Аннабелла выпустила меня из объятий: – Позвони Арту. – То есть как? – А вот так. Раз ты хочешь мне помочь, позвони ему и скажи, что ты застала меня целующейся с Юрой Шульцем. – Что?! Зачем? – Он приревнует меня и сразу поймет, что я ему нужна. Это всегда срабатывает. – Но я… никогда не общаюсь с Артом. Он знает, что я его терпеть не могу. Он мне не поверит и вообще не поймет, с какой стати я ему звоню. – А ты придумай что-нибудь. – Что? – Да я не знаю. У тебя богатая фантазия. – Влада… – Ты же обещала мне помочь! Неужели ты хочешь, чтобы мне опять стало плохо и я опять взялась за бритву? – Хорошо, я ему позвоню, – согласилась я. – Но кабинет вожатых сейчас закрыт. Не идти же мне к автомату. Там страшный ливень. Можно завтра? – Я тебе дам зонт. Комильфо, я не могу больше ждать. Мне очень плохо. И, не дожидаясь дальнейших пререканий, Аннабелла начеркала на бумажке номер телефона, всучила мне карточку, клетчатый зонт и свой фирменный плащ от Берберри. – Иди скорее, пожалуйста! Я снова вышла в дождь. Добежала до автомата. Ледяными руками защелкала по кнопкам. Мне ответила пожилая женщина. Я попросила Артема. – Артемушка, тебе какая-то барышня звонит, – услышала я. – Подойдешь? – Да, Лариса Яковлевна, – непривычно вежливо отозвался козел. – Я сейчас. Взял трубку и сказал “але”. – Арт, это Зоя. – Я попыталась придать голосу отстраненность и деловитость. – Какая Зоя? – Комильфо. Из Деревни. Соседка Влады. Будь я на месте Арта, я сама была бы шокирована. – Ну? – сказал Арт, справившись с первичным шоком. – Ну, короче, я тебе звоню по такому делу. Влада и Юра Шульц целовались сегодня вечером в курилке. – Чего?! Как? Почему? – засыпал меня вопросами рогатый герой-любовник. – Я случайно проходила мимо и заметила. Я думаю, тебе стоит поскорее вернуться, иначе Влада от тебя уйдет. – Че… погоди… я не понял… Что, серьезно, что ли? – Серьезно. – Да ни фига не может быть. – Арт понизил голос. – Ты их с кем-то перепутала. – Я не слепая. – Ты шизанутая. Мне хотелось на это ответить, что я очень надеюсь, что Аннабелла… то есть Влада уйдет от него к Юре Шульцу, но сдержалась. – Мне плевать, что ты обо мне думаешь. Я не ради тебя стараюсь. – А ради кого? – Я имею свои виды на Юру Шульца, – заявила я очень доверительно. – Не хочу, чтобы Влада его у меня увела. Вот так вот. – Так, – сказал Арт в глубокой задумчивости. – Меня не было в Деревне всего одну неделю. Офигеть просто. – Артемушка, жаркое остывает! – послышалось из далекого далека. – Мы ждем тебя к столу! – Влада от тебя реально уйдет, если ты ею не займешься, – поспешила я его надоумить. – Позвони ей, что ли. Или пошли ей цветы. – Цветы?! Да как она вообще могла с этим лошарой… – Арт, – сказала я самым лицемерным тоном, на который была способна, больно вонзив ногти в свои ладони. – Ты самый нормальный пацан в нашей группе. Это каждому ясно. Юра тебе не конкуренция. Докажи это, вот и все. – Докажу, докажу, не сомневайся, – злобно сказал самый нормальный пацан. – Спасибо, что просветила. Покедова. И бросил трубку. Я вернулась в комнату, промокшая до нитки. Ветер искорежил остов клетчатого зонта, вывернув наизнанку. Никакие зонты не выдерживают иерусалимской осени. – Ну что? Ну как? – бросилась ко мне Аннабелла. Я вкратце пересказала нашу великосветскую беседу. И мы стали ждать. – Давай пойдем спать, – спустя бесконечное время предложила я, зевая и изнемогая от усталости. Аннабелла выключила свет и залегла на мою кровать. – Ложись рядом, я не хочу спать одна. Тут слишком холодно из-за сквозняка, который ты учинила. Мы погреемся. Ну что тебе стоит? Мне это ничего не стоило, кроме нарушенного уговора не посягать на личное пространство каждой из нас, но все заповеди и так были перечеркнуты самой Аннабеллой. – Ты же сама говорила, что не любишь, когда к тебе прикасаются, – сказала я. – Встань, пожалуйста, с моей кровати. Но она меня не послушалась, – Мне нужно человеческое тепло, – заявила Аннабелла. – Мне холодно и одиноко. Ты же обещала мне помогать. Так что мне пришлось лечь рядом. Аннабелла взяла меня за руку и с силой вцепилась в пальцы. Я так и не поняла, притворялась она или в самом деле была в отчаянии. Некоторое время я пролежала с открытыми глазами, но потом усталость все-таки преодолела беспокойные мысли и тяжкие сомнения и я, кажется, задремала. Дверь в комнату распахнулась, а от порыва сквозняка отворилась и дверь туалета. Я зажмурилась от света, лившегося из коридора. На пороге стоял грозный памятник графу Воронцову, и я испугалась, что он пришел по мою душу. Но в самом скором времени выяснилось, что это был всего лишь Тенгиз, который явился сообщить Владе, что ей звонит Арт и пусть она возьмет трубку в кабинете вожатых. Влада перескочила через меня и пулей вылетела из комнаты, босиком. – Почему вы спите в одной кровати? – громко спросил Тенгиз. Я сделала вид, что продолжаю спать, но номер не прошел. Ветер гулял по комнате. Вожатый включил свет и прошагал в туалет. Дождь заливал подоконник и занавеску с оленями. – Как это понимать? – спросил, высунувшись в зияющую дыру оконного проема. – Что здесь происходит?! Лысина заблестела от воды, и глаза тоже заблестели – недобро. – Кто сломал окно?! Я никогда не видела Тенгиза в ярости. А может быть, то была тревога или затянувшееся состояние аффекта. – Что это за вандализм? Кто посягнул на имущество Деревни? Кто к вам влез?! – Никто к нам не влез, – поспешила я его успокоить. – Это я сломала окно. – Зачем?!