— Ну, все изменилось, когда ты сообщила, что переезжаешь. Мы болтаем ни о чем. Я корчу рожицы, потому что это всегда вызывает у нее улыбку. Но сегодня Дэлла слишком сосредоточена, и ничто не может ее отвлечь. — Кто будет спасать меня от моей семьи? — спрашивает она. — Кто будет делать мне чипсы? — Кит, — отвечаю я. — Теперь это его обязанность. Когда приезжает Кит, общее настроение ланча меняется. Он не поддерживает депрессию Дэллы, а вместо этого развлекает весь ресторан своим остроумием и подтяжками, которые сейчас на нем, так как потом ему нужно ехать сразу на работу. Мы оплачиваем счет и убираем кошельки, когда он обращается ко мне. — Почему? — Только тебя еще не хватало. Просто оставь меня в покое, — огрызаюсь я. Дэлла всхлипывает и направляется в уборную. — Почему? — снова спрашивает он после ее ухода. Я долго и внимательно смотрю на него, но он не отводит взгляда. — А почему нет? Я молода, мне все надоело, меня предали. Вроде, это верное решение. — Ты убегаешь, — заявляет он. Я задаюсь вопросом, почему он так внимательно на меня смотрит, почему сжимает руки в кулаки, и почему так круто выглядит в этих подтяжках. — Тебе ли не знать, — огрызаюсь я. Он поджимает губы, но я права. — Куда ты едешь? А вот это самый сложный вопрос. Я так и не сказала никому, кроме родителей, куда я еду, и хочу, чтобы это до последнего момента это оставалось тайной. Поэтому просто качаю головой. — Ты едешь в Вашингтон? — догадывается он. Мои губы дергаются. Просто ужасный покер-фэйс. Как, черт возьми, он узнал? — Нет. — Да, именно так, — шипит он. Я заглядываю ему через плечо в поисках Дэллы. Она все еще вытирает слезы. — Нет, я переезжаю в Даллас. — Ты врешь. Там жарко, и ты ненавидишь обрезанные джинсы и ботинки. Откуда он это знает? — Ты переезжаешь из-за меня? Ооо, ох, его глаза пылают огнем. Делаю вид, будто обиделась. Даже глаза закатываю, но у меня это не слишком хорошо получается. Нил частенько повторял, что в такие моменты больше похоже, что у меня вздутие живота. — Я уже сказала, почему уезжаю, — отвечаю ему, вставая со стула. Он берет меня за руку — прямо как в том сне. Так похоже, что я отдёргиваю руку и делаю шаг назад. А где же карандаш? Вижу, что он лежит на полу под столом. Господи. Он синий? «Ты идиотка», — твержу сама себе. — «Это ресторан, где на полу постоянно лежат синие карандаши». — Ты не сошла с ума, — произносит он. — Я… — Кит, — отбываю его на полуслове. — Дэлла идет. Позже этим вечером Дэлла мне перезванивает. — Послушай, я знаю, что в последнее время у нас были спорные моменты, но ты все еще моя лучшая подруга, и я тебя люблю. — Я позволяю себе проглотить это вместе с чувством вины. — Мы с этим справимся. — Конечно, Дэллс. Так все и будет. — Мне нужен кто-то, кому я могу позвонить и рассказать о своей жизни, — продолжает она. — Еще бы, — улыбаюсь я телефону. — И этим человеком всегда была я, так? Глава 20 #кчертустрах Когда люди на что-то решаются, им становится сложно ощущать иные эмоции, кроме этой решимости. Так что, когда я сажусь в самолет до Сиэтла в толстовке Саундерс (Прим. пер.: американский профессиональный футбольный клуб из города Сиэтл, штата Вашингтон), которую на прощанье мне подарила Джун, я не плачу, не переживаю и не капли не сомневаюсь. Это именно то решение, которое я должна была принять. Достаю из сумочки винную пробку и, занимая свое место у окна, крепко сжимаю ее в руке. Дожди во Флориде сильные и сопровождаются ветром. Я гадала, будет ли дождь в Сиэтле, когда я прилечу. Слышала, он больше похож на промозглый туман. Я не думаю о Ките, который пошел на прием к врачу вместе с Дэллой. И не вспоминаю о Дэлле, которая на приеме вместе с Китом. Я думаю только о своем новом приключении. К слову, это первое путешествие в моей жизни, так что я радуюсь еще больше. Во-первых, я хочу стать волшебницей, а не магглом. Я достаю свою потрепанную книгу «Кубок огня». Именно она лежит на моей прикроватной тумбочке последние шесть лет с тех пор, как я впервые ее прочитала. Моя любимая из всех семи. Я взяла ее, чтобы читать в самолете — для храбрости. Чтобы напомнить себе, зачем я все это затеяла. Это мой Феликс Фелицис. — Гарри Поттер, — произносит голос слева от меня. — А ты когда-нибудь читала Библию? Женщина, слегка за