Как итог: дамы таяли и восхищались, мужики по достоинству оценили и прониклись уважением, я не могла перестать радоваться и даже Арнар признал, что Ворман – прекрасный рабочий. А потом, в вечерний наплыв клиентов, когда один наш новенький уже не справлялся и мне пришлось прийти ему на помощь, бегающую мимо столиков меня вдруг поймали за локоть, поднос выдернули и швырнули на ближайший стол, а саму управляющую оторвали от пола и в считанные мгновения утащили на улицу. Моего вскрика даже слышно не было – зал гудел и громыхал разговорами, гоготом и стуком кружек о столы. Я резко набрала полную грудь воздуха, но закричать не успела, изумлённо застыв при виде сиснанской стражи, столпившейся под дверьми моей таверны. Кажется, сюда пришло всё управление в две сотни человек! Грозные, серьёзные воины с обнажёнными мечами и заготовленными боевыми сферами! И сделать следующий вдох я просто не смогла. Горло сдавило спазмом, грудь стиснуло ужасом, в голове оглушительно застучали мысли, одна другой страшнее. Оцепеневшую меня без труда оттащили в сторону, поставили на мостовую, придержали, потому что ватные ноги держать отказывались, и вставший вплотную ко мне, выдернувший меня из зала мужчина нетерпеливо потребовал: – Он Арнар Берген? Его имя Берген?! Изумлённо моргнув, я с растущим шоком опознала в мужчине Дайана, стража, который помог мне спастись от бабушек на площади. – Мира! – меня встряхнули так, что голова едва не отвалилась. – Это очень важно – он Берген?! Внутри меня всё сжалось и заледенело от страха. Арнар Берген… но зачем об этом знать страже? И почему они столпились у моей таверны, готовые как минимум к смертельной схватке? Неужели нашествие зомби и те маги успели кому-то сообщить, где скрывается разыскиваемый ими маг? Неужели королю Селестора сообщили, где искать? Или наше правительство тоже разыскивает тёмного мага, вот стража и пришла полным составом на задержание? Через секунду я поняла, что страх за родного человека значительно сильнее и больнее страха за самого себя. Перед глазами зароились страшные картинки – Арнар в магических оковах, суд, вынесение несправедливого приговора, казнь… Меня передёрнуло. И с губ слетело дрожащее от страха и решимости избежать самого страшного: – Нет. К сожалению, у меня не было времени на раздумья… И моя уверенность дала обратный эффект. Серьёзно-требовательное выражение мужского лица медленно приобрело бесстрастный оттенок, сам он столь же плавно выпрямился, став значительно выше и страшнее, и, продолжая удерживать окаменевшими ладонями мои плечи, холодно резюмировал: – Вы солгали в показаниях городской страже, леди Вермонт. Короткий кивок кому-то со стороны, и рядом со мной выросла тёмная фигура с мечом. А Дайан, убрав руки, наградил последним тяжёлым взглядом и направился ко входу в «Пьяный зельевар» со стальным: – Начинаем. – Нет! – крик ободрал горло. Но раньше, чем я успела дёрнуться или хотя бы осознать происходящее, на моём плече сомкнулась болезненная хватка, меня рывком развернули на месте, заломили руки за спину, защёлкнули антимагические кандалы на запястьях и бесстрастно сообщили: – Вы арестованы за дачу ложных показаний. И брыкающуюся, отчаянно сопротивляющуюся, изо всех сил рвущуюся в таверну, куда вломилась стража и откуда доносился жуткий шум, меня передали с рук на руки, а через несколько мгновений запихали в магическую тюремную карету, со скрежетом захлопнули дверь и оставили одну, в оглушительной тишине и ослепляющей темноте. Я кричала, плакала, умоляла, но к моим стенаниям остались безразличны. Обессилев, я сползла на холодный железный пол, чувствуя, как глаза горят от слёз, горло жжёт от криков, запястья выворачивает от боли, а сердце разрывается от страха, и ждала… ждала, ждала, ждала, изо всех сил, от всей души надеясь, что дверь не откроется повторно и я не увижу, как внутрь заталкивают пленённого Арнара. Глава 14 Карета дёрнулась, я качнулась и задавилась всхлипом ужаса, далеко не сразу осознав, что происходит. Затем навалилось облегчение. Мы поехали, а Арнара не было со мной среди пленённых. Никого не было. Значит, они успели спастись… значит,онуспел спастись. Не знаю, сколько длилась дорога. Я могла лишь догадываться, что мы едем в городское управление с тюремными камерами на нижних этажах. И когда экипаж качнулся и затормозил, а через несколько минут с тяжёлым скрежетом распахнулась дверь и в непроглядную темноту упал искажённый свет уличных фонарей, а меня не сильно вежливо выволокли на улицу, я смогла убедиться в верности сделанного предположения. Перед нами возвышалось высокое, грозное, внушающее невольный трепет серокаменное здание управления стражей. Зарешеченные окна первого этажа, подёрнутые темнотой магической защиты окна четырех верхних, кованые ворота справа, ведущие на конюшню, чёрные, окутанные