– Ты могла спросить у меня. Обо всех сомнениях, ты могла поговорить со мной, а не рваться на амбразуру, под ручку с той, к кому я просил не приближаться! – рявкнул он. – Еще и по ее наитию! Мне плевать, что Анна тебе наплела, но то, что она не способна отвечать даже за свою безопасность – уже говорит о многом. Теперь она не только вложила в твою голову ненужные сомнения, но и намеренно подвергает тебя опасности. – Фани бы защитила… – пробормотала Тори с виноватыми нотками в голосе. Ян не ответил. Он просто перевел взгляд на девочку, а его глаза мгновенно потемнели. В то же мгновение фантом повалилась на пол с широко перекошенным ртом в немом крике боли. – Ян, прекрати! – бросилась к ней Тори, а я плавным и быстрым движением взяла с ближайшего стола скальпель и спрятала его в рукаве. Однако мужчина послушался, и плачущая девочка задышала свободнее, постепенно расслабляясь. – За что ты с ней так? – В назидание. Она не справилась с заданием, проигнорировала прямой приказ. И тебе урок, – холодно добавил он. – Если фантом не может противостоять даже моей силе, представь, какая от нее была бы защита, выйди Дом из себя. Ни тебя, ни ребенка, ни фантома ничто не уберегло бы от его гнева. – Это жестоко, – всхлипнула Тори, обнимая Фани за плечи. – Не так, как могло бы быть, если бы с тобой что-то случилось, – нисколько не впечатлился он, а после коротко приказал девочке: – Уведи отсюда Тори и больше не смей подпускать ее к Аннабель. И на этот раз я не потерплю непослушания, Фани. Так кивнула сквозь слезы, а после в секунду исчезла из комнаты вместе с Тори, оставляя меня в компании стремительно меняющего внешность высшего, во взгляде которого я видела жажду моей смерти. – Вижу, ты не понимаешь хорошего отношения, – прокомментировал он спокойно, но рокочущим голосом. – Доминику досталась проблемная женщина. Начинаю понимать его огорчения по этому поводу. – Я не сделала ничего плохого, – отозвалась я. – Ты привела ее сюда. – Клетки по-прежнему крепки. Я на собственном опыте знаю, как сложно из них выбраться, – сделала я шаг в сторону в ответ на его шаг вперед. – Думаешь, я переживаю из-за каких-то полудиких тварей? – то ли засмеялся, то ли зарычал высший. – От любого из них, даже твоего вампира, сможет защитить фантом. Доминик отлично постарался и вывел лучшего телохранителя. Она защитит от ярости любого существа. Кроме высших. А от ярости Доминика, вообще ничего не убережет. Даже я. – Я и прежде нарушала его запреты и сбегала. С чего бы ему выходить из себя в этот раз? – Как мало ты знаешь о высших, – с толикой сожаления протянул он, а после забросил принесенного с собой человека в ближайшую клетку и захлопнул дверцу, активируя магический замок. – Вероятно, в этом есть свой смысл, раз Дом не подготовил тебя. Но не сейчас. Сейчас твое неведение может привести к плачевным последствиям, а безрассудство может лишить меня моей семьи. Этого я не допущу. – Я не понимаю, – призналась я, ощущая острую угрозу. Прежде я уже пыталась противостоять высшим своими силами, и выходило из рук вон плохо. К чему может привести эта схватка – сложно представить. – Доминик считает тебя своей, Аннабель, – внезапно успокоившись и даже вернув своему лицу человеческие черты, произнес Демьян. – Он может это ненавидеть и противиться, отрицать. Но его сущность – демоническая. А демоны своим не делятся. Он будет уничтожать любой намек на то, что на его вещь посягнут, – перевел он взгляд на клетку с внимательно внимавшим Рэдоем. – Поэтому я был против того, чтобы он жил. Вампир тоже считает тебя своей. Конфликт интересов. Неоправданный риск. – Дом сам отпустил меня три года назад. И сам решил оставить ему жизнь сегодня. – И