Поворачиваясь к Митькову спиной, Родион скользнул взглядом по его туфлям. Не начищенные, не надраенные, легкий, едва заметный налет уличной пыли на них. Уличной, но не известняковой с меловой горы. Родион решил не заезжать в Пшеничную, прямым ходом отправился к Алевтине. В этот момент зазвонил телефон. – Товарищ майор, где вы? – с обидой спросила Скорокова. – Да вот, по адресу одному надо прокатиться. – А почему мне задачу не ставите? И про Туманова ничего не говорите. – Так это не наш участок. Этим делом район занимается, уголовный розыск. – А вы чем занимаетесь? – Да есть один интерес. – По этому делу? – От тебя, Маша, ничего не скроешь. Бедный твой будущий муж… Если тебе скучно, давай к дому Туманова, посмотри, что там. Вдруг и дом ограбили. Или только собираются. Тумановы собирались уезжать, и вещи собраны, и наличные деньги где-нибудь в тайнике – в машине или рядом. Деньги, драгоценности, преступники могли позариться и на них. Тем более что жена и дочь Туманова сейчас в районной больнице – самое время грабить. Гуляев садился в свою машину, когда Фомин подъехал к дому Алевтины. Физиономия помятая, глаза красные, дыхание тяжелое. Видно, что парень весело провел эту ночь. – Собрался куда? – спросил Родион, придержав дверь. – Да мать звонила, сказала, что Туманов в больнице. – А Майя не звонила? – Майя, – скривился Гуляев, неприязненно глядя на Родиона. – Майю можете забирать! – На Алевтине подженился? – Не ваше дело! – густо дыхнул перегаром Гуляев. Он держал дверь со своей стороны, собираясь ее закрыть. Не хотел он разговаривать с Родионом. – Где был ночью? – Где был… Там меня уже нет… Вечером буду. Если можно? – язвительно сказал Семен. – Можно на вопрос отвечать. А не увиливать. Где ты был сегодня ночью? – стал наседать Фомин. Выпивал Гуляев сегодня ночью. Переклинить могло парня. Может, понесло к Майе, заметил тестя, пошел за ним, дождался, когда тот выкопает свои деньги, набросился на него с ножом. По пьяной лавочке и не такие истории случаются. – С Алевтиной я был, а что? – Да нет, ничего. – Вы меня подозреваете? – В чем? – Ну что я Туманова зарезал? – А ты мог? – Я что, на идиота похож? – Если честно, то да. – Ну, это из-за Майи!.. А достала она меня! Все достало!.. – Регистратором ты не обзавелся? – спросил Родион, глянув под зеркало заднего вида. – А что регистратор… Вы что, всерьез меня подозреваете? Из дома вышла молодая женщина в дешевом на синтепоне пальто, наброшенном поверх байкового халата. Открыла калитку, подошла к машине, остановилась. И выдохнула, давая понять, что запыхалась, пока шла. А перегаром от нее совсем чуть-чуть пахло. – Ну здравствуй, Алевтина Витальевна! – с иронией глянул на женщину Родион. – А чего так официально? Красивая она баба, рыжеватая. Большие глаза, пухлые губы, цены б ей не было, приведи она себя в порядок. Но не ухаживает за собой, лохматая, нечесаная, кожа на щеках шелушится, ногти не накрашены. Зато вокруг глаз глубокий темный контур, и ресницы накрашены, и тени наложены. – Да дружков твоих вдруг вспомнил, – усмехнулся Родион. Дружки ее сожителя, Ширков и Бодулин, собирались проучить Семена, а в лапы к ним попал сам Родион. Он-то справился с ситуацией, заломал охальников, но смертью они ему угрожали. Серьезное дело было, если не считать, что ружье у них не стреляло: патроны в стволах раскисли. – Ну дебилы, что с них взять! – А вдруг снова полезут? – Родион кивком указал на Семена и подумал о том, что Ширков и Бодулин могли вчера наведаться к Алевтине. Провести с Гуляевым воспитательную работу, а затем отправиться с ним грабить тестя. Может, Семен знал о деньгах или догадывался, и даже намерение имел, но сообщниками не располагал. А тут вдруг вариант. Или его самого заставили. – Эти не полезут, – качнула головой Алевтина. – А какие полезут? – Какие полезут? – будто спохватившись, спросила она. – Кто там у тебя еще в запасе? – А вот напраслину возводить не надо! – расправила плечи Алевтина. – Нет у меня никого!.. – Нет никого! – неуверенно, а оттого и жалко подтвердил Гуляев. – Ты есть, – усмехнулся Родион. – Мне можно. – Если осторожно. – Он осторожный, – спрятав усмешку, сказала Алевтина. – Особенно там, где не надо… Или надо? – Где Семен был вчера в районе трех часов ночи? – спросил у нее Родион. – Там не надо, – качнула головой Алевтина. – Что не надо? – Когда я сплю, ничего не надо. – А ты в три часа ночи спала? – Без задних ног… Нет, ноги-то, конечно, оставались, и спереди, и… – И когда спать легла? – перебивая, спросил Фомин. – Да в полночь уже спала… Сказала разбудить, когда черт появится, – глянув на Семена, сказала Алевтина. – Кто черт? Ширков, Бодулин? – Какой еще Ширков… А-а, Широк!.. Да не было никакого Ширка! Ни Ширка, ни Бодули!.. Просто черт! В смысле нечистая сила, которая в полночь появляется. – Семен разбудил? – Не знаю, может, и будил… Будил? – Не будил! – Гуляев озадаченно смотрел на Алевтину. – Значит, не было черта… И Бодуля не приходил. Не мог прийти. Все, я теперь только с Семой! – Алевтина раскинула руки, как будто собиралась обнять Гуляева и повиснуть у него на шее. Но Семен по-прежнему сидел в машине, обнять Алевтина могла только Родиона. Именно это она и хотела сказать, глядя на него. – Точно никакого не было? – спросил Фомин. На всякий случай он отошел на шаг от машины и от Алевтины. – Точно! – А где был Семен? – Дома у меня, наверное.