Взгляд Саммера снова стал пустым и безжизненным; он опять уставился в пространство. Фан Му заметил, что губы мальчика едва заметно шевелятся, но никаких звуков не вылетало. – Маомао… маомао… Фан Му уже хотел спросить, о чем он говорит, но тут двери распахнулись, и вошел Ян Чжисен. Он направился прямиком к Бьян Пиню. – Простите, что заставил вас ждать, капитан Бьян. Фан Му и мать Саммера тоже встали. Заметив их, Ян Чжисен, похоже, удивился. И сразу заулыбался: – О, это вы, офицер Фан! А вы двое?.. Чен Жи выступил из-за его спины: – Их направил доктор Лян из детского госпиталя. Ян Чжисен кивнул и сказал матери Саммера, что не задержит их надолго. Та привстала с кресла, но мальчик так и остался сидеть, не шелохнувшись. Бьян Пинь протянул Ян Чжисену благодарственную грамоту и объяснил цель их визита. Ян Чжисен все время бормотал «ну что вы, это слишком», но выглядел очень довольным. А когда Бьян Пинь попросил его прочитать лекцию для полицейских о психологических кризисах, сразу дал свое согласие. – Никаких проблем. Меня устроит любое время, просто предупредите за неделю. – Отлично. Что ж, тогда нам пора. Не буду больше отнимать у вас время. Бьян Пинь и Фан Му собрались уходить. По пути к двери юноша заметил, что Саммер повернул голову и проводил его парой черных, похожих на фасолины, глаз. * * * Случайная встреча с Саммером повергла Фан Му в уныние, и в следующие несколько дней лучше не стало. После следственных действий полиции пара зацепок, обнаруженных Фан Му, ни к чему не привели. Хотя Чжан Пейяо, жертва из лабиринта, не мог считаться образчиком добродетели, он был приятным человеком с покладистым характером. С самого выпуска из университета, который состоялся 17 лет назад, преподавал в Коммерческом колледже. Хотя большинство студентов там не отличались прилежанием и дисциплинированностью, ни у кого не было с ним конфликтов. Даже наоборот: при упоминании Чжан Пейяо студенты в один голос утверждали, что все любили его. Гипотеза Фан Му состояла в том, что он сильно раскритиковал кого-то из своих студентов, вызвав у него чувство «потерянности», что и привело к убийству в лабиринте. Однако его предположение не оправдывалось. Возможно, непреднамеренные действия профессора пробудили в одном из студентов глубокую ненависть? Но как это проверить? Ситуация казалась безнадежной: Чжан Пейяо умер в возрасте 39 лет – со сколькими людьми он пересекался за эти годы? Гораздо больше, чем 39 лет, потребуется на то, чтобы проверить каждое его непреднамеренное действие по отношению к этим людям. Изучение биографии Шен Баоцяна, жертвы из торгового центра «Фусима», также не принесло плодов. Шен Баоцян закончил университет со степенью бакалавра и работал техником на государственном заводе, выпускающем запчасти к автомобилям. В 29 лет он ушел с завода и устроился в частном секторе; год спустя компания, в которой он работал, обанкротилась из-за плохого управления. На следующий год жена с ним развелась. Детей у них не было, и развод означал только раздел имущества. Больше Шен Баоцян не женился и долго не мог найти стабильный источник дохода. Несколько лет спустя он устроился к приятелю, занимавшемуся оптовой торговлей фруктами. Коллеги говорили, что он, пережив трудные времена, стал очень внимательным и заботливым с подчиненными, которые вспоминали его теперь с большой теплотой. Полиция занялась периодом между банкротством его предыдущей компании и поступлением на работу к другу, опросив всех, кто был с ним знаком в то время. Удалось выяснить, что Шен Баоцян пытался давать частные уроки, подрабатывал ассистентом адвоката и страховым агентом, но никогда в рекламных компаниях – даже временно. Получалось, что нет никакой связи между Шен Баоцяном и костюмом медведя. Может, убийцы выбрали его случайно, чтобы принести в жертву? Но с древних времен для ритуальных жертвоприношений выбирали преимущественно