с ней. Прикрывал пространство, разделяющее главный и гостевой особняки тапаевского поместья. Анатолий пробежал мимо, не задержавшись ни на мгновение. Ворвался в дом и с ходу окунулся в атмосферу тревоги. Один охранник затаился под лестницей — ствол его «Сайги» был устремлён вверх. Второй маячил в коридоре первого этажа. «Напряжён… И лицо — бледное… Первый раз парень в такой переделке…» — Обстановку! — коротко потребовал Китайгородцев. — Наткнулись на него наверху. Он стрелял, но не попал. — Как оказался в доме? — Я не знаю. — Кто дежурил у входной двери? — Я. — И не знаешь? — недобро удивился Анатолий. — Но в дверь он не входил! — А, чёрт! Лестница! — догадался Китайгородцев. Они впопыхах не убрали верёвочную лестницу, по которой ушла Рита. Просто некогда было. И никто не мог предположить, что здесь объявится Пастухов. — Кто наверху из наших? — Дергунов. По нему тот парень пальнул, и Дергунов укрылся в комнате. — В какой? — Первая справа по ходу. — Связь с ним есть? — У него нет переговорника. — Кто в заложниках? — Он взял стариков. Тапаевскую сестру и её мужа. Кажется, всё. — Кажется? — А как проверишь, Толик? — Свет в его комнате горит? — Нет. — Как же он контролирует заложников? — удивился Китайгородцев. Свет не зажигать — это Пастухов грамотно делает… Если ещё и шторами окно закрыл, так и вовсе молодец… Обезопасил себя от снайпера… Но как в темноте контролировать заложников? — В какой он комнате? — спросил Анатолий. — У стариков. Третья справа по ходу. Китайгородцев щёлкнул клавишей переговорного устройства: — Костюков! — Я! — Взгляни в окно на гостевой дом. Окно второго этажа гостевого дома. Единственное окно на втором этаже, которое ты видишь. — Вижу окно. — Свет есть? — Нет. — Нет света? Или окно закрыто шторой? — Толик, мне плохо видно. Там фонарь под окном, меня слепит. Вот оно что! Фонарь! Пастухову не надо зажигать свет. Ему хватает уличного фонаря. Китайгородцев подтолкнул охранника к выходу из дома: — Расстреляй фонарь у входа! Нужна темнота, чтобы он включил в комнате свет! При свете, даже при закрытых шторах, этот вояка уже не будет чувствовать себя неуязвимым. Охранник вышел. Раздались выстрелы. Один, другой. Фонарь погас. — Костюков! Что ты видишь? — Света в комнате нет. Пауза. — Есть свет! Ага, запаниковал Пастухов! Теперь пора и на переговоры. — Прикроешь меня, если что, — попросил Анатолий вернувшегося в дом охранника. Стал подниматься по лестнице. — Толик! — зашептал ему в спину охранник. — Он свет включил! Его, наверное, видно как на ладони! Пальнём через стекло… — Нельзя! — коротко ответил Китайгородцев. Ему сейчас не нужен был мёртвый Пастухов. Ему нужен Пастухов живой. Нужен Пастухов, который способен разговаривать с Ритой. Если он не выйдет с нею на связь, будут большие проблемы. Рита, потерявшая надежду на благополучный исход, загнанная в угол, — крайне опасна. И её уже ни в чём не удастся убедить. Она просто не будет никого слушать. Она будет прислушиваться только к своему страху. А страх — всегда плохой советчик. Коридор второго этажа был пуст. Дверь в комнату, в которой предположительно укрылся Пастухов, закрыта. — Виктор! — громко сказал Анатолий, и звуки его голоса метнулись по пустому коридору. — Я уполномочен вести переговоры! Ты слышишь меня? Молчание в ответ. Но он не мог не слышать, конечно. — Дом окружён, и тебе самому не уйти! — продолжал Китайгородцев. — Можно только договариваться! Только договариваться! Отдай мне людей, и я тебя выпущу! — Иди, забирай их! — раздался голос из-за двери. Голос — злой. Просто так Пастухов не выйдет. — Я выпущу тебя с заложником! — пообещал Анатолий. — Но только с одним! Тебе ведь нужен только один заложник? Если их будет больше, ты с ними просто не справишься! Ты же грамотный парень, и сам это прекрасно понимаешь! Виктор! Рассуди здраво! Отдай мне женщину! — Которую из двух? — засмеялся за дверью Пастухов. Китайгородцев опешил. — У тебя их две? — спросил он после паузы.