– День добрый, Валентин Тимофеевич. Проходите и присаживайтесь, – устало проговорил министр госбезопасности, продолжая пребывать в напряжении после проведённой телеконференции с начальниками ведущих отделов возглавляемого им министерства. Громов, подойдя к креслу и присев в него, сосредоточенно взглянул на своего непосредственного начальника и, выдержав короткую паузу, произнёс: – Валентин Тимофеевич, у меня есть информация о ближайшем окружении Боброва. Чуть подавшись вперёд, министр внимательно вгляделся в глаза своего подчинённого и чуть приглушённым голосом задал вопрос: – И что это за информация? – В ближайший круг Боброва входит небезызвестный вам беглый Корнелиус, и, как я понял, он там играет далеко не последнюю роль. Как мне думается, Бобров и есть его проект, который он вполне успешно реализует довольно давно, и, надо признать, весьма в этом преуспел, – на одном дыхании проговорил Громов, ощущая напряжение в груди. – Вероятно, вы правы, – отозвался министр, – Корнелиус ещё тот пройдоха, ему такие операции проворачивать не в новинку, хотя в данном случае это лучший проект в его жизни, вершина карьеры, если можно так выразиться. Помолчав несколько мгновений, министр госбезопасности пристально взглянул на своего собеседника и вкрадчиво задал тому вопрос: – Какие вы действия предприняли, узнав эту информацию, Валентин Тимофеевич? – Сегодня Корнев вылетает на Бастион с целью налаживания устойчивого контакта с Бобровым и его окружением, правда есть одна трудность… К Бастиону направляется значительная часть армады вторжения, то ли для штурма, то ли для долговременной блокады. Он успеет, в его запасе будет не менее трёх суток, а даже если и нет, то он останется на Бастионе и всё равно выйдет на Боброва, так как устами Корнева ему будут сделаны весьма привлекательные предложения, от которых ему будет крайне сложно отмахнуться. Тут и большой поток добровольцев, современное вооружение с боеприпасами, а также ремкомплекты для боевых кораблей, ну и, само собой разумеется, деньги, и всё это на безвозмездной основе, ведь отечество-то в огромной опасности. Тут главное – втянуть его в нашу орбиту и повязать коммерческими интересами, возможностями серьёзного карьерного роста и приобретением связей в высшей лиге нашего истеблишмента, остальное уже дело техники. Он и не заметит, как окажется под нашим негласным контролем, мастерские манипуляции – страшная сила, – с циничной ухмылкой проговорил Громов на одном дыхании, ощущая в себе подлинный азарт охотника, преследующего матёрого кабана-секача. Министр госбезопасности в глубокой задумчивости молчал некоторое время, со всех сторон обдумывая услышанную информацию. Многое из озвученного он по занимаемой должности знал и так, но появились и некоторые новые моменты, что наводило на определённые размышления, а вот их результат заставлял насторожиться. Или это упущение тех лиц, которые по должности своей присматривали за Бобровым и его бурной деятельностью, или это целенаправленное недонесение до него важной информации. И то и другое было крайне неприятным звоночком для него как министра государственной безопасности… – Вы правильно поступили, Валентин Тимофеевич, послав на Бастион Корнева, он действительно наиболее подходящая для данной миссии кандидатура на сегодняшний момент. Держите меня в курсе и обо всём происходящем докладывайте лично мне, – распорядился Гончаренко, всё так же пребывая в крайне задумчивом состоянии, и, помолчав несколько секунд, внимательно взглянув на своего собеседника, задал тому вопрос: – Есть ли ещё какая-нибудь для меня информация? – Пока нет, но в ближайшее время непременно раздобуду ещё. – Хорошо, – выдохнул министр, – только берегите свои источники, они для нас очень ценны. Мгновенно сообразив, что аудиенция завершена, Громов, пожелав министру всего наилучшего, поднялся и, попрощавшись с ним, направился на выход. Дождавшись, когда дверь за визитёром закроется, Гончаренко, злобно скрипнув зубами, нажал кнопку вызова начальника Управления