сорок, с осуждающим выражением на лице. Почему последователи Библии всегда выглядят так, как будто у них запор? Не поддавайся стереотипам, Элена! Я изо всех сил стараюсь вежливо ей улыбнуться. — Это та книга, где женщина превратилась в статую, после того как обернулась в сторону сгоревшего города, хотя Господь велел ей этого не делать? — отвечаю я. — И это в ней троих мужчин, которые отказались повиноваться, бросили в печь, но они там не сгорели? И не в ней ли девушка, которая сначала накормила и уложила спать генерала вражеской армии, затем воткнула ему в голову колышек? — Она смотрит на меня в полном недоумении. — Но все это произошло на самом деле. А это… — говорит она, показывая на «Гарри Поттера». — Просто выдумка. Не говоря уже о поклонении дьяволу. — Ах-ха-ха. Поклонение дьяволу? А это не похоже на то, как израильтяне сделали золотую корову и начали поклоняться ей? Она приходит в бешенство. — Вам бы понравилась эта книга, — продолжаю я, протягивая ей «Кубок огня». — В отличие от Библии у нее рейтинг PG (Прим. пер.: этот рейтинг получают фильмы, которые требуют внимания со стороны родителей. Но в них точно отсутствуют сексуальные эпизоды и сцены с использованием наркотиков). — Вы, юная леди, принадлежите к развращенному и пропащему поколению. Она встает со своего места и демонстративно уходит в переднюю часть салона, где ее встречает кто-то из команды экипажа. Я направляю в ее спину соломинку и шепотом произношу: «Авада Кедавра». Она так и не вернулась, а я радовалась тому, что место в середине осталось свободным. — Спасибо, Иисус, спасибо, Гарри, — благодарю я. Там горы. Такие высокие, что достигают облаков, а их вершины покрыты снегом, словно взбитыми сливками. Какая прелесть. Когда мой самолет приземляется в аэропорту Си-Так, дождя нет. Все небо затянуто облаками, и я прижимаюсь носом к иллюминатору, не веря своим глазам. Обманщики! Где дождь? В пункте выдачи багажа меня никто не встречает, и от этого немного ноет в душе. Нет мамы, которая меня обнимет, и нет папы, который загрузит мой чемодан в машину, опуская при этом шуточки на тему его тяжести. Я одна во всех смыслах: сама по себе, напугана, но в полном восторге. Я забираю свой багаж, и такси везет меня пятнадцать миль до самого Сиэтла. Со стороны шоссе я наблюдаю, как город озаряют сотни огней. Есть города, которые поражают своими размерами, есть те, где дух захватывает от ритма жизни и культуры, а Сиэтл возвращает тебя к жизни. Наполняет твои легкие. Я поддаюсь этому и чувствую, будто впервые в жизни по-настоящему дышу. Господи, я словно всю жизнь мечтала об этом месте. У меня хороший отель — об этом я позаботилась. Никогда не знаешь, какого серийного убийцу можно встретить в обветшалом отеле. Возможно, следующие месяцы будет тяжело, но на ближайшие четыре дня — пока у меня нет квартиры — я турист. Кит пишет мне сообщения с местами, которые стоит посетить. Это мило, но теперь я весь день думаю о нем, когда на телефоне загораются уведомления с его именем. Сначала я брожу по центру города, затем изучаю рыбный рынок, «Космическую иглу» (Прим. пер.: самая узнаваемая достопримечательность на северо-западе тихоокеанского побережья США и символ города Сиэтл), и Нордстром (Прим. пер.: одна из ведущих компаний, имеющая разветвленную сеть розничных магазинов по всей Америке), с которого все началось. У меня начинает сводить ногу, когда я поднимаюсь на один из крутых холмов, и какой-то бездомный в грязной розовой шапке предлагает мне сигарету. Я беру ее, хотя никогда раньше сигареты не курила. Не хочу быть грубой к жителю Вашингтона. — Мне нравятся твои носки, — заявляет он, показывая грязным пальцем на мои ноги. На мне нет носков, но прикольно, что он все равно их видит. — Спасибо, — отвечаю ему. — Я сама их связала. Он кивает, все еще задумчиво рассматривая мои ноги. — Эй, не одолжишь мне пару баксов? Сегодня мой День Рождения. Я тянусь к сумочке и достаю оттуда пятерку. — С Днем Рождения, — говорю ему. Он выглядит удивленным. — Сегодня не мой День Рождения. — Да, я в курсе. Он ковыляет вниз по холму, а я убираю сигарету за ухо, улыбаясь вслед этому безумцу. «Магия», — говорю я себе. Кит присылает сообщение: «Чем занимаешься?» «Курю в честь Дня Рождения друга», — пишу ему в ответ.