Глухо простонав, попыталась пошевелить затекшее тело и… не смогла. Застыв и на несколько мгновений задержав дыхание, осторожно приоткрыла мигом заслезившиеся глаза и увидела себя, сидящей на неудобном твёрдом кресле, и десятки чуть светящихся голубых энергетических нитей, подобно верёвкам обхватившим руки и ноги и приковавшим моё тело к мебели. Паника захлестнула с головой, но раньше, чем я успела в неё провалиться, откуда-то со стороны раздалось скучающее: – О, проснулась? Вздрогнув, я резко вскинула голову и увидела худощавую женщину лет сорока с убранными наверх тёмными волосами, тонкими, но какими-то хищными чертами лица и в одежде королевской прислуги. Бросив на меня взгляд поверх плеча, она отвернулась вновь, уделив всё своё внимание каким-то камням на низком столике. Я огляделась. Комната казалась обычной спальней, окна были закрыты плотными тёмными шторами, никаких личных вещей нигде. Так что единственным действительно интересным здесь были камни на столешнице. – Кто вы? – мой голос был слабым, мысли путались. – Что я здесь делаю? Что… происходит?.. – Ой, помолчи, – неприязненно отмахнулась женщина и забурчала себе под нос. – Как же было тихо и спокойно… Предприняв несколько тщетных попыток сглотнуть сухость во рту и в горле, я разлепила губы, но больше спросить ничего не успела. Тихое жужжание, щелчок! И камни, выстроившись в какой-то непонятный мне символ, загудели и окутались тусклым зеленоватым сиянием. Вспышка! И исходящий от них свет усилился и поднялся в воздух плотным облаком, в котором мы увидели просторный, полный преимущественно магов в военной форме людей зал, Арнара, Эрдана и… меня. Я глазам своим не поверила, а женщина ликующе щёлкнула пальцами и плюхнулась на диванчик, приготовившись внимать происходящему. – Это… я? – мне до последнего не верилось, но тонкая фигура с распущенными белыми волосами и ярко-розовыми кончиками была похожа на меня во всём, в малейших мелочах. – Конечно нет, – женщина сморщилась, моё общество и вопросы её откровенно раздражали, – это Эли. Закрой рот, иначе я отрежу тебе язык. Испуганно щёлкнув зубами, я затихла, а там, в магическом облаке, другая я вплыла в зал, двигаясь с грацией, которой у меня не было никогда, миновала всё пространство, скромно улыбаясь расступающимся и даже кланяющимся магам, приблизилась к Арнару и улыбнулась уже совершенно иначе, чувственно, многообещающе, с неприкрытым обожанием и восхищением. И маг, мой маг, с нежностью улыбнулся ей в ответ. Внутри что-то болезненно хлопнуло и оборвалось вниз, в пустой недружелюбный мрак… – Хм! – самодовольно усмехнулась женщина, послав мне насмешливый взгляд. Я не отреагировала, неотрывно глядя на Арнара, бережно обнимающего ненастоящую меня… неужели он не увидел? Не понял? Не сообразил, что перед ним не я? Неужели решил, что всё в порядке? Как же так?.. Как же он мог воспринять самозванку за меня и даже не заподозрить подвох? На грудь лёг тяжёлый, мешающий дышать камень, мысли подхватил беспокойный вихрь, сердце… сердцу было просто очень больно. А Арнар, он одной рукой обнимал “меня” за талию, второй скользнул по шее, коснулся щеки и… Я и не поняла, что произошло, лишь услышала пронзительный визг лжеменя, увидела, как подскочила и гневно заругалась женщина в этой комнате, а там, в зале далеко отсюда, оседала на пол всё ещё удерживаемая тёмным магом, стремительно теряющая мой облик фигура… На её агонию военные отвечали ледяными взглядами и гробовым молчанием. Все, кроме одного. – Большая ошибка, – едва сдерживая ярость, прошипел Арнар Берген, с ненавистью глядя на ту, кто билась в конвульсиях на полу и возвращала свой родной облик. Он не испытывал к ней ни жалости, ни