контрразведывательных операций. – Здравствуйте, Артём Валентинович, будьте добры, зайдите, есть серьёзный разговор. Хмуро выслушав ответ, Гончаренко с удовлетворением кивнул и, отключив связь, вновь задумался. Бывшего начальника личной службы безопасности главы Сената он знал достаточно хорошо, человеком он был сложным, скрытным и крайне изобретательным, но при этом честным. Его жизненным кредо был девиз: «Лучше быть расстрелянным за преданность, чем повешенным за предательство», от которого Корнелиус никогда не отступал, и каково же было удивление всех, когда он вдруг исчез неизвестно куда. Его особо не искали, на общем фоне это событие не выделялось вообще, и, как оказалось, очень зря… Спустя десять минут нахлынувший поток размышлений прервал сигнал вызова, исходящий от секретаря из приёмной. Внимательно выслушав, Гончаренко дал «добро», и секретарь пропустил в его кабинет начальника контрразведывательного управления. Войдя в кабинет министра государственной безопасности, Коржанов поздоровался, присел в гостевое кресло и замер в ожидании нового распоряжения. Гончаренко, тяжело вздохнув, внимательно посмотрел в глаза сидевшего напротив него человека и негромко задал вопрос: – Артём Валентинович, есть ли хоть какая-нибудь информация о беглом Корнелиусе, бывшем начальнике личной службы безопасности Фармера-старшего? Коржанов на несколько мгновений задумался и, мотнув головой, с некоторым огорчением ответил: – Насколько я знаю, нет, такой информации не имеется, да и, насколько я помню, задачи такой никогда не ставилось. – Ну, хорошо, – спустя минуту отозвался Гончаренко, – задача эта и вправду вам не ставилась, но Бобровым и его разношёрстной армией, ведущей сейчас сражение в космосе с вражеской армадой вторжения, вы должны были интересоваться, и хоть какая-нибудь информация у вас, Артём Валентинович, должна быть непременно. Коржанов задумчиво покрутил головой и, отведя свой взгляд чуть в сторону, заговорил: – Строго говоря, данные вопросы в обязанности Управления контрразведки не входят, но мы интересовались Бобровым и его окружением. Кое-что, конечно, установить удалось, хотя и с огромным трудом, но это сущие крохи. С этим Бобровым всё очень и очень непросто, какие-либо данные на него в архивах отсутствуют напрочь, а те, что имеются, не дают возможности разобраться, кто он такой на самом деле есть и кто конкретно стоит за его спиной. На сегодняшний день нам известны два адмирала в отставке и один генерал, это генерал Гудза, что косвенным образом подтверждает, что Бобров имеет прямое отношение к центральному аппарату внешней разведки. Мы изучили финансовую историю Боброва и так и не смогли разобрать, откуда он получил свой стартовый капитал. В официальную версию лично я и мои лучшие аналитики не верят, хотя она имеет вполне убедительные юридически оформленные подтверждения происхождения первого капитала. Всё чисто, комар носа не подточит. Деловая репутация на высоком уровне, хотя и имеет замазанные тёмные пятнышки, которые сразу и не разглядеть, занимаясь предпринимательством столь высокого уровня, без отклонений, наверное, и невозможно. В общем, Бобров – фигура крайне скрытная и в какой-то мере загадочная, есть тут какая-то тайна особого рода, разобрать которую на сегодняшний день не представляется возможным… – Что вы имеете в виду?! – резко дёрнувшись и подавшись вперёд, повышенным тоном поинтересовался Гончаренко, вперив в своего собеседника до предела острый взгляд. – Всё дело в том, что те военные корабли, которые ведут сражение с армадой вторжения, по своим тактико-техническим характеристикам существенно превосходят всё то, что на сегодняшний день имеет человечество. Ну вот откуда у Боброва такие технические возможности? Ответа на этот вопрос у нас нет, имеются разве что кое-какие предположения на этот счёт, подозреваю, что его нет вообще ни у кого. Этим вопросом задаются очень многие, в том числе иностранные разведки, и не находят для себя сколько-нибудь вразумительного ответа. Министр внимательно выслушал и в