– Нет, дорогуша, это Катю Уткину убили – по-настоящему, сечешь? А тебе в самом худшем случае грозит небольшая разборка с подругой. Так что выкладывай все, что знаешь! – Ладно… в общем, я даже не помню, чем все закончилось. Проснулись мы в своих кроватях, это точно. – Погоди, а как же вышло, что родители не в курсе вашей гулянки? – прервал девчонку Виктор. – Так мы ж с ночевкой! – Тогда понятно. Что дальше было? – Да ничего, домой вернулись. – Ты меня тут по лесу-то не крути, Иван Сусанин! – разозлился Логинов. – Я спрашиваю, как это все связано с… – Да поняла я, поняла! Короче… короче… – Да уж, и правда, давай покороче, а то сижу тут, слушаю твои байки про наркоту! – Тише! Короче, Уткина шантажировала Таньку! Логинов аж вытянулся на стуле, как сурикат-часовой, завидевший угрозу для стаи. – Чем шантажировала? – спросил он. – Катька как-то умудрилась снять весь этот беспредел с Танькой – ну, когда она… – Ясно, ясно… Шантаж обычно нужен, чтобы заставить кого-то что-то сделать. Чего хотела Уткина? – Чтобы Танька устроила ее на работу к отцу. – В квартиру его матери? – Бабки-то? Да нет, на телевидение! – На телевидение? – переспросил Логинов, слегка удивленный ее ответом. – Ну да, к отцу в передачу. – И что, устроила? – Нет, с телевидением ничего не вышло, но потом «нарисовалась» эта работа с квартирой, и Танька решила предложить ее Катьке. – Что ж, понятно… – Только эта дрянь, несмотря на договоренность, не стерла запись, а «слила» ее в интернет, представляете?! – Да ты че? – Ага! Сволочь, правда? – Не то слово! И что, Татьяна так просто это оставила? – Не оставила – сходила к Катьке, они подрались. – О как! – Да только Катька-то сильнее оказалась! – Серьезно? – Ну, видать, ей не впервой драться-то было, а Танька, она хоть в спортзал и ходит, ну так на пилатес, а не на дзюдо… Короче, Катька ей морду лица начистила, тем дело и кончилось! Кстати, она уверяла, что запись в сеть не выкладывала, но кто мог-то, кроме нее? Пришлось Таньке все свои странички в соцсетях удалить, потому что Катька, зараза такая, еще и всем однокурсникам видео поотправляла, и на Таньку столько «хейта» посыпалось… Так вот почему Севада не нашел Татьяну Рогову в интернете! Виктор задумался. Выходит, погибшая получила место путем шантажа? Прокурор, скорее всего, был не в курсе их отношений и действительно решил, что дочка устраивает на работу подружку. А что, если убиенная промышляла шантажом, и Татьяна Рогова – не первая ее жертва? * * * – Выходит, я вам ничем не помогла! – расстроилась Лера, когда Суркова рассказала ей о результатах беседы с Буевичем. Они сидели на скамейке в Екатерининском парке, наслаждаясь последними лучами солнца: скоро закончится октябрь, и наступит самый неприятный месяц в году, когда рано темнеет, постоянно идут дожди, и вся природа, кажется, впадает в спячку. Даже птицы перестают петь в ноябре! – Ну почему же – не помогли, – возразила Суркова, – очень даже помогли: помните, отрицательный результат… – Тоже результат, да-да, – вздохнула Лера. – Но хотелось бы чего-то реального! – Будет реальное, дайте срок. Если Фельдман не отличался порядочностью в делах, возможно, есть не один обманутый клиент? Проверим всех, если потребуется, и найдем убийцу! А еще есть сын от первого брака, которого мы пока не можем разыскать, но это – дело времени, найдем… А у вас-то как дела? – Да так, Алла Гурьевна… – Я слышала, вы крепко взялись за Рогова? – От кого слышали? – Это неважно. Важно, что до меня дошла информация. Вот это номер, а Лера-то всегда считала, что Суркова отличается принципиальностью, и ей все равно, насколько высокопоставленным