сострадания, и не отнимал руки от тонкой шеи до тех пор, пока не затих визг, а девушка, совершенно обнажённая и мокрая, не осталась лежать на полу. – О, Луна, – простонала потрясённая я. Женщина в форме служанки завопила не хуже лжеменя минутой ранее, в ярости запрыгав на месте и едва не ударив бедный стол, но в последний момент удержавшись. Видимо, тогда потревоженные камни перестали бы транслировать ей происходящее в зале. – Тьма, Тьма, Тьма! – шипела она в бессильной ярости. А там, в полном магов помещении, способную принимать чужой облик женщину сковали магией и взяли в плотный круг военных, не оставляя ей и шанса на спасение. Резко поднявшись на ноги, Арнар окинул зал цепким взглядом и всего через несколько секунд посмотрел наверх, в угол помещения, прямо туда, откуда за ним наблюдали мы. Расстояние, магия, враги – всё это в единый миг потеряло всяческое значение. Арнар посмотрел прямо на меня, чётко на меня, будто видел так хорошо, как если бы я стояла прямо перед ним. По коже прошлась волна успокаивающего тепла, и тяжесть с груди незаметно исчезла, позволяя мне задышать глубоко и облегчённо. Он понял. Сразу понял, что это не я пришла, просто позволил самозванке подойти ближе, чтобы атаковать. Он сразу понял, что это не я. В следующее мгновение лорд Берген, не отрывая от меня немигающего взгляда, медленно развёл в стороны опущенные руки. Тёмно-зелёные щупальца заклинания поползли из его ладоней на пол и в стороны, но… – Э, нет! – мрачно плюнула находящаяся со мной в одном помещении женщина. И, склонившись над столом, что-то пошевелила, чтобы беззвучно самодовольно усмехнуться и сладким до невозможности, елейным голоском сказать: – Останови магию, если не хочешь найти лишь голову своей ненаглядной. Её голос прозвучал дважды, чётко здесь и чуть отстающим эхо из магического облака. Арнар окаменел. Не знаю, заметили ли это все остальные, но я отчётливо увидела, как дрогнули его руки и застыло без дыхания и сердцебиения тело. – Я дважды повторять не стану, – угрожающе добавила эта ненормальная, устало опускаясь обратно на диван. И мой непобедимый, никогда не отступающий и не сдающийся маг… медленно опустил руки, отпустив плетение заклинания и позволив зелёным щупальцам по волокнам раствориться в воздухе. Почему-то именно сейчас мне стало значительно больнее, чем когда я решила, что Арнар не заметил подмены. Просто тогда было больно за себя, а сейчас – за него. Невозможно, невыносимо больно, до невозможности дышать нормально просто… – Умница, – насмешливо похвалила женщина. Щека мага судорожно дёрнулась, сжались кулаки, взгляд потяжелел и стал таким… я вдруг увидела трупы. Очень много трупов, во главе которых была вот эта ненормальная. А сама она, и не думая о нависшей над ней опасности, поправила волосы и спокойно, с налётом превосходящей скуки произнесла по сути невозможное. – А теперь будьте лапочками, мальчики, отпустите Эли, коронуйте Кассиана и позвольте ему завершить ритуал и убить лорда Арнара Бергена, последнего представителя славной древней крови Закалённых во Тьме. – Что? Мрачный холодный голос Арнара едва не заставил стены зала покрыться слоем льда. Даже эта психованная стала улыбаться уже не столько самодовольно, сколько нервно и встревоженно. Но один косой взгляд на меня, и переодетая в служанку женщина тряхнула головой, мигом разозлилась и ответила сладким до неприязни голосом: – Неужели наш прославленный воин не знал об уникальности собственного происхождения? Ему пришлось проглотить и это, лишь желваки затанцевали на скулах, а в потемневших от ярости глазах одна за другой вспыхивали картинки мучительной смерти той, с кем он сейчас говорил. Арнара бесило не отношение