Фрэнк пробурчал Джейн: – Она еще вернется. Вот увидишь. «Я бы на это не рассчитывала». Джейн вышла на улицу и увидела Анжелу в ее машине, двигатель уже прогревался. – Давай я поведу, мама. Ты взволнована. – Я в порядке. Садись. Джейн села на пассажирское сиденье и захлопнула дверь: – Ты уверена? – За всю свою жизнь ни в чем не была так уверена. – Анжела обеими руками ухватилась за рулевое колесо. – Прочь отсюда! Они выехали на дорогу, и Джейн оглянулась на родительский дом, в котором Анжела вырастила троих детей. И то, что она теперь покидала его, говорило Джейн, в каком отчаянии пребывает ее мать. В последние месяцы это страдание отражалось на понуром лице Анжелы, в ее неухоженных волосах и постоянно опущенных плечах. Фрэнк наверняка заметил все эти признаки, но он никогда не думал, что Анжела станет действовать. Даже сейчас он был уверен, что его беглая жена вернется через несколько дней. Он даже не дал себе труда постоять и посмотреть ей вслед – сразу же вернулся в дом и закрыл дверь. – Я обещаю, что пробуду у тебя не дольше, чем необходимо, – сказала Анжела. – Пока не найду себе места. – Мама, давай не будем сейчас об этом беспокоиться. – Но я беспокоюсь. Я обо всем беспокоюсь. Женщина доживает до моих лет и вдруг обнаруживает, что она для всех тяжкий груз. Или грузовая лошадь. Не знаю, что хуже. В любом случае… – Она посмотрела на дорожный знак и тихонько застонала. – Что? – Поворот к его дому. Она могла не называть его имя: Джейн знала, кто этот он. Винс Корсак, человек, который ненадолго вошел в жизнь ее матери после ухода Фрэнка. – Наверное, он уже встречается с кем-нибудь, – тихо произнесла Анжела. – Я тебе говорила, мама: мне об этом неизвестно. – Наверняка встречается. Такой утонченный человек, как Винс. Корсак утонченный? Джейн чуть не рассмеялась. Отставной детектив Винс Корсак был ходячим инфарктом с избытком веса и кровяного давления, человек с огромным аппетитом и печальным отсутствием социальных навыков. Но он искренне любил Анжелу, и ее возвращение к мужу стало для него серьезным ударом. Анжела резко крутанула баранку, заскрежетали покрышки, и машина совершила разворот. – Что ты делаешь, мама? – завопила Джейн. – Это запрещено! – Я должна знать. – Знать что? – Остается ли еще шанс. – С Корсаком? – Я разбила ему сердце, когда ушла. Он, наверное, даже не простит меня. – Он понимал, что для тебя на другой чаше весов – отец, семья. – Не знаю, захочет ли он говорить со мной. Анжела сняла ногу с педали газа, словно внезапно засомневалась в своем безумном порыве. Но потом с такой же резкостью снова нажала на газ, и машина рванулась вперед. Джейн оставалось только смириться и держаться. Проскрежетав покрышками, они остановились перед многоквартирным домом, в котором жил Корсак. Анжела сделала глубокий вдох, словно набираясь храбрости. – Может, сначала позвонишь? – предложила Джейн. – Нет, я должна видеть его лицо. Я должна понимать, что он чувствует, когда видит меня. – Анжела распахнула дверь машины. – Подожди меня, Джейн. Визит может оказаться очень коротким. Джейн наблюдала, как мать выходит из машины и останавливается на тротуаре, чтобы разгладить на себе пальто и провести пятерней по волосам. Она выглядела как девочка на первом свидании, и трансформация, произошедшая с ней, была поразительна: Анжела расправила плечи и гордо подняла голову, готовая к любому развитию событий. Она открыла входную дверь и исчезла в здании. Джейн ждала. И ждала. Прошло двадцать минут, но Анжела так и не появилась. Джейн обдумала все возможные варианты, большинство из них плохие. Что, если Анжела обнаружила у Корсака другую женщину, ревнивую женщину? Может быть, она заколота и теперь истекает кровью. А может, заколот и истекает кровью Корсак. Вот обратная сторона профессии детектива: мозг Джейн в первую очередь предлагал наихудшие сценарии, потому что она столько раз прежде видела катастрофы. Джейн вытащила сотовый, чтобы позвонить матери, но тут увидела, что Анжела