является подозреваемый! – Только не спешите с выводами, – догадавшись, о чем она думает, добавила Суркова. – Дело не в том, что Рогов – прокурор города… Хотя, конечно, это тоже имеет значение, ведь у него полно защитников в погонах! Однако я не об этом, а о том, что мне не нравится, когда следователи цепляются за одну-единственную версию и пытаются натянуть ее на дело, как сову на глобус, понимаете? – Вы считаете, что «прокурорская» версия нежизнеспособна? – с вызовом поинтересовалась Лера. – Вовсе нет, я лишь хочу услышать другие, – пожала плечами Суркова. – Есть они у вас? – Ну… – Понятно. Тогда давайте поработаем с вашей версией, не возражаете? Вы строите ее на том, что Рогов устроил Уткину к матери, чтобы им было легко крутить роман, ведь его визиты в дом родительницы не показались бы странными никому, даже его жене, так? – Так, – кивнула Лера, уже чувствуя, что начальница не просто так начала «разбор полетов». Неужели Сурковой удастся разбить ее версию? – По вашим предположениям, – продолжала между тем та, – Уткина сообщила Рогову о своей беременности, и новость его не обрадовала. То ли в этот момент, то ли тогда, когда жертва отказалась делать аборт, у них возникла ссора, переросшая в драку, во время которой любовник ее и задушил. Я все верно говорю? – Верно, Алла Гурьевна. – Почему-то Лере казалось, что с каждым словом начальницы ее версия размывается, словно надпись, сделанная на морском песке, когда накатывает волна. – Давайте порассуждаем. Если убийца – прокурор, зачем он убил любовницу в квартире матери? Он мог подкараулить ее в каком-нибудь пустынном месте и… – Мы уже это обсуждали, – перебила Лера, – и пришли к выводу, что убийство носило спонтанный характер… – …а потому Рогов место не выбирал, понимаю, – закончила ее фразу Суркова. – Тогда давайте поговорим о беспорядке, устроенном в квартире: если это убийство на почве страсти, я могу объяснить сдвинутую с места и даже перевернутую мебель, но к чему открывать дверцы шкафов и вытряхивать все на пол? – Рогов пытался замести следы, – не слишком уверенно ответила Лера. – Хотел представить случившееся, как ограбление. – Что-нибудь пропало? – Что? – Ну, пропало из квартиры что-то ценное? Техника, драгоценности? – Так, дешевка какая-то – Рогова не хранит золото и бриллианты в квартире в свое отсутствие. – Неужели вы полагаете, что прокурор не взял бы что-то действительно ценное, чтобы доказать ограбление? – с сомнением проговорила Суркова. – Пожалел материны вещи, не знал, чем пожертвовать, чтобы ее не расстроить? – Рогов на убийствах собаку съел, он непременно обставил бы все так, чтобы комар носа не подточил! Забрал бы какие-нибудь дорогие цацки, технику, шубы, в конце концов! Лера вспомнила, что в стенном шкафу в коридоре преспокойно висели три довольно дорогие шубки из меха, который она, Лера, вряд ли смогла бы себе позволить, даже если бы ей не претила мысль носить на себе шкуры убитых жестокими охотниками животных. – Вы думаете, в квартире искали что-то определенное? – спросила она. – Все на это указывает. Нашли или нет, непонятно: пока не поймаем убийцу, не узнаем! Что с анализом подногтевого содержимого убитой? – Там есть частицы кожи – девушка сопротивлялась, – ответила Лера. – Но мы пока что не можем ни с чем их сравнить, так как до прокурора… – …ваши руки не дотягиваются, понятно, – вздохнула Суркова. – Итак, подытожим. У нас имеется два образца ДНК, причем один из них – тот, что из-под ногтей жертвы, – принадлежит убийце. Вторая – от плода, которым была беременна Уткина, так? Вы проводили сравнительный анализ? – Нет, ведь экспертиза еще не готова!