к нему, а нависшая надо мной смертельная опасность и собственная беспомощность. – Говори, – велел мрачно. Я посмотрела на сковывающие меня нити. Должен же здесь где-то быть закрепляющий узел. Если найти и направить на него удар, то даже много сил вкладывать не придётся, чтобы нарушить целостность пут и освободиться. А дальше главное не мешкать и успеть атаковать или сбежать. Лучше всего – атаковать, а затем сбежать, пользуясь её растерянностью. – А чего говорить, мальчик мой? – покровительственно хмыкнула “служанка”. – Папочка же никогда не рассказывал тебе о матушке? Не рассказывал о том, что она была последней представительницей рода Эрвенейт, о том, что её семья была выходцами из Тьмы и прославленными борцами с демонами Огня, о том, что она и выходить за твоего отца не хотела, тот пошёл на преступление и выкрал её в родовое имение, где взял против воли… во всех смыслах. Позабыв о попытках спастись, я потрясённо слушала небрежный рассказ о, по сути, сломанной жизни как минимум одной несчастной женщины. Осторожно приподняв голову, заглянула в побелевшее потрясённое лицо своего мага, который явно всё это слышал впервые в жизни и напрочь отказывался верить в правдивость прозвучавшего. И притворяющаяся служанкой тоже это поняла. – Дети, – вздохнула устало и снисходительно. – Тогда не будем тратить время на то, чему ты отказываешься верить. Освободи Эли. Коронуй Каса. Позволь ему закончить ритуал и принести тебя в жертву. А я позабочусь, чтобы твоя Мирейна находилась всё это время в целости и сохранности и получила свободу, едва все условия будут выполнены. – Нет, так не… Но она не стала дослушивать. Резкий взмах рукой, и потревоженные камни рассыпались, магическое облако с шипением погасло, а комната вновь погрузилась в полумрак, нарушаемый лишь исходящим от моих пут свечением. – Идём, – бросила она мне, быстро приближаясь. – Предупреждаю сразу – хоть намёк на сопротивление, и я оторву твою хорошенькую головку голыми руками. Если она надеялась меня испугать, то явно просчиталась. Я управляющая таверной “Пьяный зельевар”, запугать меня практически невозможно. – Тебе надо, ты и иди, – откровенно послала осмелевшая я, демонстративно разваливаясь на стуле. Ну, насколько это вообще было возможно в условиях ограниченной подвижности. Недовольно цокнув языком, женщина, чьего имени я так и не узнала, посмотрела на меня, как на умалишённую, потрясённо покачала головой и мрачно изрекла: – Детский сад. В следующее мгновение мне в лицо была брошена горсть уже знакомого порошка. Повторно потеряв возможность дышать и по этой причине стремительно теряя ещё и связь с реальностью, я скептически размышляла лишь об одном: вот тебе и постояла за себя. Одно радует: если она намеревалась куда-то меня увести, то теперь ей придётся тащить моё бессознательное тело на себе. * * * Сковывающий тело холод я опознала мгновенно, даже раньше, чем потревоженное сознание выплыло из глубокого, вязкого сна. Так холодно, когда кости выворачивает, а в душе словно пустота разлилась, бывает только при магическом истощении. Пусть я и зельевар, но магический источник у меня имелся, и о прелестях истощения я знала не понаслышке. С трудом разлепив ресницы, обнаружила себя, свернувшуюся калачиком на каком-то потрёпанном диванчике. Сверху укрывал неприятно пахнущий старостью тонкий плед, а средний палец правой руки жгло пульсирующей болью. Кое-как пошевелив налитыми тяжестью непослушными конечностями, вытащила ладонь и, щурясь, вгляделась в толстый медный ободок, обнимающий палец. От странного, на первый же взгляд недружелюбного украшения исходило агрессивное алое свечение, а с каждым новым импульсом я ощущала себя всё слабее.