– Я давняя подруга Эдика. При мне с ним случилось неладное. Я тут же набрала 112. Благо «Скорая помощь» оказалась действительно скорой, а не медленной, и ваш отец жив. – Как он? – Состояние тяжелое, но он в сознании. А сейчас нам нужно уйти в тень. Пойдемте, выпьем кофе и вернемся через полчасика. Авось о вашей выходке подзабудут и не станут вызывать охрану, когда мы зайдем в отделение. Аня не стала спорить с Еленой. Она рассуждала разумно и держалась собранно, спокойно. При этом не выглядела сухарем, она переживала, сочувствовала, просто хорошо себя контролировала. Истеричкам, к коим девушка отнесла и себя, нужно держаться таких людей. – Вы не в полиции работали? – спросила Аня, когда они покинули здание больницы. – Я? Что вы! – расхохоталась женщина. – Я педагог. – Что преподавали? – После института в начальной школе работала. Когда вышла замуж, пусть поздно, но удачно, сидела на шее мужа. Но мне это надоело, и я стала педагогом в развивающем детском центре. – Вас тогда лучше по имени-отчеству называть? – Как пожелаете, Анечка. – Елена легонько пожала ее руку. Пальцы у нее оказались не по-женски сильными. Физкультуру, наверное, преподавала кроме всего прочего. – А отчество мое – Владленовна. Они зашли в кофейню, что находилась через дорогу от больницы. Простенькую, с небольшим количеством столиков. Они все были заняты, и женщины сели за стойку-подоконник. Взобрались на высокие стулья и стали изучать небольшое меню. – Давно вы знакомы с папой? – спросила Аня, сделав выбор в пользу кофе-глясе. В заведении подавали еще и очень аппетитные на вид десерты, но ей кусок в горло не лез. – Очень. Судьба свела нас еще до того, как вы на свет появились. – Вы встречались? – вопрос бестактный, но она не могла его не задать. – Недолго. Я тогда была замужем и не собиралась разводиться, когда мы поняли, что наши отношения мешают моему браку, разорвали их. Но остались друзьями. Им принесли напитки, а Елене Владленовне еще и набор мини-пирожных. – Почему отец не знакомил нас? Как будто скрывал вас… – Все верно. Эдик – собственник. Вам ли не знать? Я была ЕГО подругой. Он не хотел делить меня ни с кем. Я предлагала позаниматься с вами… – Она посмотрела на Аню из-под очков. – Или можно на «ты»? – Девушка кивнула. – Так вот я хотела заняться твоим развитием. Не как педагог, они у тебя имелись, а как друг семьи. При всем моем уважении к бабе Мариам, ее доброте и преданности, она была женщиной темной. Наверняка она не рассказала тебе о месячных, не подсказала, какие лучше тампоны купить, как подобрать лифчик, какое платье подчеркнет твою фигуру. Девочек нужно ко всему этому заранее готовить. Этим занимаются мамы, крестные, старшие сестры. А у тебя сначала была старая дева-нянюшка, а когда ее не стало, только отец. – И он не разрешил вам брать надо мной шефство? А вы не думали, что это он не вас, а меня делить не хотел? – Сначала я была в этом уверена, пока не поняла, что Эдик всех друзей-приятелей обоих полов из моей жизни вытеснил. Их много было, а остался только он. – Он ночевал у вас? – Приехал поздно вечером с коробкой остывших морепродуктов и кислой миной. Мы посидели за винцом, я его выслушала, затем проводила в комнату. – Свою? – Его. У Эдика в моем доме имеется собственная спальня. В квартире тоже. – Какая вы щедрая подруга, – с легкой ноткой язвительности проговорила Аня. Неужели она ревновала отца? Она думала, он только ее, а оказывается… – Я богатая вдова. У меня четырехкомнатная квартира и загородный дом. – А еще очень похожие на мои сережки, – только сейчас заметила Аня. – Это «Тиффани» с желтыми бриллиантами. Я подарила их себе на день рождения, и они так понравились Эдику, что он пожелал купить такие же тебе. – Елена Владленовна предстала в новом свете. Аня до этого не обращала внимания на ее внешний вид. Не до этого было! Теперь же видела, как дорого и элегантно она одета. И все вещи и украшения ей идут. В том числе желтые бриллианты. Тогда как Анины глаза они не подчеркивали, а делали тусклее. – Вы помогали отцу приобретать подарки для меня? – Нет, я могла направить его в магазин. Даже сопроводить. Но все вещи выбирал он. – Она выпила весь кофе и дала официанту знак принести еще. – Я бы не посоветовала Эдику подарить юной девушке бабкины серьги. Еще и с камнями, которые обесцвечивают ее глаза. Тебе только изумруды носить. Зелень радужки заиграет. Настроение Ани сменилось. Она уже не ревновала отца к подруге, а сокрушалась из-за того, что Эдуард Петрович не дал им