сделал ошибку, – категорично отрезал Ян, строго посмотрев на меня. – Он уже не в том состоянии, когда в должной степени может ручаться за свои действия. Война сильно сказалась на его психическом состоянии. Он силен, как никогда, но чаще всего он не отдает отчета в своих действиях. Что угодно может спровоцировать его на ярость и тогда разрушения будут колоссальными. Твое появление здесь, рядом с этим вампиром – лишнее подтверждение, что я прав. И один из вас должен умереть, – обернулся он на клетку с Рэдоем, который начал трансформироваться и угрожающе зашипел. – Доминик не простит твоей смерти, да и убить феникса не так уж легко. Проще прикончить древнего. Демьян поднял руку, собираясь воспользоваться силой и убить вампира, но быстро отвлекся, и молниеносно, обернулся, поймав меня за горло в полете. – С другой стороны, ты все равно оживешь, если я неосторожно сверну тебе шею. Но, по крайней мере, хоть мешаться под ногами какое-то время не будешь… Я изогнулась, подтянулась на его руке, невзирая на боль в горле и нехватку воздуха, а после выбросила ногу, мыском сапога вбивая кадык высшего в его глотку. Демьян, схватился свободной рукой за свое горло, а его пальцы на моей шее разжались, и я повалилась на пол. Я рассчитывала, что у меня будут секунды, чтобы встать, но не оказалось даже мгновений. – Не трогай ее, погань! Лучше сразись со мной, ублюдок! – рычал в клетке вампир, но сколько ни пытался расшатать клетку, магический блок отбрасывал его, причиняя боль и не позволяя коснуться прутьев. Сломанный кадык встал на место с щелчком меньше, чем за секунду, и полностью целый, но весьма злой Демьян, уже стоял надо мной и перехватывал руку с зажатым в кулаке скальпелем. По иронии судьбы, схватился он прямо за рану от керамбита, которая словно и не собиралась заживать. А теперь, я ощущала, как швы расходятся, а рукав стремительно намокает от крови. Взвыла сквозь зубы, но смогла найти силы разжать пальцы. Рванула в сторону, рискуя порвать мышцы, но смогла извернуться и поймать падающий скальпель, чтобы с размаху воткнуть его в сухожилья под коленом Демьяна. Нога его подкосилась, угол захвата моей руки сменился, и я смогла крутануться на полу, меняя положение тела, чтобы пинком сапога, ударить мужчину в лицо и вырвать руку из чужих пальцев. Но стоило подумать, что я смогла освободиться, как высший сделал подсечку, и мощным ударом ноги угодил мне в ребра, отбрасывая в одну из клеток. От удара, сломались не только мои ребра, но и распахнулась створка самой клетки. Попыталась подняться на колено, придерживая рукой ушибленную грудную клетку, но передохнуть мне не дали, и на меня надвинулся Демьян, на ходу вправляя нос на свое место. Несмотря на потребность вжаться в стену, я подпустила мужчину ближе к себе, изображая дезориентацию, и в подходящий момент ушла из-под руки Демьяна, проскользнув между его ног, а после резко развернулась на спину и пнула мужчину под колени. Тот потерял равновесие и рухнул вперед, споткнувшись о порожек клетки. Последним штрихом, я пнула дверь, одним хлопком активирую магический замок. – Так его! – засмеялся вампир. – Попробуй выбраться, мразота! – веселился Рэдой, пока я переводила дыхание от боли в сломанных ребрах. Но смех вампира быстро прекратился, когда совершенно спокойный Демьян невозмутимо прикоснулся к дверце, и та отворилась, выпуская его из мнимой ловушки. – Вот, блядь! – Неплохо для недавней человечки. Но недостаточно. Продолжим? – вежливо поинтересовался Демьян, смотря исключительно на меня. – Мы ведь оба знаем итог. – Я рискну, – скривилась я, поднимаясь на дрожащие ноги и вытирая кровь с губ. – Как пожелаешь, – покладисто пожал Демьян плечами, а