Я вопросительно приподняла бровь. - За то, что позволила провести этот вечер с вами. - Надеюсь, что мы тебя не напугали и проведем вместе еще ни один вечер, - я озвучила то, что чувствовала в тот момент. Женя легко коснулся своим бокалом моего, после чего я сделала глоток вина, не отрывая взгляд от своего спутника. Женя проводил нас до дома. Тима и Матвей первыми попрощались и убежали в подъезд. - Ещё раз спасибо за отличный вечер, - мне совершенно не хотелось расставаться. Но приглашать Женю к себе я не решилась. - И тебе, - он взял меня за руку. – Я еще несколько дней буду в Питере. Можем увидеться. Если захочешь. - С удовольствием, - сердце ускорило бег. - Я позвоню? - Да. - Ну все, пока. - он наклонился и легким касанием губ поцеловал меня в щеку. - До встречи, - попрощалась я и вошла в подъезд. Но подниматься в квартиру я не спешила – нужно было успокоить взволнованное сердце. Тот вечер был для меня глотком воздуха. Словно меня, наконец-то, выпустили из запертого помещения, из которого долгое время медленно откачивали кислород. А Женин невинный поцелуй в щеку был для меня словно разряд тока для умирающего. «Наверное, я рано ставила на себе крест, и моя жизнь не закончена? Она ещё может быть полна событий и простых радостей», - твердила я про себя, пока поднималась по лестнице на нужный этаж. В этот Женин приезд мы виделись еще два раза. Один раз он встретил меня после работы, и мы зашли поужинать в небольшой ресторанчик. А второй раз мы поехали гулять в парк в Пушкине, где бродили до позднего вечера. Глава 22 После отъезда Жени в Москву мы снова каждый день общались по телефону. Иногда и не по одному разу. И это не считая сообщений, которыми мы регулярно обменивались. Как-то незаметно Женя вошел в мою жизнь. И не только в мою, но и в жизнь моих сыновей. Оказывается, они обменялись телефонами и создали общий чат, где обсуждали хоккей. Когда я узнала об этом от Тимы, я написала Жене сообщение: «Извини, я не знала, что они тебе пишут. Если что, я могу их попросить не доставать тебя». Ответ прилетел мгновенно: «Даже не думай! Это наши мужские дела». А в конце сообщения еще и улыбающегося колобка прикрепил. Когда я прочитала фразу про «их мужские дела», на душе стало невероятно тепло. Я с нетерпением ждала звонков и сообщений от Жени. Мой пульс учащался, когда я слышала «Привет» или «Здравствуй», произнесенные мягким и уже очень родным голосом. Сама я, правда, никогда не звонила первой, оставляла инициативу Жене. Но сообщения писать не стеснялась. Новая командировка в Санкт-Петербург у Евгения выдалась через три недели после последней. В этот раз он приехал на целых десять дней. Мы виделись почти каждый день. Если он задерживался допоздна в отделе, тогда он заезжал к нам. Я кормила его ужином, а мальчишки делились впечатлениями, накопившимся за день. Если Женя заканчивал не поздно, он заезжал за мной на работу, и мы просто гуляли или заходили куда-нибудь перекусить. Один раз нам удалось провести целый день вдвоём. Женя взял служебную машину - благо была суббота - и мы поехали в Выборг. Погода в тот день была на нашей стороне. Ярко светило солнце, небо было голубым, без единого облачка. Мы бродили по городу, поднялись на смотровую, погуляли по парку Монрепо, пообедали в таверне. В общем, вели себя как настоящая пара. Хотя разговоров о наших отношениях ни с его стороны, ни с моей так не было. Видимо, каждый из нас держал все в себе. Мне было очень хорошо рядом с Женей, я даже была счастлива. Но насколько мне было спокойно рядом с ним, настолько же меня волновала недосказанность в наших отношениях. И она заключалась не только в том, что мы никогда не говорили о НАС. Мы даже встречались и прощались каждый раз, целуясь в щеку. Дело было в том, что я не могла разобраться в себе. Внутри меня сидел обиженный испуганный ёжик, который разучился доверять мужчинам. Когда Женя был рядом, я забывала обо всем. Меня покорил его мягкий и открытый характер. Я радовалась тому, что как легко он общался с Тимофеем и Матвеем. Но как только я оставалась одна, я сразу же пробовала заглянуть в будущее и с осторожностью представить, что наши отношения перешли на новую стадию, где мы стали официальной парой. Вот тут-то на меня и нападал страх – страх того, что мои надежды на счастье рядом с любимым мужчиной снова рухнут. Как это было с Пашей, когда он исчез из моей жизни, не сказав ни слова. Так же было и с Лешей – когда я вышла за него замуж в надежде, что мы сможем подарить друг другу счастье и любовь. Но наши надежды не оправдались. Поэтому, я терзала себя сомнениями и догадками относительно того, что мы с Женей значим друг для друга и сможем ли дать друг другу то, чего мы ждем. Когда до отъезда Жени в Москву оставалось два дня, мы пошли в кино. Какая-то незамысловатая комедия, на которую мы взяли билеты, подняла настроение и на время освободила голову от мыслей. На экране шли финальные титры, когда в кармане у Жени завибрировал телефон. - Извини, я отвечу, - сказал он мне и снял трубку. Не знаю, что говорил собеседник, но Женя отвечал только «да» и «так точно». В какой-то момент я услышала, что его голос стал стальным, отчего мне стало не по себе. Закончив разговор, Женя взял меня за руку и повел к выходу. Я послушно шла за ним, искоса