оставила сумочку с телефоном в машине. Тогда она набрала телефон Корсака, однако после четырех гудков ее отправили в голосовую почту. «Они оба заколоты и истекают кровью. А ты сидишь здесь». Джейн вздохнула и вылезла из машины. Она несколько месяцев не заезжала к Корсаку, но ничто в здании не изменилось. Те же искусственные пальмы в вестибюле, та же напольная плитка в трещинах, по-прежнему сломанный лифт. Джейн поднялась по лестнице на второй этаж и постучала в квартиру номер двести семнадцать. Ответа не последовало, но за закрытой дверью она слышала орущий во всю мочь телевизор, саундтрек криков и визгов, сопровождаемых зловещим барабанным боем. Дверь оказалась не заперта, и Джейн вошла. Квартира тоже не изменилась: черный кожаный диван, кофейный столик дымчатого стекла, большой телевизор. Классическая нора холостяка. По телевизору шел старый черно-белый фильм ужасов, и другого света в темной гостиной не было – только тот, что давали мелькающие на экране искаженные страхом лица, смотрящие в небо. НЛО. Кино про вторжение инопланетян. Звук голосов – живых голосов – заставил ее повернуться к кухне. Один взгляд через стекло двери сказал больше, чем ей требовалось знать. Анжела и Корсак стояли, обняв друг друга, сомкнув губы в поцелуе и обшаривая друг друга руками. Джейн довелось быть свидетелем самых разных зрелищ, каких она с удовольствием не видела бы никогда, и одним из таких был поцелуй взасос ее матери и Винса Корсака. Она отпрянула в темноту гостиной и опустилась на диван. «И что мне теперь делать?» Она сидела в мерцающем свете телевизора, спрашивая себя, сколько ей придется ждать конца этих страстных объятий. Не позвонить ли Габриэлю, чтобы привез материнский чемодан, а ее забрал домой? Она не хотела прерывать это воссоединение, но все же сколько это может продолжаться? На экране по лесу с трудом шла женщина, спасаясь от преследователя – вроде бы человека в гигантском резиновом костюме муравья. Джейн вспомнила, что у Корсака целая коллекция старых фильмов такого рода, потому что он часто говорил: «Нет ничего лучше страшного кино, чтобы заставить твою девчонку прижаться к тебе». Словно, кроме страха, ничто не могло бросить женщину в его объятия. Муравей появился из зарослей во всей своей вулканизированной славе. Женщина зацепилась ногой за корень и упала. Конечно, она упала. Любая женщина, спасающаяся бегством через лес, обречена споткнуться и упасть. Еще одно правило из «Энциклопедии ужасов». Наконец неловкая женщина поднялась на ноги, истерично рыдая. Резиновый муравей приближался, готовясь нанести роковой удар, и тут Джейн вдруг вспомнила. Другой фильм ужасов. Другую бегущую по лесу женщину, преследуемую убийцей. Она села прямо и, уставившись на экран, задумалась о «Мистере Обезьяне». Кинофильме, сюжет которого, по словам коллег Кассандры, был основан на истинном происшествии из ее детства. «Пропавшая девочка». Этой девочкой, вероятно, и была Лиззи Дипальма. – Ой, Джейни, ты здесь, – сказала Анжела. Джейн не смотрела на мать – она не сводила глаз с экрана и думала о Кассандре Койл. О собственном недовольстве тем, как закончилось дело, о том, сколько вопросов осталось без ответа. – Я не еду с тобой, – заявила Анжела. – Остаюсь здесь с Винсом. Думаю, ты не будешь возражать. – А что ей возражать? – удивился Корсак. – Почему бы нет? Мы взрослые люди. – Это еще не кончено, – сказала Джейн, вскакивая на ноги. – Да, безусловно, не кончено, – согласилась Анжела, сияя улыбкой. – Напротив, все может быть еще лучше, чем прежде. – Мне пора, мама. – Постой. А мой чемодан? – Я попрошу Габриэля забросить его. – Значит, ты не возражаешь против того, чтобы мы с Винсом жили… ну, ты понимаешь… в грехе? Джейн взглянула на толстую руку Корсака, лежащую на бедре Анжелы, и ее пробрала дрожь при мысли о том, что у них сегодня будет происходить в спальне. – Жизнь коротка, мама, – сказала она. – И у меня много дел. – Куда ты в такой спешке? – спросил Корсак. – Посмотреть кино. 36