Уф… полегчало. Возвращаюсь ко времени окончания спектакля. Вижу, как Гусь сажает мою Багиру в такси. Сам загружается туда же. Я просто еду за машиной, держась в отдалении. Мне даже не надо дышать им в спину, маршрут я знаю. Так… А это что за нахрен? Почему на перекрестке они поехали налево, а не направо? Я их чуть не потерял! Неужели все-таки к нему? Да не, не может быть. Но надо на всякий случай ускориться. Я догоняю такси. Но уже на следующей развилке водитель возвращается на правильный маршрут, в сторону жилища Носорога. Все ясно. Просто объезжал пробку. Гусь ведет себя правильно. Высаживает Марусю у дома и уезжает. Я немного выжидаю и звоню в калитку. Тишина. А, впрочем, другого я и не ожидал. У Носорога стоят камеры, Багира меня видит. Представляю, как она меня сейчас материт… Моя злющая рыбка. Я достаю телефон и пишу ей: “Сочная внутри, хрустящая снаружи, с корейской морковкой. М-м-м! С курочкой, как ты любишь”. И отправляю сообщение. Маруся читает. Ничего не отвечает. “От Гогена, – добавляю я. – Чисто по-дружески. По-пацански”. Представляю, как она сейчас глотает слюни. А она точно глотает! Развивать эту мысль я не буду. И так тяжко. Маруся молчит. Неужели не сработает мой гениальный план? Может, она все-таки не поняла? Ладно. Напишу прямо. И я отправляю ей сообщение капслоком. “ШАУРМА!” А потом достаю из рюкзака четыре свертка в фольге и демострирую их в камеру, нацеленную на меня. Начинаю разворачивать один. Меня оглушает сногсшибательно аппетитный запах. Если бы камера его передавала, Багира бы точно не выдержала. И я не выдерживаю. Открываю рот, чтобы откусить… Калитка распахивается, Маруся хватает меня за шкирку и затаскивает вовнуть. – Скорее давай ее сюда! Я вручаю ей все четыре упакованные в фольгу шаурмы. – Я не бегемот! – заявляет она. И возвращает мне две. Мы садимся на крыльцо. Я достаю из рюкзака две бутылки безалкогольного темного пива. Открываю одну, протягиваю Багире. Она в этот момент вгрызается в сочную шаурму. – М-м-м… Глаза закрыты, капля соуса стекает по подбородку… Девочка кайфует. Пока так. Ничего, будет и по-другому. Будут и другие капли… – Кайф! – срывается с ее губ. – Реально от Гогена! – Я же сказал. – Как я по ней соскучилась! Нигде и никогда не ела шаурмы вкуснее. В нашем городе такой нет. Интересно, что он кладет в соус? – Главное, что он его не жалеет. – О, да! – блаженно вздыхает Маруся. – Как сочно! Как остро! Как… божественно. А я как раз была такая голодная. – Я знаю. Видел, что ты там ела. – Ты мне свидание испортил, – констатирует Маруся, прикончив одну шаурму и приступая ко второй. – Извини. – Не извиню! – бурчит она. Но уже не сердито. Как можно остаться злой после шаурмы от Гогена? Никак! Ни одно живое существо, имеющее вкус и желудок, не сможет. – Постараюсь загладить свою вину, – сообщаю я. И слизываю новую каплю божественного соуса с ее подбородка. Маруся отталкивает меня. Но не очень агрессивно. Она сейчас расслаблена. Довольна. И поэтому уязвима. Мои голодные демоны, которые жаждут вовсе на шаурмы, шепчут мне на ухо: атакуй! Но я говорю им: идите на хер. Я не буду повторять свои ошибки. Я с самого начала говорю себе: не надо торопиться. А сам все время тороплюсь. То за жопку Марусю хватаю, то замуж зову. Надо притормозить. Пусть Багира придет в себя и присмотрится ко мне получше. Она поймет, что мы созданы друг для друга. Потому что это очевидный факт. – Ладно, мне пора. Я просто целую Марусю в лобик, поднимаюсь и иду к калитке. – Спасибо за шаурму, – раздается мне вслед. – Не за что! Я оборачиваюсь. Как мне нравится этот взгляд! Теплый, мягкий, расслабленный и благодарный. Пусть так и будет. Завтра у нас второе свидание. Маруся еще не знает об этом. Завтра и скажу… Глава 13 Маруся Сегодня на конгрессе была очень насыщенная программа, а сейчас я еду к родителям. Подъезжаю к коттеджному поселку, где они живут уже несколько лет, и сбрасываю скорость. Не только из-за знака. А еще и потому, что ехать не особо хочется. Я люблю своих родителей. Очень люблю! И они меня любят. Поэтому неустанно переживают о моем настоящем и будущем. Кто бы знал, как меня изматывают эти их переживания! А я еще и у брата остановилась, и к ним приехала не сразу. Так что головомойка меня ждет еще более суровая, чем обычно. Эх… А кто-то сейчас отдыхает в Дубае. Медовый месяц, любовь, романтика… Из моей груди вырывается протяжный вздох. Брат просил не говорить маме с папой о своей скоропостижной женитьбе. Мол, сам поставит их в известность, когда вернется. Ну я и, конечно, не скажу. Хотя – чего ему переживаь? Они будут только рады. И Соня им понравится. А я… сполошное разочарование для родителей. “Когда замуж выйдешь? Когда внуки? Когда работу нормальную найдешь?” – раздаются в голове их голоса. Это все они повторяют уже много лет. Ладно, про работу уже почти ничего не говорят. Видят, что у меня все в шоколаде. Мой тату-салон процветает, я, наняла мастеров, арендую помещение в центре. К тому же я купила квартиру, пусть и в ипотеку. В общем, не бедствую. Все у меня хорошо. А семья… да я сама уже давно хочу чего-то настоящего! Прошли те времена, когда я совершенно искренне заявляла маме с папой, что замужество не для меня, и детей у меня никогда не будет. Ну, то есть, я и сейчас продолжаю стоить из себя одинокую волчицу – для окружающих. Но на самом деле… Я думала, что Никита – тот самый. Что у нас с ним настоящая любовь, а впереди – огромное семейное счастье. Но он нашел другую. Ладно. Плевать. Не нужен мне никто. Мне и одной хорошо. Хотя… кого я обманываю? Себе-то можно не врать. Плохо мне одной. Тоскливо. А еще – в голове постоянно тикают те самые часики… Как бомба с часовым механизмом. – Привет! – здороваюсь я с родителями. – О, блудная дочь! – ухмыляется папа. И обнимает меня так, что ребра хрустят. Да, мужчины в нашей семье крупные. Да и женщины, честно говоря. не тростинки. Мама при виде меня смахивает слезинку из уголка глаза. Я не выдерживаю, бросаюсь обниматься, тоже немного хлюпаю носом и утыкаюсь маме в макушку. Она у нас маленькая, еле до плеча всем троим достает. Но при этом формы у нее ого-го. В общем, понятно, в кого я такая.