— Эх, Линуся… — горько усмехнулась Эла. — В целом мире существует единственный мужчина, от кого бы я хотела иметь ребёнка, но видно, с ним мне быть не судьба. — К сожалению, я больше ничего не могу сказать, извини, — пожала плечами Лина. Не хотелось обнадёживать Элу — мало ли что померещится после весёленьких выходных. Эла с минуту молчала, потом, спохватившись, взглянула на тлеющую сигарету и быстро затушила. — Если таким образом ты хотела подбодрить меня, Линуся, то это вполне себе ничего, — подмигнула она и вышла с балкона. Лина сокрушённо вздохнула и выглянула во двор. Сумерки постепенно опускались на город, приглушая краски весеннего вечера. Лавочки у соседских подъездов давно опустели, в окнах домов зажигался свет, а на детской площадке, обычно кишащей детьми допоздна, собиралась местная молодёжь. Увлёкшись созерцанием привычных картинок, Лина не сразу поняла, что провожает взглядом Лёху. Тот вышел из дома в обнимку с какой-то девчонкой и направился к арке, ведущей на улицу. Неудивительно, что Лина не сразу признала его. Скинув лишние килограммы, Лёха постройнел и сменил гардероб, избавившись от рокерских цепей и рваных джинсов. — Эй, что происходит? — озадаченно нахмурилась она. — Я чего-то не знаю? В последнее время Лёха реже звонил и вечно чего-то недоговаривал, да и в гости заглядывал не так часто, ссылаясь на вечные задолженности в универе. Лина подозревала, что у лучшего друга появилась подружка, и от этого испытывала странные противоречивые чувства. В ворохе эмоций среди радости и гордости за друга Лина улавливала звучание фальшивой нотки. Неужели ревность? Нет… скорее, недоумение и обида. Почему и что скрывает Лёха? Нужно вывести на чистую воду этого партизана! Не прошло и часа, как в квартире раздался дверной звонок, и Лина поспешила в прихожую. — Лёшка! — обрадовалась она, запуская друга в дом. — Я так соскучилась. Мы будто сто лет не виделись! — Ага, без малого неделя. — Улыбающийся и никогда не унывающий Лёха, как всегда, был на позитиве. — А вы чего так рано приехали? Думал, все праздники будете на даче зажигать. Я случайно увидел свет в окнах, вот и решил заглянуть. — И правильно сделал! Ты даже не представляешь, сколько всего случилось за эти дни. Мне столько нужно тебе рассказать! Думаю, и тебе есть чем поделиться! — заговорщически улыбнулась Лина. — А сейчас пойдём, Эла меренгу испекла, ту самую, помнишь? — Ух ты! — Лёха сделал картинный жест, собираясь продолжить фразу, но в тот момент в его кармане запиликал сотовый, и он отвлёкся на входящую эсэмэс: вынул телефон и, быстро настрочив ответ, снова засунул его в карман. Лина усадила друга за стол, налила ему чаю и поставила перед ним сладкое лакомство. — Эх, жаль, я на диете, сколько тут всего вкусного. — Лёха с унынием оглядел вазочки с конфетами и земляничным вареньем. — Но меренгу я, так и быть, зохаваю. — Отломив небольшой кусок, Лёха отправил его в рот и прикрыл глаза от удовольствия. Вдруг его сотовый снова ожил. Лёха бросил на Лину извиняющийся взгляд, достал телефон и уставился в экран. Лина ждала, когда уже Лёха закончит переписку с таинственным другом и обратит на неё внимание. Ей так не терпелось выпалить новости о группе A-$peeD. — Ну давай уже, Лёш, рассказывай первый, — с предвкушением прошептала она, как только тот отложил телефон. Облокотившись на стол, Лина подалась вперёд, во все глаза глядя на друга. Однако тот явно уходил от важных тем и дурачился больше обычного, между делом успевая отвечать на входящие сообщения, от которых телефон жужжал чуть ли не каждую минуту. — Лин, знаешь, у нас такой прикол в универе ходит. — Лёха шумно отхлебнул из чашки и состроил смешную рожицу. — Вот, к примеру, послушай. Я только что придумал блиц. Вопрос из области психологии. — И Лёха начал грузить её откровенной ерундой. Лина вяло улыбалась, но вскоре, устав от бестолковой болтовни друга, заёрзала на месте. — Лёш, тебе действительно нечего рассказать? — разочарованно вздохнула она. — У тебя что, весеннее обострение? — Ага, гепариновые делирии, кровь просто бьёт ключом по замочным скважинам, — в том же духе сморозил он. — Где ты этого нахватался? — Ну так в больничке. — Давай начистоту, Лёш, у тебя появилась подруга? — задала она вопрос в