– Может, лучше выпьешь глоточек? Судя по твоему виду, тебе не помешает. В этот раз сказать твердое «нет» не составило Нюссену труда. Наконец он добрался до туалета. Вход преграждала детская коляска. Увидев его с серебряным чемоданом на плечах, ребенок сразу начал рыдать. Фанат «Дортмунда» крикнул ему вслед: – Это не рюкзак! Ты что, этого не заметил? Рубашка Нюссена насквозь промокла от пота. Вряд ли это останется незамеченным, подумал он, и мысль о том, что вся эта история может оказаться трещиной в его карьере, а не стартовым выстрелом перед новым уровнем, окончательно лишила его мужества. Туалет был занят. «Если я сейчас еще начну ломиться в дверь, – подумал он, – то все окончательно убедятся, что я идиот». Дребезжащий голос снова зашептал ему на ухо: – Теперь ты зайдешь туда и закроешься. Открой шкаф для бумажных полотенец и возьми инструмент. С его помощью нужно вскрыть окно. «Ага, – подумал Нюссен, – значит, я должен буду выбросить деньги из окна туалета на ходу поезда. Умно. Поэтому был нужен такой прочный чемодан. Надеюсь, я смогу протолкнуть его в окно». Туалет наконец освободился, но Нюссена крепко схватил за плечо бородатый остфризец с пивным животом: – Но-но, соблюдайте порядок очереди! И он тут определяется не по красоте, а тогда уж по весу. Он оттолкнул Нюссена и протиснулся в туалет. Гимнастка с волосами, напоминающими спагетти болоньезе, попыталась уладить зарождающийся спор: – Он действительно пришел раньше. Я тоже жду уже какое-то время. Нюссен решил говорить начистоту: – Юная леди, надеюсь, вы не будете против, если я пройду перед вами… Боюсь, я уже не в силах терпеть. – Нет, – ответила она, – конечно, идите. Я все понимаю. У моего папы тоже проблемы с простатой. Мучения Нюссена длились бесконечно. Секунды ожидания растягивались в долгие часы, и он не мог избежать взглядов этой девушки, глядевшей на него с сочувствием, словно медсестра в начале смены на своего любимого пациента. Остфризец вышел из туалета. Он на ходу застегивал молнию на брюках и пытался затянуть у себя под животом пряжку ремня. В туалете ужасно воняло. Нюссен подавил рвотные позывы. Ему не сразу удалось затащить чемодан, и гимнастка предложила оставить багаж снаружи, под ее присмотром. Но он протиснулся в маленькую вонючую комнату вместе с чемоданом. Отгрузил его на раковину и принялся искать инструмент. Раньше он и представить не мог, с каким воодушевлением будет пытаться вскрыть в поезде окно туалета, но свежий воздух сейчас был важнее всего… В ухе снова зазвучал голос: – Все ясно? – Секундочку, секундочку. Я только вошел. Тут было все время занято. Нюссен не слишком хорошо умел работать руками и боялся, что ему не хватит ума вскрыть окно, но потом оно выскочило из резинки. – Получилось! Получилось! Что теперь? – Теперь жди новых указаний. Нюссену не хотелось садиться на грязный унитаз, но из-за оконного стекла и чемодана в туалете было негде повернуться. Он потел, как в сауне, и надеялся лишь на то, что все это скоро будет позади. Потом, думал он, из таких событий слагают героические истории, которые так любят рассказывать. Но самому находиться в такой ситуации – просто невыносимо… Он простоял почти десять минут. Стук в дверь становился все громче. – Эй, нельзя побыстрее?! Ты что там, штаны натянуть не можешь? – Старик, ты заснул? Нюссен не знал, что делать – громко извиниться и попросить прощения или просто упорно молчать. – Есть же еще другие туалеты. Пожалуйста, идите туда! – крикнул он, лишь усугубив всеобщую ярость за дверью. – Открывай дверь, или я ее вышибу! – Это же несправедливо! – заливалась гимнастка. – Имейте