Такая отзывчивая… такая податливая… Ерзает попкой, подставляет чувствительные места. А я сам не понимаю, что делаю. В ушах шумит, в глазах красные чертики, пальцы играют божественную мелодию на упругой горячей виолончели. Глаза Маруси закрыты. Она дышит глубоко и страстно. Наполовину спит, наполовину кайфует… Я отодвигаю трусики в сторону. Погружаю палец в источник неземных наслаждений. Мокрая. Хочет. Так и думал… Она начинает дышать еще чаще, выгибается, оттопыривает попку… Стонет. А потом вдруг замирает. Поворачивает голову в сторону моей кушетки. Дергается. – Пашка, ты… Я прижимаю ее к столу, положив ладонь на талию. – Просто расслабься, – произношу хриплым шепотом. – Это просто массаж. Она дергается еще раз. И я уже не понимаю: то ли все же пытается сбросить мою руку, то ли это реакция на то, что я делаю другой рукой. А я делаю все, чтобы моей кошечке было приятно. Осторожничать уже смысла нет. Я раздвигаю складочки, нахожу напряженную горошину, обвожу ее пальцем, дрязняще задевая, но еще не лаская так, как она хочет. А она хочет. И я знаю, как. Чувствую. Я управляю потоками ее страстного желания… Она бормочет что-то вроде: “да гори оно все огнем”. Подставляет попку. Насаживается на мои пальцы. Я двигаюсь вверх, вниз, погружаюсь вглубь. Багира стонет. Сама себя кусает за поднесенную к губам ладонь – чтобы заглушить стон. Течет. Хочет. Мля… А как я хочу! Вот так. Я дергаю ее на себя. Раздвигаю сладкие половинки. Погружаю язык туда, где только что был палец. Маруся удивленно всхлипывает. Замирает. И – позволяет мне сделать все, от чего она начинает биться в конвульсиях, сжимать ладонями простыни и громко стонать, забыв об осторожности… Я отпускаю трепещущую кошечку. Целую ее попку. Глажу по дрожащей спинке. Она не открывает глаз. Как будто не хочет меня видеть… Я иду в душ. Дрочу, естественно. После того, что я видел и что делал, этот стояк не упадет никогда. Член стоит даже после того, как я залил спермой стену душевой кабины. Мля… Обливаю его ледяной водой. Вроде, немного опал. Можно одеваться. Заглядываю к Багире. Она сидит, завернувшись в простыню. Нахохлилась. Отводит взгляд. Я подхожу к двери, за которой скрылись массажистки. Поворачиваю ключ. Мы тут закончили. Вернее, некоторые из нас. А у меня снова встал. Мля… Хочу ее. Эту сердито-растерянную смущенную девчонку. – Зачем ты… – начинает она. – Ты хотела. – Нет! – Если бы не хотела, ничего бы не получилось. – Ты просто… – Помог тебе глубже расслабиться на спа-процедурах. Ничего такого. Она вскакивает. Идет в душ. Я ее не смущаю, жду за дверью. Багира злится. Или прячет за злостью смущение. Моя девочка… Ей было хорошо. И мне тоже. Хоть я чуть не сдох от дикого желания. Она выходит из раздевалки. Я просто беру ее за руку. – Марусь, все хорошо. Молчит. Щечки руманые. Соски стоят. Вижу их сквозь ее тонкий лифчик и не очень плотную футболку. – Я знаю, что ты хочешь продолжения, – говорю спокойно. – Я? – возмущенно пыхтит она. – Ну не я же. Но я тебе сегодня не дам. – Что? И без того большие глаза Багиры становятся просто огромными. В них плещется горячее изумление. И немного возмущенного разочарования. Конечно, она меня хочет! Ну, или просто хочет. Я это проверил и убедился. До сих пор чувствую терпкий запах ее влаги… – Я не даю на втором свидании, – продолжаю я. -. Только на третьем. Как все приличные люди. Маруся не выдерживает и начинает хохоть. Ну вот! Этого я и добивался. Разрядил обстановку. Теперь надо сразу переходить в наступление. – Ты проиграла мне желание, – напоминаю я. – И чего ты хочешь? – снова напрягается она. – Ничего особенного. Давай просто посидим, поболтаем. – Поболтаем? – Ага. Тут на крыше есть зона отдыха. Закажем травяной чай, какие-нибудь вкусняшки. Можно шампанское или пиво. Растечемся по креслам, будем смотреть в небо и просто разговаривать… Глава 18 Маруся Поболтаем? Серьезно? Пашка умеет удивлять. Он просто нереально… удивил меня полчаса назад. Меня до сих пор трясет. Все тело в нежных мурашках. А там… порхают ошарашенные бабочки, трепеща невесомыми крылышками. Мы поднимаемся на лифте, выходим на полупустую террасу. Всего две парочки сидят в удобных креслах за низкими столиками. Пашка ведет меня в самый дальний угол, где никого нет, уютно горит уличный обогреватель, а на креслах лежат пледы. Я послушно иду за ним. Потому что проиграла желание. А я всегда отдаю долг чести. С детства и дворовых игр, куда я азартно встревала, соглашаясь на самые дикие условия. А потом прыгала целый день на одной ножке, бросала комки грязи в окно полицейской машины. Или – показывала Пашке сиськи. В полной темноте. И кто бы мог предположить, что мы с ним дойдем до такого?.. Это полный дурдом и абсолютный трындец. Я хочу побыть одна. Мне нужно очнуться от наваждения и прийти в себя. Но… на самом деле меня сейчас совсем не радует перспектива остаться в одиночестве. Я хочу, чтобы Пашка держался от меня подальше. Но, когда он садится в кресло в двух метрах от меня, мне хочется, чтобы он придвинулся поближе… Что, блин, за гормональные скачки желаний и настроений? Я сама-то знаю, чего хочу? Знаю. Я хочу продолжения. Пашка распалил меня. Поджег, как петарду. И теперь у меня внутри все полыхает. Да, он довел меня до фееерического финала. Но… я хочу еще! У меня четыре месяца не было секса. Один разок… Это как голодающему дать кусочек яблока. Мало! Ладно. Надо уже очнуться. Я сажусь в кресло. Пашка заботливо укрывает меня пледом, коснувшись коленки. Мурашки. Учащенное дыхание. Мокрые трусики… Смотрю на его руки и вспоминаю, что он вытворял совсем недавно. А, если я вспомню, что делал его язык… Боже! Как стыдно… Смотреть ему в глаза. И как приятно… вспоминать все это.