сблизиться. Именно такой наставницы не хватало девочке-девушке, брошенной матерью. – А у вас есть дети? – спросила Аня. – Увы, нет. Я родила мальчика-инвалида еще до замужества. Он боролся за жизнь восемь месяцев, но все же скончался. А с супругом у нас не получалось. Несовместимость, думала я. А он бесплодным оказался. Свекровь призналась мне после его смерти. Тогда я уже родить не могла. Но отдать себя чужим детям – да. Я сейчас уже не преподаю, но помогаю одному детскому дому. – Вы замечательная женщина, Елена Владленовна. Я рада, что у моего отца есть такая подруга. – Жаль, что мы познакомились только сейчас. – А вы бы вышли за папу, позови он? Когда уже и мужа вашего не было в живых, и моя мама сбежала. – Нет. Я слишком дорожу нашими отношениями, чтобы портить их браком, – улыбнулась она. – Хорошее дело так не назовут, правда? Елене Владленовне принесли кофе, она выпила его в два глотка. – Пойдем, пора прорываться к твоему отцу! После чего положила на стол две тысячные купюры. Счет не попросила, оставила такие щедрые чаевые, которых официант не видывал. Богатая вдова, точно. И не жадная. Они вернулись в больницу. Елена Владленовна отправилась на переговоры. Аня купила в автомате бахилы, халаты и шапочки. Села ждать подругу отца. Та задерживалась. Пришлось доставать телефон. Он напомнил Ане о Паше. Она не только не дождалась его, но и звонок сбросила. Надо набрать, все объяснить, но… Ане не хотелось! Сегодня она впервые подумала о том, что они не созданы друг для друга. И дело не в том, что Паша Субботин не нравится папе… Точнее, не только в этом! Аня совсем его не знала. Три года общались, два дружили, год встречались, а она лишь парадную его часть и видела. А Паша, оказывается, себе на уме. Он упрямый, напористый, надменный. Да-да, надменный! Как только узнал, что скоро станет наследником пусть не великого, но по современным меркам, приличного состояния, начал диктовать условия. Раньше и речи не было о переезде в Энск. Но для карьеры Павла это, видите ли, будет полезно. А что Ане там делать? Переходить на удаленку и контролировать работу отделочников? А их придется нанимать, потому что в квартире чокнутого профессора жить можно только недолго. – Аня, пошли, – услышала она голос Елены Владленовны. Рядом с ней стоял врач в таких толстых очках, что непонятно было, как он осматривает пациентов. Для него же все мутные пятна. Но из-за нехватки медперсонала, особенно после пандемии, скорее всего, любые кадры на вес золота. Дамы оделись и последовали за доктором. Подошли к палате. Через окно в двери Аня увидела отца, подключенного к монитору. Он был бледен и будто за сутки похудел килограмм на пять. – Постойте тут, я проверю пациента. – Врач зашел в палату. Склонился над Эдуардом Петровичем. Его очки были на резинке – повязал, чтобы не спадали. Аня заплакала: – Надо найти хорошую клинику с лучшими врачами. Эти загубят папу. – Зря ты так. Бесплатная медицина эффективнее коммерческой. Разумеется, при условии поддержки персонала рубликом. Доктор-Крот вышел за дверь. – В палату пустить, увы, не смогу, – сказал он. – Пациент уснул, его нельзя тревожить. – Может, мы тогда попозже придем? – Лучше завтра. Я в ночь дежурю, и дочь сможет остаться в палате ночевать. Там есть кушетка. – Спасибо, – всхлипнула та и вытерла глаза рукавом пиджака «Шанель». На разводы туши на нем плевать! – Как он, доктор? – Судить рано. Но Эдуард Петрович мужчина крепкий, выкарабкается. Они попрощались с Кротом и покинули больницу. – Я позвоню тебе завтра, сообщу, к какому часу приезжать, – сказала Елена Владленовна. – Ты держись, Аня. Все будет хорошо. Эдик обязательно выкарабкается. В это верю и я, и доктор. – Вы сейчас домой? – Да. – Вас подвезти? – Я на авто. Меня в карету «Скорой помощи» не пустили, пришлось следом ехать. Они прошли к стоянке. Елена Владленовна достала ключ от авто. После нажатия пикнула серебристая «Ауди». – До завтра тогда. Рада была с вами познакомиться. – Взаимно. Пока, Анечка. Женщина забралась в салон. Уверенно положила свою крепкую руку на руль, завела мотор… Она готова была тронуться, когда Аня бросилась к машине и заколотила в стекло костяшкой согнутого пальца. Когда Елена Владленовна опустила его, девушка взмолилась: – Не бросайте меня, пожалуйста! Возьмите с собой. Иначе я с ума сойду. – Конечно, дорогая. Садись, поехали. Аня вприпрыжку бросилась к пассажирской двери. Нырнула в салон и с облегчением выдохнула. Этот ужасный вечер и беспокойную ночь она проведет не одна!