глубокой задумчивости молчал некоторое время, переваривая полученную информацию, и только потом вновь задал вопрос: – И каковы будут ваши личные предположения? – Гм-м-м… Мне думается, это какие-то инопланетные технологии, вот только каким образом Бобёр получил к ним доступ, большой вопрос. Да что там, я даже в этом особо и не сомневаюсь, ведь это именно он предоставил в открытый доступ технологию выявления клонов-подменышей, являющихся агентами иной расы, благодаря которой сейчас идёт поголовная проверка элиты. Результаты впечатляют, враг мастерски внедрил своих агентов, вот только, чтобы проверить всё население, уйдут многие и многие годы. Конечно, многие подменыши пустились в бега, но и многие затаились, попрятавшись по глухим закоулкам и крысиным норам, так что разыскивать их дело далеко не простое. Это хорошо подготовленный и матёрый враг, которому палец в рот не клади, вмиг руку по локоть откусит. В общем, мы работаем не покладая рук, чтобы провести полную зачистку, хотя нам на каждом углу палки в колёса вставляют, элита, мать её так, всеми силами противится… Тут нужна жёсткая политическая воля и сила эту волю в полной мере реализовать, а её-то как раз и нет. Высказавшись, начальник контрразведки сокрушённо покрутил головой и, вздохнув, через несколько мгновений добавил: – Отсутствие чётко поставленной воли и есть самое главное препятствие для наведения порядка в стране, слишком уж много наиважнейших государственных функций отдано на откуп крупному частному капиталу. Максимальное извлечение прибыли, а не забота об общенациональном интересе вредит всему… Министр госбезопасности хмыкнул, но ничего не ответил на откровенное высказывание главного контрразведчика, хотя целиком и полностью разделял его мнение, но не в его власти было что-либо изменить, хотя… – Слушай сюда, направь своих лучших людей, и пусть они перетряхнут всё вверх дном в центральном аппарате министерства, но найдут людей, связанных с Корнелиусом. Вот не верю я, чтобы не было никакой информации о том, что он входит в самый ближайший круг Боброва, кто-нибудь что-нибудь да передавал, а значит, есть некто, кто целенаправленно блокирует поступление этой информации. Найди мне его, только не вздумай ласты ему скручивать и в казематы тащить для душещипательного разговора. Этот человек мне кровь из носу как нужен, но не в кандалах и в тюремной камере, а как свободная личность, которую необходимо убедить с нами сотрудничать на добровольных началах. Вернее, не так, это его необходимо аккуратно подвести к мысли, что мы готовы с ним сотрудничать и негласно помогать всем необходимым. – Я и мои люди сделаем всё, что в наших силах, и даже больше, Валентин Тимофеевич, – спокойно и без всяких ненужных эмоций проговорил начальник Управления контрразведки, полностью уверенный в себе и в своих собственных силах выполнить любой поставленный приказ. – Вот и отлично, – с немалым облегчением выдохнул министр, – приступайте к работе немедленно. Помните, мне этот человек как воздух необходим. – Не извольте беспокоиться, Валентин Тимофеевич, мы его непременно сыщем, никуда не денется, гарантирую, – заверил Коржанов, уже встав в стойку борзой овчарки, вышедшей на охоту на крупную и опасную дичь. – Держите меня в курсе всех событий, Артём Валентинович, – распорядился Гончаренко, тем самым давая понять, что аудиенция завершена и посетитель обязан поскорее приступить к выполнению поставленного свыше распоряжения. Попрощавшись с министром и крепко пожав протянутую руку, контрразведчик удалился, оставив министра государственной безопасности в глубокой задумчивости сидеть в своём рабочем кресле. Ему было над чем серьёзно поразмыслить и принять принципиальное решение, которое непременно должно было повлиять на внутриполитический ландшафт государства и весь народ в целом… Глава 8 Всё ещё продолжая ощущать слабость во всём теле, Бобёр нетвёрдой походкой покинул госпитальный комплекс и, погрузившись в глайдер, вылетел в командный центр Бастиона. Время поджимало, значительная часть