женщин, детей или молодых крепких юношей. Зачем злоумышленникам понадобился самый обычный мужчина средних лет? Фан Му до сих пор испытывал туманное, но стойкое чувство, что два дела об убийствах связаны между собой: оба имели сходство с ритуалом, и, хотя детали этих ритуалов оставались загадкой, в их символическом смысле – месть и самоутверждение – Фан Му не сомневался. Глава 20 Инструмент О дате лекции по психологическому консультированию удалось договориться без проблем; темой было избрано практическое применение антикризисных методик терапии. Лекция должна была состояться в штаб-квартире Департамента общественной безопасности Чанхона, и по всем отделениям разослали разнарядки выделить по представителю. Всеобщий энтузиазм застал департамент врасплох – на лекцию явилось куда больше людей, чем предполагалось, и потому ее пришлось перенести из конференц-зала в актовый. Неудивительно, что тема оказалась такой востребованной и собрала столько народу: в мирное время полицейские выполняли самую опасную работу и оказывались под наибольшим давлением. Они ежедневно сталкивались с тяжелыми авариями, смертями и жестокими, кровожадными преступниками, и их психика, безусловно, страдала от этого. Особенно это касалось молодых и неопытных сотрудников: впервые выстрелив в человека при исполнении, они еще долго приходили в себя. Многие полицейские страдали от алкогольной или игровой зависимости, и глубинной причиной тому было их стремление как-то ослабить психологическое напряжение, получаемое на работе. Соответственно, лекция вызвала интерес у большого количества офицеров. В среду к назначенному времени в актовом зале департамента не осталось ни одного свободного места; даже в проходах стояли люди. Руководство расселось в первом ряду; там же сидели представители Института психологии. Изначально Лю Ксу собирался сесть вместе с коллегами, но начальство усадило его в первый ряд. Ровно в половине второго Ян Чжисен в безупречном черном костюме начал лекцию. После краткого вступительного слова он сразу перешел к основной теме, предварительно обрисовав систему психологической помощи полицейским в западных странах и сравнив ее с Китаем, где психическому здоровью служащих полиции практически не уделялось внимания. Он утверждал, что помощь полицейским в поддержании стабильного психического состояния не менее важна, чем своевременное обновление оружия. Ясно было, что Ян Чжисен тщательно подготовился к лекции: он говорил умно и красноречиво, а психологические тонкости объяснял так, чтобы его поняли все присутствующие, включая самых далеких от науки. Из-за временных рамок Ян Чжисен решил ограничиться разбором посттравматического стрессового расстройства. Объективно говоря, тему он выбрал правильно. Для большинства полицейских, собравшихся в зале, каждый день нес угрозу попадания в психотравмирующую ситуацию, и шансы получить ПТСД у них были куда выше, чем у обычного человека. Вероятно, именно по этой причине, пока Ян Чжисен говорил, все слушали его с повышенным вниманием, и в зале, кроме его голоса, не раздавалось ни звука. Фан Му, однако, чувствовал себя не в своей тарелке. Время от времени он вытягивал шею и исподтишка заглядывал в лицо Лю Ксу. Полицейский держал в руках букет, переданный ему, очевидно, начальством, чтобы он потом вышел на сцену и вручил его Ян Чжисену в благодарность за лекцию. По контрасту с улыбающимися лицами других полицейских, которые кивали в ответ на слова психолога, Лю Ксу сидел с непроницаемым выражением, склонившись к цветам, и глядел на сцену, где соловьем разливался Ян Чжисен. Психолог начал приводить примеры, иллюстрируя свои рассуждения. Этого момента Фан Му опасался больше всего. Он очень надеялся, что лекция не затронет кое-каких фактов. – Среди вас есть один офицер – из соображений конфиденциальности я буду называть его «Икс». Находясь на службе, Икс