лоб. — Лин, ты чего? Когда бы я успел? — Лёха занервничал, делая вид, что вылавливает чаинки в чашке. — Лёш, серьёзно? Что происходит? Час назад я видела тебя с девушкой. Вы выходили в обнимку из подъезда! Телефон снова запиликал, и Лёха, растерявшись, спрятал его в карман. — А, это, — отозвался он севшим голосом и тут же закашлялся. — Это точно был не я. — Ты шутишь, что ли? — всё больше заводилась Лина, — вот уж чего-чего, а вранья я от тебя никак не ожидала! — Ты меня с кем-то перепутала. Точно! Это… ну правда, с чего ты взяла, Лин? — Лёха тут же сник и опустил голову. Лина демонстративно тянула с ответом, и Лёха обречённо вздохнул: — Ну да, у меня есть девушка. Только… я не могу тебе сказать, кто это. Лучше не спрашивай. — Это почему же? Что в этом такого секретного? — вспыхнула Лина. — Я… правда не могу рассказать. Если бы знал, что ты дома, я бы никогда… Тут натянутая пружина лопнула, Лина резко подскочила и, вытянув руки по швам, обиженно процедила: — Я думала, у друзей не бывает секретов. А если тебе есть что скрывать, то… то тогда уходи! — Лин, ну ты чего? — Лёха захлопал ресницами, явно не ожидая такого поворота. — Уходи! — повторила Лина с нажимом, и другу ничего не оставалось, как выползти из-за стола и покинуть дом Альтман. *** Лёха давно ушёл, а Лина продолжала стоять у стола и потрясённо смотреть на дверь. И что всё это значит? Почему Лёха упирается и молчит? Быть может, причина в ней? Заигралась, застряла в детстве, а Лёха давно уже вырос, влюбился и пляшет под дудку какой-то надоедливой девчонки. Та и рада стараться — строчит ему эсэмэски чуть ли не каждую минуту, будто кроме неё на свете никого не существует! — Да как он мог?! — с досады воскликнула она, притопнув ногой. Видно, Лина слишком бурно выражала своё недовольство, потому что кот Сибас тут же проснулся, спрыгнул с подоконника и направился к ней, потягивая лапы и зевая. — Ну что, скажешь, я не права? — Лина опустилась на стул и погладила шёрстку льнущего к ногам кота. В ответ тот потыкался влажным носом в ладонь, потёрся мохнатой головой и, громко мурлыкнув, потянул её в кухню. — Ах ты подхалим! — посмеялась Лина, едва поспевая за ласковым любимцем. — Мне бы твои проблемы!.. Как обычно, кот Сибас своей «бескорыстной» заботой помог ей отвлечься от обид и немного успокоиться. Эла давно уединилась в маминой спальне. Лина убрала со стола остатки угощения, перемыла посуду и, подхватив на руки неусыпно наблюдающего за ней кота, отправилась в детскую. В голове творился какой-то сумбур, нервы расшалились, и недавние переживания с новой силой захватили её. Только что без особых на то причин она поругалась с лучшим другом. И что на неё нашло? В конце концов, не её это дело и Лёха волен встречаться с кем угодно. Как жаль, что детство уходит, друзья взрослеют и … тоже уходят. Лина представила на минуту, что, однажды встретив Лёху в подъезде, проходит мимо него, будто они совсем чужие люди. Или, к примеру, спустя десяток лет Лина увидит солидного Лёху с женой и авоськами с картошкой где-нибудь в овощном магазине. Наберётся смелости и подойдёт поздороваться, они поболтают немного, и Лина незаметно залезет к нему в карман. «Ну что за абсурд?» — встрепенулась она, радуясь, что это всего лишь дурные мысли, а не образы — предсказатели. Нужно срочно помириться с Лёхой! Завтра же она наберёт его номер и извинится за своё недостойное поведение! Только о том, что знакома с ребятами из группы A-$peeD, ему ни за что не расскажет. Будет и у неё свой маленький секрет. Хотя вряд ли она когда-нибудь встретится с ними, с сожалением вздохнула Лина. Эти парни с другой планеты. И у Филиппа теперь совсем другая, взрослая жизнь. При мыслях о нём сердце болезненно вздрогнуло и заломило. А жаль, они смогли бы стать друзьями, но, видно, не судьба. Выключив свет, Лина в обнимку с котом забралась на подоконник. Сибас, сыто мурлыча, пригрелся у неё на груди. Лина задумчиво гладила его по спинке, однако не прошло и пяти минут, как кот подозрительно завозился и сбежал под стол. За окнами чернела ночь. В небе, сплошь усеянном звёздами, светила огромная шафрановая луна. Несколько минут Лина заворожённо смотрела на неё, поддавшись магическому воздействию и ощущая безотчётный пронизывающий страх. Потом, зажмурившись, спрыгнула с подоконника и поплелась в кровать. Голову притянуло к подушке, веки закрылись сами собой, но мысли ещё бродили, как сборище ленивых мух, а луна так и стояла перед глазами. Лина незаметно погружалась в её тайны, видела рельефы и представляла, как по ней плавно движутся пушистые коты и белоснежные барсы, пряталась от них в неглубоких кратерах и пещерках … но вдруг глаза её распахнулись, и она удивлённо застыла... ...