Паша с удивлением посмотрел на меня. - Да-да, я думала, что ты умер, - я снова озвучила свои догадки. - И я тоже умерла. Мне было сложно начать жить без тебя, не имея представления где ты и что с тобой. - Прости, я не знал. Но почему я умер? - в его глазах все еще читалось недоумение. - Потому что ты никак не дал о себе знать. Мне казалось, что ты не мог вот так, не попрощавшись, прекратить наше общение. Когда я сказала «общение», Паша ухмыльнулся. Конечно, то, что было между нами не было простым общением. Но я сознательно произнесла «общение», и не хотела говорить «любовь». Ведь я не знала, что ждет от нашей встречи Паша и чем она может закончиться. Пока мы вели себя как старые знакомые, которые не виделись много лет и которым нужно закрыть один нерешенный вопрос. - Понимаю, - Паша кивнул и продолжил свой монолог. - После того, как я вернулся в училище от тебя зимой, я узнал, что моя поездка не прошла для меня без последствий. Отец приехал в Москву и прямиком пошел к начальнику училища. Потом они вызвали меня к себе. Был сложный разговор, в котором они вдвоем пытались убедить меня прекратить все отношения с тобой. Я, конечно, сопротивлялся. Видя моё упрямство, они сделали то, что и меня на долгое время вывело из себя. Паша перестал говорить. А я терпеливо ждала. - Понимая, что я был настроен решительно и ни какие уговоры на меня не действуют, они отправили меня в дисбат… Я была настолько шокирована услышанным, что даже поежилась от осознания жестокости Пашиных родителей. Как нужно было не любить своего ребенка, чтобы пойти на такой шаг!? В моей голове это все не укладывалось. - Паш, почему я так не нравилась твоим родителям, - я искренне не понимала причины, по которой меня не возлюбили в семье Паши, - что они тебя даже в дисбат готовы были отправить? - Юль, ты же знаешь, что они люди специфические. Понять, что ими двигало, даже мне сложно. - Но все-таки. Они ведь что-то говорили, когда просили тебя не общаться со мной? - Что-то говорили. - Что? - Юль.. - Паш, - не унималась я. - Потому что ты не генеральская дочь, - он сказал то, о чем со временем я и сама стала догадываться. Паша замолчал, и я тоже не могла говорить. Нам принесли горячее, к которому никто из нас и не думал притронуться. Каждый из нас погрузился в свои мысли. - Почему же ты мне просто не написал? - спросила я, когда шок от услышанного немного прошел. - Почему не объяснил все? Я бы поняла. - Уверена, что поняла бы? - Паша смотрел на меня вызывающе. Я задумалась и не спешила отвечать. Ведь действительно, кто знает - смогла бы я тогда понять и простить? Когда тебе нет и двадцати, ты все видишь только в белом и черном. Мыслишь категорично, компромиссов для тебя не существует. Наверное, Паша был где-то прав, и вероятность того, что я его не поняла бы и не простила, была велика. Но это не отменяет того, что он должен был дать мне шанс. - И как? Ты женился на дочери генерала? Мой вопрос заставил Пашу улыбнуться. Но не весело, а горько. - Женился. Сразу как вернулся в училище. Папочка-генерал помог замять то, что его будущий зять в дисбате был. Моё личное дело хорошо так подчистили. И на втором курсе, после Нового года мы поженились. - Ясно, - кивнула я и принялась резать рыбу. Мне необходимо было время, чтобы унять волнение, бушевавшее внутри меня. Паша, глядя на меня, тоже приступил к еде. Я усердно резала рыбу и цепляла вилкой овощи, не отрывая взгляд от тарелки. В голове крутилась мысль о том, что я НИКОГДА не буду отбирать у своих детей любовь. Я буду терпеть, приспосабливаться, но не буду калечить их души и сердца. Так, как это сделали со своими детьми моя свекровь и родители Паши. - Я между прочим искал тебя потом, - Паша снова заговорил. - И что же? Не нашел? - Нашел, - он налил вина и протянул мне бокал. - Спасибо, - я сделала пару глотков. - Я нашел тебя, когда устроился на службу в следственный комитет и у меня появились кое-какие возможности. - Неужели для того, чтобы найти меня тебе нужно было устроиться в следственный комитет? – как ни старалась, но удержаться от того, чтобы не съязвить, я не могла. – Ты же писал мне письма и, наверняка, знал мой адрес наизусть. - Юлька, не будь таким ёжиком, - Паша улыбнулся той самой улыбкой, которую я хранила в памяти все эти годы. И моё глупое сердце начало таять. Мне надоело играть в Снежную Королеву и изображать из себя этакую равнодушную особу. - Не буду, - улыбнулась я в ответ. - Я боялся приехать к тебе без предупреждения. Не знал, как ты это воспримешь. Боялся, что сделаю тебе больно. «Мне? – усмехнулась я про себя. – Значит, тебе не было больно?» - Я искал тебя, но когда нашел, понял, что слишком поздно, - продолжал рассказ Паша. - Поздно? - Да, ты