попал в очень серьезную автомобильную аварию… Фан Му не мог больше слушать. И смотреть на Лю Ксу тоже не мог. Он поднялся, пробился через толпу в проходе к дверям и вышел из зала. Приятно было оказаться на послеполуденном солнце, ласково согревающем кожу. Если б не опавшие листья, разбросанные по двору, можно было подумать, что сейчас весна. Фан Му оперся о стойку для велосипедов и стал курить сигареты одну за другой. Конечно, чтобы объяснить свою точку зрения, ученому приходится прибегать к конкретным примерам, и тут ничего не поделаешь. Однако приводить в пример человека, который находится в зале и хорошо известен всем слушателям – такого Фан Му не ожидал, и это повергло его в уныние. Ян Чжисен не назвал вслух имени Лю Ксу, но поскольку авария произошла совсем недавно, собравшиеся наверняка поняли, что пациент, о котором идет речь, это он. Представляя, как Ян Чжисен рассуждает перед аудиторией, полной народа, об эректильной дисфункции у Лю Ксу, Фан Му отчаянно переживал за беднягу. Уже в тот момент, когда Ян Чижсен использовал его в качестве статиста на психодраме, доверие Фан Му к психологу слегка пошатнулось. Но, поскольку лечение оказалось успешным, он решил больше об этом не думать. Возможно, таков стиль доктора Ян – он ставит интересы науки превыше всего. А может, считает, что Лю Ксу достаточно крепок, чтобы справиться… Тем не менее, как психолог, он не мог пренебрегать риском вызвать новые тревожные симптомы у пациента. Фан Му подспудно ощущал, что руководящим мотивом Ян Чжисена было желание покрасоваться, почувствовать себя в центре внимания, и сам он прекрасно это понимал. «Значит, пусть будет так». Если это поможет другим полицейским исцелиться от психических расстройств или снять часть стресса, то, вероятно, смущение Лю Ксу и собственный дискомфорт Фан Му – допустимые побочные эффекты. Лекция уже подходила к концу, когда юноша вернулся в зал. Все встали и долго аплодировали Ян Чжисену. Тот вышел из-за кафедры в центре сцены, слегка поклонился и помахал аудитории рукой. В этот момент Лю Ксу с натянутой улыбкой поднялся по лесенке и подошел к Ян Чжисену с букетом в руках. Отдал ему честь, а затем протянул цветы. Ян Чжисен положил руку Лю Ксу на плечо и развернул его лицом к вспышкам фотокамер… * * * После лекции Фан Му вернулся к себе в офис. Прошло не меньше часа, прежде чем Бьян Пинь, сопровождавший Ян Чжисена по зданию, наконец освободился. С нахмуренными бровями и усталым лицом, начальник коротко приветствовал Фан Му и, усевшись за свой стол, в молчании закурил сигарету. Закончив с ней, он поднял глаза и встретился с юношей взглядом. Оба усмехнулись – каждый знал, о чем думает другой. – Доктор Ян, хм… – Бьян Пинь попытался выразиться аккуратнее, – поступил не слишком тактично, согласен? – Да уж, – буркнул Фан Му, давая наконец выход накопившемуся раздражению. – Он вообще не подумал о чувствах Лю Ксу! – Забудь, – сказал Бьян Пинь, взмахнув рукой. Тон у него был примирительный. – Наверное, он просто заботится о своей карьере. В любом случае лечение Лю Ксу прошло успешно. Фан Му был не в настроении спорить, поэтому сменил тему. – Начальство уже разошлось? – Ага. – Бьян Пинь поглядел на часы. – Да и нам уже пора собираться. Можешь уйти первым. * * * Выйдя из офиса и направляясь домой, Фан Му заметил одинокую фигуру, прислонившуюся к поручням главного входа. Это был Лю Ксу. Он немного поколебался, но потом свернул и подошел к нему. При его появлении Лю Ксу выпрямил спину и улыбнулся. – Все еще здесь? – Ага. Задержался попрощаться с доктором Ян. – Лю Ксу кивнул в сторону ворот. – А ребята из моего участка уже смотались. Мы с ними приехали на одной машине. – Хочешь, я тебя подвезу? – Да нет, не надо, – отмахнулся Лю Ксу. – Возьму такси. – Мне несложно. Я все равно ехал в город, – соврал Фан Му. – Ну… тогда давай. – После недолгих сомнений Лю Ксу кивнул. – Спасибо.