терпение, у него проблемы с простатой… Нюссен укусил себя за тыльную сторону кисти. Все это просто не может быть правдой, думал он. В этот момент кто-то опустил аварийный тормоз, и пассажиры регионального экспресса попадали друг на друга, как кегли. Мэрилин Монро приземлилась на колени пенсионеру из Варела, который уже давным-давно не держал в объятиях женщин и был весьма благодарен за это прекрасное экстренное торможение. Другим повезло меньше, и они поранились. По вагонам катались бутылки. Нюссен быстро выглянул из окна и уже хотел выбросить чемодан, но голос сказал ему в ухо: – Ну а теперь ты откроешь дверь и выпрыгнешь из поезда. – Что? Я правильно понял? Я должен выскочить из окна? – Именно. Но прежде отопри дверь, чтобы я мог зайти. Нюссен почувствовал себя обманутым. Его одурачили, как маленького ребенка. Он высунул голову из окна. И заголосил: – Но здесь высоко! И здесь только пастбище! – Да, и там, вдалеке, пасутся быки. Но ты с ними прекрасно справишься. Ты ведь сам почти… Каждое обращенное к нему слово и каждый его ответ будут записаны и запротоколированы. Он не мог позволить себе неосторожности и должен был позаботиться о том, чтобы все прошло гладко. Он прыгнул. Трава была влажной, он вывихнул лодыжку, начал кататься по траве и вдруг увидел, что к нему направляются несколько коров. * * * Анна Катрина предполагала, что где-то в поезде скрывается убийца ее отца. Она засунула пистолет за пояс брюк, и уже несколько раз нащупывала его, потому что боялась потерять в суматохе. Она чувствовала, что готова выстрелить мерзавцу прямо в лицо и отправить туда, где он якобы пребывал уже давно. Расходы на следующие похороны она возьмет на себя. С удовольствием. Где-то в глубине души она стыдилась этих мыслей и задавалась вопросом, что обо всем этом сказал бы ее отец. Но вместе с тем ей совершенно не хотелось снова передавать убийцу правосудию, чтобы они опять выпустили его ради стабилизации биржевого курса. Анна Катрина попыталась прогнать эти мысли. Она пробралась к окну. Там, снаружи, бежал человек. Нюссен. Она узнала его по развевающимся волосам и болтающемуся костюму. Что же случилось? Почему Нюссен бежал снаружи без чемодана в окружении нескольких быков и коров? Она попыталась пройти к туалету, в котором Нюссен исчез на добрые десять минут. Это было не так-то легко из-за толпы людей, магазинных пакетов и упавших чемоданов. После нескольких невнятных объявлений поезд снова тронулся. Почти добравшись до цели, Анна Катрина увидела, как из туалета выходит Санта-Клаус с набитым мешком. Она видела его только со спины. Красное пальто с белой меховой опушкой… Она сразу поняла, что произошло. Вымогатель переоделся в туалете, сложил деньги в мешок и теперь направлялся в переднюю часть поезда. Анна Катрина трижды высоко подпрыгнула, пытаясь его разглядеть и определить хотя бы по размеру и форме головы, скрывается ли под костюмом убийца ее отца. Если ты подволакиваешь правую ногу, то я тебя поймала, думала она. Но смогла рассмотреть лишь кончик красного капюшона. Она схватилась за «Геклер и Кох». В таком переполненном поезде стрелять было бы все равно совершенно немыслимо. Но он не сможет оставаться в этом поезде вечно. Рано или поздно он должен выйти. И у него за спиной тяжелый мешок. У нее по коже побежали мурашки. Я тебя поймаю. Я тебя поймаю. Поезд прибыл в Лер. Анна Катрина сделала глубокий вдох. Она уже чувствовала триумф. Сейчас ты мне попадешься, думала она. В Лере нужно пересаживаться на автобус. Здесь всем нам придется выйти, а на платформе тебе не удастся ускользнуть незамеченным в этом костюме.