поглядывая на него. Он был напряжен и, казалось, погружен в размышления. Когда мы дошли до парковки, прежде чем открыть дверь машины, Женя остановился и, повернувшись ко мне сказал: - Юль, мне нужно срочно выехать в Москву. Прости, я только что об этом узнал, - мне показалось, что взгляд его был растерянным. – Я провожу тебя и поеду. - Все в порядке? Ты не похож на себя, - я смотрела ему в глаза. - Все хорошо. Просто такая работа, - он вздохнул и открыл мне дверь машины. Всю дорогу до моего дома Женя был непривычно задумчив, и я тоже не решалась начать разговор. Мы попрощались у подъезда привычным поцелуем в щеку. Женя сказал, что позвонит, а я пожелала ему хорошей дороги. На этом мы и расстались. В квартире, сразу у порога, мальчишки закидали меня новостями так, что на время я выбросила из головы такой скорый отъезд Жени в Москву. Однако, оставшись снова одна, я все же почувствовала укол ревности. Первый укол ревности к нему. Хоть он мне ничего и никогда не обещал. Я лежала в кровати и читала книгу, когда на тумбочке зазвонил телефон. - Алё, - ответила я. - Не разбудил? – это звонил Женя. - Нет. - Юль, я заеду на пять минут. Мне нужно кое-что тебе сказать. Спустишься, когда позвоню? - Ты разве ещё не уехал? – я посмотрела на часы, соображая, который час и почему Женя еще в городе. - Нет, жду машину и выезжаем. - Может ты поднимешься? Ребята уже спят все равно, - предложила я. - Нет, у меня мало времени. Так что лучше на улице поговорим. Я наберу, как буду подъезжать. - Хорошо, я спущусь. Женя сбросил вызов, а я зависала с телефоном в руках. Что случилось и что он хочет мне сказать? Почему решил заехать, если срочно был вызван в Москву? Один вопрос сменялся другим. Я поднялась с кровати и подошла к шкафу, чтобы переодеться. Предчувствие чего-то недоброго стояло тенью за моей спиной. Я надела джинсы, бадлон, накинула куртку и спустилась вниз, не дожидаясь звонка Жени. Я вышла на улицу и поежилась от холодного и сырого воздуха. От волнения или от холода, меня стала бить мелкая дрожь. Чтобы хоть как-то унять её, я засунула руки в карманы и принялась ходить из стороны в сторону. У соседнего подъезда на лавочке сидела компании молодых людей. Они пили пиво и что-то громко обсуждали. В другое время я бы, наверняка, напряглась и вернулась в подъезд, чтобы не попасть в поле зрения подвыпившей компании. Но тогда мне было все равно. Меня волновал только Женя и предстоящий разговор. Наконец, из-за угла дома выехал автомобиль, осветив фарами тротуар. Машина остановилась у моего подъезда. - Замерзла? – Женя вышел из машины, подошел ко мне и приобнял за плечи. - Что случилось? - я отстранилась и с волнением посмотрела на него. - Юль, - он сделал паузу. - Женя, что? Не молчи! - мне было все сложнее контролировать эмоции. Я на подсознательном уровне чувствовала, что что-то случилось. - Я уезжаю в командировку. Не знаю на какой срок… - В командировку? – я выдохнула, так как слово «командировка» не ассоциировалась у меня с какими-либо трагическими последствиями. – Но ты же говорил, что едешь обратно в Москву? – вспомнила я наш недавний разговор. - Я не могу тебе всего сказать. Да, мы сначала в Москву, а потом сразу вылетаем туда, куда нам дали предписание. - Женя снова сделал паузу. - Там не будет связи, - он говорил медленно, выделяя каждое слово. - И когда вернусь, я не знаю. Я не мог сказать все это тебе раньше, так как официальный приказ получил всего лишь час назад. Ты понимаешь меня, Юля? Женя замолчал, а я не шевелилась - словно приросла к месту. В голове вихрем заносились мысли, я пыталась осознать услышанное, но никак не могла сложить все в одну картину. Только когда я снова посмотрела ему в глаза, я стала догадываться, куда ему могли дать предписание и почему там не будет связи. - Юль, - тихо позвал Женя, вырвав меня из размышлений. - Это опасно? – единственное, что я хотела знать. Мне было все равно, как долго продлится командировка - месяц, полгода или год. Мне было важно, чтобы с ним ничего не случилось. В тот момент я ясно осознала, что не смогу потерять этого мужчину. Я осознала, что он не просто хороший знакомый или друг. Он стал для меня родным и близким человеком. Вместо ответа Женя подошел ко мне и крепко обнял. И все установки, зароки и прочая ерунда о том, что мне не нужна любовь, что я сильная и самостоятельная женщина, рухнули и разбились вдребезги. - А ты можешь отказаться? - посмотрела я на него с надеждой, хотя понимала, что мой вопрос скорее риторический. Женя помотал головой: - Нет, я принял решение и меня ждут. Юль, это ненадолго. Всего три месяца, может чуть больше, и я вернусь. Я сильнее прижалась к нему. Мы стояли, обнявшись, погруженные каждый в свои мысли. Я ругала себя за то, что столько времени потеряла и не видела, что моя судьба - совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. Я была в одном шаге от счастья, но не сделала его. Вместо этого мучила и себя, и Женю, изображая неприступную крепость. Дура, какая же я была дура. - Все будет хорошо - пробубнила я, успокаивая в первую очередь себя. - Я буду тебя ждать. Женя отстранился, и я сразу же почувствовала холод. - Мне нужно идти. Я напишу, как будет возможность. Я кивнула, не в силах произнести ни слова. В горле стоял ком, в глазах застыли слезы.