была замужем и у тебя уже были дети. Я сделала еще глоток вина. - И тебя это остановило? - Да. - А твоя жена и твои дети? Они тебя не остановили? - Моя жена меня никогда не останавливала, - Паша изменился в лице, - она прекрасно знала, за кого выходит замуж по воле своего папочки. А дети…у нас их не было. - Извини, я не знала, - извинилась я за свой вопрос про детей. А вот фраза про жену мне резанула слух. Резанула не потому, что я была такая вся правильная. Мне не понравился тон, с которым Паша это сказал. Грубый и пренебрежительный. И в этом был новый Паша, которого я не знала. Глава 10 Вообще я давно перестала категорично осуждать семейных людей, которые заводили связи на стороне. Это случилось после того, как наш с Лешей брак зашел в полнейший тупик, и он завел себе любовницу. Я, конечно, соврала бы, сказав, что была счастлива, узнав о любовнице мужа. Нет, я не была счастлива. Внутри меня все кипело от возмущения и негодования, когда я совершенно случайно наткнулась на их переписку в мессенджере. Я не имела привычки копаться в личных вещах других людей. Просто Алексей оставил телефон на кровати с открытой перепиской, а я решила его переложить на комод. Взяла в руки телефон и невзначай взглянула на экран. И зависла на несколько минут, и не могла оторваться. Оказывается, мой муж был романтиком и, судя по тому, что он писал этой женщине, он испытывал к ней сильные чувства. Перечитав несколько сообщений, я почувствовала себя неловко – будто заглянула в замочную скважину чужой спальни. Только спальня была совсем не чужая, а самая что ни на есть моя. Я положила телефон обратно на кровать - лишь бы Алексей не узнал, что я читала его сообщения – так как выяснять отношения я была не готова. Узнавать подробности любовной связи на стороне я тоже не хотела. Просто решила сделать вид, что ничего не произошло. Но давалось мне это с трудом - несколько дней я была сама не своя. Порывалась поговорить с мужем, но так и не решилась. Злилась, придумывала план мести, а потом как-то успокоилась и отпустила ситуацию. Я поняла, что никогда на смогу дать Алексею то, что он получал от этой женщины. Если за столько лет мы не смогли стать родными людьми, то пытаться менять что-то после того, как я узнала о его измене – глупо. И вот именно тогда я стала совершенно по-иному смотреть на измены. Я поняла, что они могут быть вынужденными. Конечно, есть люди, для которых изменить – это как в магазин сходить. Но в такой ситуации, в которой жили мы с Алексеем, рано или поздно кто-то должен был найти человека на стороне. И человек этот был нужен точно не для секса, ведь секс у нас был и временами даже неплохой. Из того, что я успела прочитать в телефоне Алексея, я поняла, что эта женщина была для него отдушиной, с которой он мог разговаривать, смеяться, грустить. Он получил то, чего не было между нами. Я переваривала сказанные Пашей слова про жену. Сам он сидел, откинувшись на спинку стула и пристально смотрел на меня. - Ты его любила? - задал он неожиданный вопрос. - Алексея? – уточнила я после паузы. Паша кивнул, продолжая так же пристально смотреть на меня. Вместо ответа я пожала плечами. Мне почему-то вдруг стало жалко Лешку и совершенно не хотелось говорить правду о том, что между нами не было чувств. - Это все в далеком прошлом, - ушла я от прямого ответа. – Как твои родители, кстати? – решила перевести тему. - Нормально. Живы-здоровы. Во Владивостоке так и живут. Батя рыбалкой увлекся, мама огородничает. Обычные пенсионеры, в общем. Мы еще долго сидели в ресторане и разговаривали. Неудобных вопросов больше не задавали, темы личной жизни не касались. Только раз Паша обмолвился, что разошелся с женой два года назад, вопреки всем уговорам родителей. Я приняла эту информацию к сведению, но она не вызвала во мне каких-либо эмоций – ни радости, ни сочувствия. Даже удивительно. Видимо, я действительно, не ждала от нашей встречи ничего, кроме того, что мне нужно было узнать правду о далеком прошлом. - А давай в Павловск съездим? – предложил Паша, когда наш разговор перешел к воспоминаниям. - В Павловск? – переспросила я. - Ну да, в Павловск. Погода отличная. Погуляем, поболтаем, молодость вспомним. - Молодость? – снова переспросила я. - Помнишь, как мы с тобой там зимой гуляли? Замерзли до костей, - сказал Паша задумчиво. - Конечно помню. У меня были ужасно колючие, но очень теплые шерстяные варежки. Бабушка связала. С узором в виде ромбиков. Но и они мне не помогли. Сколько тогда градусов было? – я оживилась, вернувшись воспоминаниями в те дни, где была безумно счастлива. - Думаю, что очень холодно. Ведь в парке кроме нас с тобой больше сумасшедших любителей морозов не было. ***