– Что есть, то есть. – Тогда можно рассмотреть гостевой брак. – Ты очень сильно хочешь пристроить Марию. Устала от нее? – Не без этого. Но я ее обожаю и желаю только счастья – это раз. Два – даже если Кока найдет себе кавалера, с меня она с живой не слезет. – Она допила вино и протянула опустевший фужер Марку. – Они так здорово вместе смотрятся! Именно сейчас, не в юности-молодости-зрелости. Как будто проживали дни своих жизней порознь, чтобы вместе встретить закат. – Хорошо сказано. Поэтично. В духе моего бати. Но я сейчас тебя приземлю. – Марк очень серьезно посмотрел на Ари. Как отец, который намерен сообщить дочке о том, что Деда Мороза не существует. – Не будет никакой телевизионной передачи о Марии Лавинской. Если она и попадет на Первый канал, то как гость из первого ряда. В лучшем случае ей дадут микрофон, чтобы сказать пару слов. – То есть Гурам обманул Коку? – Нет. Он искренне верил в то, что сможет устроить ее бенефис. Но такие передачи неделями готовятся. Сейчас май, конец сезона. Все, что будет показываться в июне, уже отснято. Если не считать ток-шоу типа «Прямого эфира». Но они скандальные, а звезда восьмидесятых, живая, здравая, не спившаяся, не обворованная родственниками или молодым мужем-аферистом, рейтинга им не сделает. – Эх, жаль. Значит, так в шикарном наряде и не покрасуюсь. – И рассказала о платьях, что они привезли из Энска. – Кока и в зрительном зале телестудии может себе позволить сидеть в стразах и перьях, она звезда оперетты. А я буду выглядеть смешно. – Что тебе мешает нарядиться прямо сейчас? И покрасоваться передо мной? – Хватит надо мной прикалываться. – Даже не думал. Я тебя как увидел, понял, что ты создана для блеска, а не унылых шмоток из массмаркетов. – Ари смотрела на Марка недоверчиво. Он серьезно? Нет, быть такого не может! – Ты же красотка. Неужели тебе не говорили об этом? Ариадна в голос рассмеялась. – Марк, спасибо тебе за эти слова, – похихикивая проговорила она. – Но я же не слепая. Я себя в зеркале вижу. Не страшная, да. Даже симпатичная. Но не красотка. И когда меня заваливают комплиментами, я настораживаюсь или раздражаюсь. – Откуда в тебе эта неуверенность? Ей трудно было объяснить. Но если верно изречение «все комплексы из детства», то удар по самооценке она получила в первом классе. На 1 сентября Ари хотела пойти в своем платье принцессы. Форму можно и со второго дня учебы носить, не так ли? Поэтому, когда мама переодела дочь в нее, девочка устроила истерику. Она плакала, топала ногами, срывала с головы бант. При чем тут он, если уже была примерена диадема? Ариадна так бесновалась, что ее пришлось накачать успокоительным. В итоге она уснула и не попала на праздничную линейку. В первый раз в первый класс девочка отправилась 2 сентября. Она подошла к кабинету, возле которого собирались ее одноклассники. Они уже познакомились друг с другом и болтали между собой. – Слышали, сегодня придет еще одна девочка? – обращалась ко всем маленькая ушастая ученица в застиранной форме. Она была из многодетной семьи, где младшие донашивали за старшими. Звали ее Ларисой, и она стала первой и единственной старостой класса. – Ариадна. – Ниче се, имечко, – хмыкнул хулиганистого вида пацан. В него Ари потом влюбится. – Так звали греческую богиню, – блеснул знаниями очкарик. Он окончит школу с золотой медалью, но потом сопьется. – А, это, значит, артистки дочка, – подала голос длинная конопатая девочка. Ее все считали страшненькой, но только не агенты модельных агентств. В четырнадцать она уехала в Москву покорять подиумы, а через год отбыла в Японию. – Или внучка? Она в советских фильмах снималась. – Я ее племянница, – подала голос Ари. Все обернулись. Она улыбнулась ребятам. – Привет, я Ариадна Долгополова. Сколько разочарования было в их глазах! Та, кого назвали в честь греческой богини, такая обычная? То ли дочка, то ли внучка звезды советского кино, ничем не примечательная? Мышиного цвета волосы, заплетенные в косы, нос картошкой, обветренные губы? Но хуже всего толстые коленки. Сами ноги нормальные, стройные, а колени большие и стремящиеся друг к другу. Из-за них Ари предпочитала длинные платья принцесс, но школьная форма состояла из жакета и короткой плиссированной юбки. В коллектив она все же влилась. Потому что была неконфликтной, приятной в общении, готовой помочь: Лариске она отдавала вещи, из которых выросла, и они были в сто раз лучше тех, что доставались старосте от старших сестер, за хулигана делала домашку, отличника учила плавать, а с конопатой дылдой они танцевали медленные танцы на классной дискотеке – ни ту, ни другую мальчишки не приглашали. После начальной школы их всех раскидали по другим классам. Ариадна попала в «Б». Там ее сразу нарекли Долгопуповой. Девочка плохо успевала по физкультуре. Бегала медленно, прыгала невысоко, по волейбольному мячу не попадала. Как-то учитель заставил их канат перетягивать. Ари старалась, но выдохлась на пятой секунде и простонала: – У меня сейчас пупок развяжется! – И станешь ты Долгопуповой, – захохотал главный остряк класса. Прозвище прилипло. И оно тоже не повышало самооценку. Через много лет на юбилее школы Ари встретилась с бывшими одноклассниками. В том числе