Комната, так похожая на детскую, залита пронзительно ярким голубоватым светом. Стены отливают холодным блеском. Лина чувствует ласковое прикосновение воздуха к шее, к лицу, а над головой позвякивают трубочки восточных колокольчиков. Ветер играет ими, увлекая Лину в свой особый астральный мир. Как красива музыка ветра... Эти колокольчики повесил Он…Он знает, куда идти, и подскажет ей путь… Маятник-невидимка, будто часы, отстукивает время. Секунды улетают в небытие, рассеиваются в пространстве и побуждают Лину к действию. Она поднимается с постели, подходит к напольному зеркалу у стены и вглядывается в своё отражение. На ней синее платье, волосы убраны в высокую причёску. Глубокое декольте открывает стройную шею и часть высокой груди, талия утянута корсетом, юбки спускаются в пол и слегка колышутся. Лина парит над пространством и смотрит сквозь стены. В доме множество комнат, и в каждой свой цвет: голубой, фиолетовый, вишнёвый... Плавно переступая, Лина движется вперёд, заглядывает в каждую комнату, и от её присутствия оживают колокольчики, заводятся и стучат маятники, сливаясь в ритмичный пульс утекающего сквозь сито времени. Платье меняет цвет в тон шторам и будто живёт само по себе, юбки его развеваются и шуршат, даже когда Лина стоит на месте и это… вовсе её не пугает. Чем ярче комната, тем сильнее звенят колокольчики, тем громче стучат маятники, образуя странную какофонию звуков. Но вот Лина оказывается перед последней дверью и уверенно толкает её. На стенах кроваво-красный шёлк. Платье становится пурпурным, юбки его вздымаются, как крылья парящей птицы, и вновь обвивают ноги. От невесомости кружится голова, хочется смеяться в голос и летать. Колокольчики неистово звенят, неведомая сила срывает их с потолков и ударяет о пол, маятники сбиваются с ритма и ломаются. Лина оказывается в тёмном зале, будто разбитым посреди безлюдной пустыни. Пол земляной и гладко утоптан. Стены увешаны чёрными блестящими шелками и уходят в небо. Платье Лины неподвижно облегает её и едва ощутимо дышит. Играют скрипки, с неба медленно свисает громоздкая люстра, и в ней разом вспыхивают тысячи свечей. Становится ярко, очень ярко, как под палящим солнцем. Шторы раздвигаются, и входит Он… мужчина во фраке с бабочкой, в чёрной карнавальной маске. В глазах его пылает любопытство и азарт, на лице появляется едва уловимая улыбка. Он неотрывно смотрит на Лину и уверенной походкой идёт к ней, протягивает руку, приглашая её на танец. Звучит венский вальс, но Лина на секунду застывает. Она не умеет танцевать вальс, однако подаёт ему руку, и он легко ведёт её в танце. Лина летит и порхает, и ей совсем не страшно. Ей тут хорошо, и от этого страшно! Мужчина слегка отстраняется, заглядывает Лине в лицо. Глаза его сияют прозрачной голубизной и кого-то ей напоминают. — Веришь в судьбу? — глубокий тембр голоса обволакивает её, но губы незнакомца неподвижны, на них всё так же мерцает улыбка. — Ты знаешь его, ты скоро поймёшь… Пространство плывёт, подёргивается рябью, и краски тускнеют, но голос его отчётливо звучит, а слова доносятся эхом в пустом пространстве: — Schlaf sanft mein Kind, schlaf sanft und schon! Mich dauert`ssehr, dichweinen sehn…* * Спи спокойно, дитя моё, спи спокойно! Мне нужно время, чтобы увидеть, как ты плачешь. (нем.) Глава 21. Эла Мать приехала днём раньше. Так уж она истосковалась по ним, «своим ненаглядным девочкам», что больше и часу вытерпеть не могла. Переступив порог дома, она тут же ринулась наводить порядок, будто не две недели прошло со дня её отъезда, а целых два месяца. Сидя за столом, Эла потягивала кофе и краем глаза наблюдала, как та перебирает посудный шкаф, узрев, что чашки из чайного сервиза стоят не на месте. А в блюде уже размораживалась куриная грудка для диетического бульона.