вражеской армады вторжения стремительно приближалась к системе, пока на дальних подступах разведывательные суда противника не объявлялись, но это должно было произойти максимум через двенадцать часов, так что следовало поспешить. Вот только здоровье его подкачало, попавший в кровь яд медики из организма вывели, но последствия его воздействия полностью устранить не удалось, и удастся ли, было ещё неизвестно. Наблюдая в иллюминатор мимо проносящиеся ангары и засеянные поля, Бобёр вдруг резко передумал лететь сейчас в центр управления и перенаправил свой глайдер на космодром, где находилась его космическая яхта. Прилетев на космодром, он, преодолев пост охраны на КПП, направился к яхте, с любопытством оглядываясь по сторонам. Космодром активно готовился к глухой обороне, основные подготовительные мероприятия были уже завершены, оставалось всё это сложное техническое хозяйство довести до ума. Бригады наладчиков носились на электрокарах как угорелые, тестируя, выявляя и исправляя недочёты по всему космодрому. Все напряжённо готовились к тяжёлой блокаде и вероятному штурму, бомбардировкам и массированным ракетным обстрелам из космоса. Глубоко вздохнув, Бобёр неторопливо подошёл к своей яхте и, оглядев её утончённые обводы, улыбнулся краем губ и вознёсся на её борт. Оказавшись внутри, он прошёл в рубку и, остановившись, заговорил: – Ну, здравствуй, Марго. – Здравствуй, наследник, – в ответ отозвался искин яхты, – что-то ты неважно выглядишь, да и мои датчики фиксируют достаточно серьёзную дисфункцию всего твоего организма. Тебе необходимо пройти обследование в медицинском боксе и надлежащим образом подлечиться. – Сколько это займёт времени? – Вот так сразу ответить не могу, но никак не меньше сорока восьми часов, но скорее всего, это займёт порядка семидесяти часов, а то и больше, – с беспокойством в голосе ответила Марго, запуская подготовку корабля к старту. – У меня нет сейчас на это времени, так что придётся отложить лечебные процедуры, враг уже на подходе, а я и так уже в стационаре слишком подзадержался. Отложим это дело на два-три дня, быть может четыре, – с огорчением проговорил Бобёр, прекрасно осознавая, что тем самым жертвует своим личным здоровьем, но другого выхода у него действительно не было. – Как скажешь, наследник, но лечение откладывать никак нельзя, так как могут произойти необратимые изменения в организме. – Что делать, в этой жизни бывают моменты, когда приходится чем-то жертвовать, сейчас это как раз тот самый случай, – выдохнул Бобёр и, помолчав несколько мгновений, распорядился: – Марго, будь добра, вызови на связь Дикого Вепря. – Одну минутку, наследник… Искин вывел на голографический экран командный центр обороны Бастиона, и спустя несколько мгновений на нём появилось уставшее лицо отставного генерала Гудзы: – Добрый день, командир. – Здравствуйте, Константин Георгиевич. Хочу поинтересоваться, как идёт процесс эвакуации Иностранного легиона, да и вообще как идёт подготовка к блокаде Бастиона? – с ходу поинтересовался Бобёр тем, что более всего его сейчас волновало. – Караван с личным составом и техникой, а также тыловыми подразделениями и значительным запасом боеприпасов в сопровождении трёх волчьих эскадр два часа назад отправился на Зайоранг. Также эвакуирован учебный центр операторов беспилотных эскадр и основные склады запчастей для боевых кораблей – на Надежду. Помимо этого, пятьдесят шесть волчьих стай покинули систему и направляются в свои зоны ответственности и в ближайшее время начнут болезненно пощипывать вражеские корабли. Что касается наземной обороны и обороны системы, то и здесь практически всё готово, в ближайшие часы завершится установка крепостных минных полей и автоматических торпедных платформ. В общем, мы готовы к осаде и возможному штурму, врагу точно не поздоровится. – Это радует, Константин Георгиевич. Вам будет очень сложно держаться в обороне, так как мы особо вам ничем помочь не сможем, – с грустным вздохом проговорил Бобёр, понимая, какая ответственная задача стоит