чуть мерцающей магией двери в центре здания. И стражи. Здесь, там, всюду, куда ни глянь. Меня грубо схватили за локоть и поволокли внутрь, особо не интересуясь, комфортно ли мне или хотя бы не больно. Но наш путь пролегал не на нижние этажи в тюрьму, как я полагала, а вверх по центральной лестнице, на четвёртый этаж, в светлую дверь с надписью «Капитан городского управления». Судорожно вспоминая, как в Сиснане занимает эту должность, я позволила впихнуть себя в окутанный полумраком кабинет с многочисленными шкафами вдоль стен, заставленными книгами и документами. Дотащив до стола, страж неласково развернул, расстегнул кандалы и уронил меня на твёрдый стул, чтобы тут же приковать цепью к столу. Я была не в силах поднять руки выше, чем на тридцать сантиметров от столешницы. Мне стало дурно. – Стойте, – просипела, когда мужчина развернулся и пошёл прочь. Меня проигнорировали, а через мгновение оставили одну. К сожалению, не надолго. Когда дверь распахнулась и внутрь стремительно и грозно влетела внушительная мужская фигура, я действительно искренне пожалела о том, что не осталась здесь одна, пусть даже прикованная к столу, без магии и полная тревог. Капитаном городского управления оказался Дайан. То, что мужчина был в бешенстве, стало ясно с одного взгляда. Ворвавшись в собственный кабинет, он решительно пересёк его пространство, на ходу срывая с себя форменный плащ, подлетел к столу и вместо того, чтобы устроиться на положенном своём месте, застыл в непозволительной близости от меня. Носа коснулся резкий аромат его парфюма, сердце перепуганно заломилось о рёбра, внутри всё заныло не от желания – от потребности оказаться где угодно, но не здесь и не с ним. Я была согласна даже на тюрьму! Не дождавшись, когда я решусь поднять на него взгляд, мужчина жестко, почти больно сжал пальцами мой подбородок и поднял голову, проигнорировав сопротивление, заставил посмотреть на себя, обжёг ледяным от ярости взглядом и негромко, а потому крайне жутко, совершенно, абсолютно спокойно спросил: – Ты понимаешь, что это государственная измена? Не ответила. Даже не попыталась, упрямо сжав губы. Льдисто-голубые глаза опасно сощурились, пальцы медленно разжались, позволяя мне отодвинуться и неприязненно посмотреть на мужчину снизу вверх. – Я обязан переправить тебя в Селестор, пока они не обвинили нас в сокрытии убийцы принцессы и препятствованию расследования, – похожий на стылый лёд голос. – Я обязан, Мира, ты понимаешь? Там с тобой осторожничать не станут. Пытки и прилюдная казнь лучшее, что тебя ожидает. Не упрямься и не глупи, просто расскажи нам всё, что тебе известно, и я сделаю всё возможное, чтобы оставить тебя в стране и на свободе. Мои руки мелко дрожали, из-за чего цепь позвякивала, и этот звук ужасно нервировал, как и вся ситуация. Слова Дайана пугали… но не сильнее, чем он сам, находящийся в состоянии ледяной ярости и говорящий вот так, убийственно-спокойно. Мелькнула паническая мысль: как я оказалась втянута во всё это? Я же просто управляющая таверной. Маленький, незначительный человек, неизвестно как оказавшийся в центре государственного конфликта. Я мало что знала и ещё меньше понимала. Но в одном была уверена точно: Арнар не делал того, в чём его обвиняли. Так думал и Эрдан, брат лишившегося невесты наследного принца, не зря же помогал своему другу. Иногда весь мир ошибается. Иногда единственное, что тебе остаётся – верить собственному сердцу. Даже если все вокруг считают иначе, даже если тебя заставляют передумать, даже если собственное будущее пугает до содрогающей всё тело дрожи… И я подняла голову, чтобы ответить Дайану молчаливым, но полным мрачной уверенности в своей правоте взглядом. И мужчина понял. – Дура, – едва-едва слышно взбешённо выдохнул он, сокрушённо дёргая головой. – Может быть, – проговорила тихо, но твёрдо, – но я останусь верна себе и своим принципам. Капитан городского управления смотрел на меня так, что в какой-то момент я поверила, что сейчас он попросту ударит меня. Но Дайан сдержался. Стиснул зубы, сжал кулаки и отошёл к окну, где и вовсе отвернулся от меня. Через несколько мгновений открылась дверь, и молчаливый страж отстегнул меня от стола и провёл на второй подземный уровень в маленькую, холодную, неприветливую камеру с решетчатой, оглушительно лязгнувшей при закрытии дверью. *** Я очутилась в большом светлом помещении. Оно было настолько белоснежным, что глаза заслезились, наотрез отказываясь так быстро принимать новое место. Казалось, что сами стены излучали свет. Границы пространства терялись, растворяясь где-то вдали. Мне снился сон – а я отчётливо осознавала, что это он. – Ну здравствуй, – послышалось откуда-то сзади, эхом распространяясь повсюду. Вздрогнув, обернулась. – Эрдан?.. – сквозь пелену неутихающих слёз увидела знакомую фигуру.