после просто поднял руку, скривив в сложной фигуре пальцы, а я почувствовала, как мое сердце сжалось, судорожно дрогнув. После невидимая сила стала его сжимать в призрачном кулаке, выжимая мою жизнь, как сок из спелого лимона. И вновь напало чувство болезненного дежавю. Я помню это ощущение беспомощности, ничтожности. Я ощущала, как жизнь покидает мое тело. Стремительно, неотвратимо. И я была не в силах этому помешать, оставалось только смириться и надеяться, что боль вскоре прекратится. И она прекратилась так же внезапно, как и началась. Но вместо уже знакомого и устрашающего «ничего», в легкие ворвался воздух, причиняя боль, а сердце сделало первый сильный и свободный удар, практически оглушив столь незначительной и привычной работой. С трудом открыла глаза, не до конца осознавая, что произошло: Демьян отступился, решив сохранить мне жизнь или, напротив, завершить начатое, и сейчас я буду вынуждена встретиться с последствиями перерождения… которое я запомнила иначе. Сквозь шум собственного бешенного пульса, я сфокусировала затуманенное зрение и вначале подумала, что увиденное является всего лишь частью моего подсознания. Я видела, как недавно уверенный и сильный, высший был припечатан к стене, рыча трансформированной челюстью, перепончатые крылья судорожно подрагивали в попытках взмахнуть и оттолкнуться от холодных и плохо отполированных камней помещения, которые резали их в кровь. Кто-то или что-то не позволяло Демьяну освободиться и причиняло, вероятно, невыносимую боль, учитывая то, что у высших был совершенно иной порог боли. А Демьяну было больно, что не могло укрыться даже от моего замутненного сознания. – Это тот случай, когда я забыл, что убил твою жену, и ты решил отыграться на моей, дружище? – негромко уточнили у меня из-за спины, вынуждая стремительно обернуться и увидеть, как Доминик выходит из совершенно пустого угла, словно из воздуха. Вампир в клетке зашипел, вампиреныш испуганно забился в цепях, переходя с шипения на скулеж, а узник, которого приволок за волосы Демьян, вообще перестал придавать признаки жизни. – Я не помню ту реальность, в которой причиняю Тори вред, потому это маловероятно. Я в замешательстве от увиденного, – поделился он собственными сомнениями. – Твоя жена подвергла Тори опасности, – сквозь боль прорычал Демьян, а после взревел от чего-то, что усилило боль, хотя Доминик выглядел рассеянным и на своего родственника даже не смотрел, а его руки были опущены по швам и расслаблены. Услышав ответ Демьяна, спустя несколько мгновений невозмутимости, высший улыбнулся, а затем послышался смешок. После уже более очевидное хихиканье, пока оно не переросло в издевательский хохот. Лишь после этого Доминик отпустил Демьяна и тот упал на пол, вновь трансформируюсь в человека, который с трудом поднялся на ноги и зло посмотрел на своего наставника. – Жизнь моей жены и сына – не предмет для смеха и риска, Доминик, – холодно произнес Демьян. – Я предупреждал, в том числе и тебя, что не допущу, чтобы им угрожала опасность. Но ты решил по-своему… В ответ Доминик только громче и безудержнее засмеялся, чем вверг меня в ступор, а Демьяна вынудил замолчать, в ожидании, когда приступ Дома закончится. – Самое забавное здесь то, что ты не осознаешь иронии собственных слов и действий, Дэм, – все еще перебиваясь на издевательские смешки, произнес Доминик и радушно улыбнулся. – Женщины ведут себя соответственно их поведению: Птаха подвержена критическому недоверию, к чему я упорно прикладывал руку и приучал ее сомневаться во всем и всех, а Тори… Тори упряма. Я знал, что она найдет способ, чтобы встретиться с Аннабель. Я учел риски и им ничего не угрожало. Единственная