Слова Татьяны казались логичными, однако что-то мешало Виктору ей верить – возможно, та самая чуйка, которая не раз наводила его на верный след. – Я рассказала все, что вы хотели знать, – проговорила между тем девушка. – Что вы намерены со мной делать? – Делать – с тобой? – переспросил он. – Помилуй бог, какие у нас с тобой могут быть общие дела? Иди себе на все четыре стороны! – Так вы… вы меня отпускаете? – словно не веря своим ушам, уточнила Татьяна. – Ну, ты же понимаешь, что у меня таких полномочий нет, но я скажу, кому надо, и тебя отпустят. – И отцу не сообщите? – В этот раз – нет, но если я узнаю, что ты взялась за старое… – Не узнаете! Когда девчонка упорхнула – так быстро, словно торопилась на поезд, – Логинов выставил на стол дежурного бутылку бренди. – О, благодарю! – обрадовался тот, ловким движением пряча выпивку. – Обращайся! – Ты меня здорово выручил, но мне нужна еще одна услуга. – Все, что угодно, за ваш бренди! – Хочу поболтать с товаркой задержанной, как ее там… – Светлана Мухина, – подсказал дежурный. – Да забирай! Подружка Татьяны, задержанная вместе с ней, при близком рассмотрении оказалась ее возраста, просто сильнее накрашена, да и комплекции она была более тяжеловесной, оттого и казалась старше. В отличие от Роговой, Мухина не пыталась строить из себя важную персону: она то и дело нервно облизывала губы, а ее руки постоянно сжимались и разжимались, показывая, насколько велики ее дискомфорт и страх. Однако с этой девушкой Виктор решил применить не тактику запугивания, а ровно противоположную. Слегка успокоив ее, опер приступил к делу. – Светлана, скажите-ка мне, – подчеркнуто обратился он к девушке на «вы», – насколько близко вы знакомы с Татьяной Роговой? – А что? – напряглась она. – Не надо волноваться, это очень простой вопрос: как давно вы дружите? Виктор решил, что нужно сразу записать Рогову в подруги Татьяны, чтобы та не вздумала отпираться. Она и не стала. – Со школы, – тяжело вздохнув, будто бы осознав неизбежность бытия, ответила девица. – То есть в школе мы не слишком-то дружили, но во время поступления выяснили, что только мы там знакомы между собой, вот и стали… вместе. – Понятно, – доброжелательно кивнул Логинов. Эта роль была ему не по душе, опер предпочитал работать «плохим полицейским», а тут приходилось корчить из себя душку. Но это же для пользы дела! – У Татьяны много друзей? – продолжал он допрос. – Хватает… ну, в смысле, раньше было достаточно. – А что изменилось в последнее время? – Откуда вы знаете, что изменилось? У девицы явно проблемы с логикой – не ошиблась ли она с выбором будущей профессии? – Так я прав? – не отвечая на дурацкий вопрос, спросил он. – Что случилось? – Если я вам расскажу, Танька меня на тряпки порвет! – Вы же понимаете, Света, где находитесь, и почему, да? – Пришло время нажать на нее, чтоб не слишком расслаблялась! – Я могу сделать так, что вы пойдете домой, и никто не узнает, где вы провели вечер, а могу и… – Ладно-ладно, все ясно! Хорошо, я расскажу… Только пусть Танька не знает, что это я, договорились? – Заметано! – Несколько месяцев назад у нас была вписка… ну, это… – Я знаю, что такое «вписка» – продолжайте! – Ну вот, нас с Танькой пригласили, а всего было человек тридцать – тридцать пять. – Нехило! – Это не много, если подумать – обычно до ста человек приходит! «У богатых свои причуды», – пронеслась в голове Логинова сакраментальная фраза. Он даже поймал себя на мысли, что завидует девчонке: он душу бы продал за то, чтобы провести юность так, как делает это она! Между тем слова лились из Мухиной водопадом. – Катьку обычно на такие тусы не зовут, ведь мы все скидываемся – на выпивку там на хавчик и так далее, а у нее вечно денег не было! Да и интересы у нас разные… – Это какие же, к примеру? – Ну, шопинг, спортзал, салоны красоты, концерты, театры. Занимательно, что театры она упомянула последними! – То есть, кто-то пригласил Катерину, но не вы и никто из тех, кого вы знаете? – уточнил Виктор. – Точно! Не удивлюсь, если она и вовсе приперлась без приглашения, это вполне в ее духе! – Она тебе не слишком нравилась, верно? – Он перешел на «ты» – ему надоело заигрывать с малолеткой. – Знаете, о мертвых принято говорить только хорошее, но мы ведь не были подругами. – Все в порядке, не прерывайся! Давай вернемся к вашей вписке. – Ну да… короче, она возникла прям посреди веселья, неизвестно откуда, притащила две бутылки дорогого виски… Только богу известно, где она наскребла бабла на них – наверное, полгода копила, или они были «паленые»! – Никто, надеюсь, не отравился? – Насколько мне известно, нет. – Ну и ладненько! Так что, никто не спросил у Уткиной, что она там делала? – Да нет, ведь раз она вообще там появилась, предполагалось, что ее пригласили. Катька вела себя тихо, но я-то видела, что она так и шарила взглядом по парням, как будто приценивалась! – Она, гм… познакомилась с кем-то в конце концов? – Не знаю. – Как это? – Ну, мы с Танькой хорошо надергались к середине вечеринки… Я плохо помню, что там произошло. Если бы я была потрезвее, то ни за что не позволила бы Таньке такое вытворять! – Какое – такое? – Да она… она забралась на стол и устроила стриптиз, прикиньте! – Да ну? – Такого Логинов и впрямь не ожидал от дочки прокурора! – Ну, да, а потом вообще вразнос пошла! – подтвердила подружка. – Это в чем выражалось-то? – Кто-то из ребят принес «соль»… ой! – она быстро прикрыла рот ладонью, видимо, надеясь удержать в нем слова, уже готовые вырваться наружу. Однако Логинов уже услышал все, что нужно. – Я правильно понимаю, что соль – не поваренная, да? – Ну… это… – «Соль для ванны»[4]? Девица только закусила губу и отвернулась. – Ну-ну, не тушуйся, будущая коллега! – усмехнулся Виктор. – Я, видишь ли, занимаюсь не наркотой, а убийствами, поэтому мне плевать, что вы там нюхали, ели или пили, ясно? Светлана посмотрела на него с робкой надеждой. – А родителям… – На первый раз ничего им сообщать не стану, – пообещал он. – Давай про Татьяну, ладно? – Она меня убьет!