перед генералом Гудзой – удержать в районе Бастиона значительные силы армады вторжения, что было далеко не просто. – Справимся, командир, самое главное, чтобы вы справились и захватили Хипори и Новую Тортугу, вот где самое главное стратегическое направление, ну а мы тут на Бастионе выступаем лишь в качестве отвлечения. Захват проходов в наш мир и их удержание есть ключ к нашей победе. Это вам будет очень сложно, так как враг будет отчаянно сопротивляться, прекрасно отдавая себе отчёт, насколько это критично для армады вторжения, да и вообще для всего хода войны, – суровым тоном проговорил генерал Гудза, отчего отчётливо прорезались челюстные мышцы, тем самым выдавая хорошо сдерживаемую злость или даже самую настоящую и ничем не замутнённую ярость. Но имея отличную спецподготовку, Гудза умело себя контролировал. – Справимся, Константин Георгиевич, непременно справимся, хотя, конечно, больших потерь не избежать, но это война, война беспощадная, в которой в плен никого не берут. Победа или смерть – именно так стоит вопрос, и никак иначе… – угрюмо проворчал Бобёр, в голосе которого сквозила абсолютная решимость принять смертельный бой и вырвать победу, чего бы это ему ни стоило. – Да, победа или смерть, иного выбора нам не дано. Видимо, это судьба такая у нашего народа и его тяжкий крест, который он несёт не одно столетие. Бывали, конечно, времена, когда от этой тяжкой ноши пытались избавиться, но всякий раз ни к чему хорошему это не приводило, – глухо повторил генерал Гудза, в глазах которого разгорался тот огонёк, которого враги русского народа всегда страшились пуще всего. Это тот самый огонёк, который неоднократно переламывал становые хребты тех, кто приходил с мечом на его землю, чтобы поработить этот непокорный народ, но всякий раз сам погибал от меча. Вполсилы или понарошку русские воевать никогда не умели, если уж и брали в руки оружие, то сражались до конца. Не зря же Россия справедливо снискала славу «кладбища империй», по сути, именно она в человеческом ареале уничтожила цивилизацию войны, но теперь пришёл извне новый ВЫЗОВ. Вызов совершенно нового уровня, хотя в нём и не было, в принципе, ничего особо нового, всё тот же бой за жизнь… Тяжело тряхнув головой, Бобер, остро взглянув на военного коменданта Бастиона, которому предстояло командовать обороной планетарной системы, вновь заговорил: – Ладно, всё это лирика, Константин Георгиевич. К моему глубокому сожалению, я не смогу с вами лично увидеться, так как надо спешить. Сейчас вылетаю к адмиралу Верещагину, и уже вместе с ним и его штабом будем окончательно решать, каким образом нам выбить противника с Хипори и Новой Тортуги. Если придется совсем уж туго, смело обращайтесь за помощью, с Надежды придёт подкрепление в виде некоторого количества боевых кораблей. На какую бы то ни было другую помощь со стороны рассчитывать вам, к сожалению, невозможно. – Ничего, Бог не выдаст, свинья не съест, – отмахнулся Дикий Вепрь. – Командир, мы справимся с возложенной задачей, главное, чтобы вы со своей справились. – Удачи вам, Константин Георгиевич, – попрощался Бобёр и, отключив связь, глубоко задумался. Стратегическое положение противоборствующих сторон уже давно балансировало на лезвии ножа, сложилось некоторое равновесие, правда в любой момент готовое свалиться в ту или иную сторону, и оттого цена ошибки в планировании была равна окончательному и бесповоротному поражению. Ставки были максимально возможно высоки, и это понимали все, в том числе командование вражеской армады вторжения… В задумчивости Бобёр постоял какое-то время и, ощутив приступ тошноты, сглотнул и, помассировав виски, распорядился: – Марго, будь добра, соедини меня с адмиралом Верещагиным. Несколько минут адмирал не выходил на связь, видимо был серьёзно занят, но затем на экране появилось озабоченное лицо Верещагина, и вдруг увидев, кто его вызывает, он, подобравшись, заговорил: – Приветствую, командующий, наконец-то вы объявились, а то эти эскулапы окаянные ни в какую не желали с вами соединять.