с дылдой-моделью. Она закончила карьеру в двадцать четыре, на заработанные деньги открыла несколько салонов красоты в Энске, начала вести шоу о преображениях на региональном ТВ, удачно вышла замуж. И после всего этого так в себя до конца и не поверила. Смотрелась в зеркало и видела дурнушку. Как и Ари. Поэтому их обеих на дискотеке после торжественной части никто не приглашал танцевать. Даже уже перешагнувший черту между пьянством и алкоголизмом отличник под «Белого лебедя на пруду» кружил ушастую Лариску. Ариадна делала попытки соответствовать своему имени. И в школе, и в универе. Она наряжалась, делала прически, о диадемах не забывала, не заходила, а вплывала в помещение. И вроде бы все ею восторгались. Но Ариадне казалось, что она видит разочарование в глазах парней и девушек. О, женское мнение было так же важно! Особенно экспертное, теткино. – Вранье, что мы наряжаемся ради себя, – говорила она. – И не для мужиков перья чистим. Для соперниц. Бабы должны зеленеть от зависти при виде тебя. Вспомнив эту фразу, Ари процитировала ее Марку: – Ни одна баба при виде меня не зеленела от зависти. – А должна была? – удивился он. – По мнению Коки, это главное доказательство неотразимости. – Поэтому у нее нет подруг, только поклонники. Ты ее не слушай. Мария очаровательная женщина и яркая личность, но я бы не назвал ее большой умницей. – Марк залпом выпил сок, чтобы налить им обоим – ее фужер давно опустел. – А теперь иди, наряжайся. И Ари послушалась. Перед кем ей красоваться, если не перед мужчиной, в которого влюблена. Она быстро облачилась в платье, высоко подняла волосы. С возрастом они потемнели и она стала почти брюнеткой. Цвет оживляла оттеночными шампунями. А полгода назад по совету подружки сделала себе татуаж бровей (они в отличие от волос оставались светлыми), и лицо стало выразительнее. Кока, правда, обзывала ее грузинской княжной. По мнению госпожи Лавинской, у дамы должны быть брови ниточкой, с надломом. И плевать на моду. Она приходит и уходит. Перед тем как выйти к Марку, Ари попудрила лицо и мазнула по губам помадой. Думала, глаза подвести, но они и так выразительно смотрелись. А все из-за блеска. Никакая косметика не сделает с лицом женщины то, что творит влюбленность! Дура Нюра, дремавшая на кухне, вскочила и прибежала, чтобы сопроводить Ариадну. Девушка ей на челку прицепила заколку-крокодильчик с бусинками, чтоб обе были хоть куда. – Я заждался! – прокричал Марк. Ари зачем-то схватила на руки Нюру и с ней направилась в гостиную. Именно там ее ждал мужчина ее мечты. С двумя фужерами. И он включил на телефоне Lady in Red. Любимую композицию Ари. Она упоминала об этом, когда они ехали в Москву на машине. – Ты восхитительна, – сказал Макс, увидев ее. И его глаза не лгали. В них было оно… Восхищение! Он подошел к Ари. Взяв за руку, покрутил. Хотел рассмотреть со всех сторон. И правильно, потому что спина была оголена. Для актера, который должен был носить платье, ее затянули сеткой, чтобы скрыть огрехи. Не только застежку лифчика, но и мускулы, волоски, а также татуировку «ВДВ» на лопатке. Но Ари отпорола ее. Она могла себе позволить открытую спину. Грудь и без поддержки стояла, а кожа у нее была безупречной. Хоть с чем-то повезло! – Разрешите, леди, пригласить вас на танец? – Извольте. – Только собачку давайте отпустим. Ари опустила Нюру на пол. Та недовольно тявкнула. – С вами, красавица, я станцую в следующий раз, – успокоил ее Марк и потрепал по спине. Он прижал Ари к себе, и они начали плавно двигаться под композицию Криса Де Бурга. Марк припевал каждое слово. – Ты знаешь английский? – спросила Ари. – И не только. У меня врожденный талант к языкам. Отец владеет шестью, я пока тремя. – Почему ты не стал переводчиком? – Не смог потянуть учебу в престижном университете. Мы едва концы с концами сводили. В мое время на бюджет было не попасть. Даже Паша Субботин не пробился бы. А он гений, в дедов своих. Я же просто одаренный. В техникум взяли, и то хорошо. – Но тебе нравится то, чем ты занимаешься? – Вполне. У меня нет призвания, понимаешь? Поэтому главное для меня – зарабатывать нормально и не очень при этом напрягаться. Как они были похожи! Ариадна тоже не мечтала стать кем-то. Звездой, да! Но только чтобы блистать, а не самовыражаться. Она стал экономистом, потому что этих специалистов готовили везде и не задорого. В банке ей неплохо платили, и она с работой легко справлялась. Не напрягаясь! О повышении не мечтала, но подозревала, что ее скоро сделают старшим кассиром. На этом Ари хотела бы остановиться. Зачем ей рваться в начальники? Это ответственность. Уж лучше сидеть себе спокойно в окошке. – Ты очень красивая, – напомнил ей Марк. – Тебе идет и платье, и эта высокая прическа. – Жаль, так нельзя на работу ходить. – Так смени ее. – У меня, как и у тебя, нет призвания. – На свой счет ошибаешься. Ты великолепно танцуешь. Можешь в варьете устроиться. – Да я тебе все ноги отдавила! – возмутилась этой наглой лестью Ари. Но когда посмотрела в глаза Марка, поняла, что он шутит. – Прикалываешься, да? – На сей раз да. Тебе срочно нужно записаться на танцевальные курсы. Они посмеялись. А когда стихла музыка, Марк ее поцеловал. Часть четвертая Глава 1