переменная – это ты. Именно ты – главная опасность своей жене. Правда, забавная ирония? – Как это понимать? – нахмурился Демьян. – Ты пытался убить феникса. А еще мою женщину. Ты опасался моего гнева от ревности, которой не может быть места, но едва не добился гнева высшего, чью женщину пытались убить. В таком случае, думаешь, я был бы спокойнее? – склонил он голову к плечу. – Очень глупо, Дэм. Я огорчен. Весьма и весьма. – Она бы все равно ожила. Ты уже наблюдал за ее убийством. Ты контролировал процесс! – взревел Демьян, пока я в удивлении и недоверии смотрела на Доминика, ожидая его подтверждения или отрицания. Хоть чего-то. – Ситуация была иная. И виновник понес свое наказание тот же час. Ты желал для себя того же, что пережила твоя мать? Допускал ли ты мысль, как именно перерождается феникс, Дэм? – сделал он шаг в сторону мужчины, и тот смешался, задумавшись. – Жизнь за жизнь, Дэм. Некромантии не существует. И с возрастающей мощью, сил для перерождения должно потребляться больше. В прошлый раз хватило одной высшей. В этот раз может не хватить и дюжины. Ты, и только ты подверг свою жену и сына опасности. – Я… – прохрипел Демьян. – Я… не подумал. – Гнев бывает полезен, но и губителен Демьян. В ближайшие дни, я не хочу, чтобы ты ощущал эту эмоцию. Она пригодится в другом месте. – Ты правда считаешь, что можешь все предусмотреть и все контролируешь? – У меня нет причин для иного мнения, – слабо улыбнулся Доминик, а после на что-то отвлекся и ушел в собственные мысли. – Я не верю, – покачал Демьян головой. – Ты – нестабилен, Дом. Ты не спишь все эти месяцы, путаешься чаще обычного. Твои приступы учащаются. Невозможно предугадать, что может их спровоцировать. Ты измотан… – Ты говоришь о моей нестабильности? – нахмурился Дом, словно услышал только это. – Ты? В то время, когда все еще дышишь после нападения на мою жену по надуманной причине? Демьян хотел что-то сказать, но, посмотрев на наставника, покачал головой и сдался. – Отличный выбор, – довольно улыбнулся Доминик. – Забери нашего клыкастого гостя и объясни ему его предстоящую роль. Я хочу, чтобы он отчетливо понимал, что я от него жду. Если заметишь в нем лукавство – убей. – Хорошо, – холодно и недовольно произнес Демьян, а после направился к клетке с Рэдоем. Повинуясь воле высшего, клетка открылась, цепи на вампире плотно сковали его тело, а незначительный магический силок лишил древнего любой возможности к сопротивлению. – И, Дэм, – бросил Доминик через плечо Демьяну. Тот остановился в ожидании. Но не обернулся на наставника. – Тронешь Аннабель без моего разрешения еще раз… – начал Дом. С удивлением и недоверием, но я все же ожидала услышать типичную угрозу смерти от рук Доминика. Но, чего я не ожидала: – …я не стану вмешиваться и буду наблюдать за последствиями для твоей семьи, – закончил мысль высший, что было… вполне в его духе, нежели банальные фразы. Демьян напрягся, но не ответил, а после и вовсе исчез из помещения с вырывающимся вампиром. Глава 6 Глава 6 Я замерла в ожидании хоть какой-то реакции Доминика. Он мог, как решить все же наказать меня за непослушание, так и похвалить, что случалось крайне редко и в самый неподходящий, на мой взгляд, момент. Сомневаюсь, что существует более непредсказуемое существо, чем этот высший. Потому я ощущала тревогу, напряженно наблюдая за высокой, слегка сутулой фигурой, словно на его плечах был непомерный груз, который он носил многие годы… столетия, а может и тысячелетия. Эта мысль показалась вероятной, но я задавила любой намек на слабость и сочувствие. Доминик не тот, кто нуждался в этом, а я та, кто был согласен делиться этим с ним. Даже со всеми новыми сомнениями и знаниями.