Я вздыхаю: – Не думаю, что она станет рассказывать нам о своих проблемах – мы еще не настолько дружны. А что касается браслета, то тут ты можешь ошибаться. – Конечно, – соглашается он. И снова о чём-то задумывается. Кот Мы встречаем Варю. Стоим во дворе больницы и ждем, когда она выйдет на крыльцо. Женька уже сбегала к ней, отнесла одежду. С Вадимом я по-прежнему не общаюсь – сбрасываю его телефонные звонки. Не знаю, звонит ли он Сашке – если и звонит, то тот об этом не заикается. Не представляю, как и о чём мы сможем с ним теперь разговаривать. Варя выходит на крыльцо – похудевшая, бледная, с потухшим взглядом. От прежней Вари осталась только толстая, соломенного цвета коса. Сашка берет ее под руку и помогает спуститься по заледенелым ступенькам. – Спасибо! – чуть слышно говорит она. Женька распахивает дверь машины (мы приехали на Сашкиной). Варя молча садится на заднее сиденье. – Едем ко мне! – командует Женька. Варя пробует возразить. – Молчи! – не позволяет ей высказаться Калинина. – Я тут подумала – тебе сейчас лучше у меня в квартире пожить. И не спорь – я уже кое-какие твои вещи перевезла. Ну, правда же, так будет лучше. Я тоже думаю, что это – неплохой вариант. И удивляюсь, почему я не догадалась предложить Варе переехать ко мне. – Вы вовсе не обязаны обо мне заботиться, – Варин голос едва слышен из-за пестрого шерстяного шарфа, в который она нырнула вместе с носом. – А кто говорит об обязанностях? – спрашивает Сашка. Варя, кажется, всхлипывает. – Я вчера телефон ненадолго включала – чтобы домой, в деревню, позвонить. И вдруг – звонок Вероники. Я ответила. Она сказала, чтобы я скорее приезжала в город, чтобы выходила на работу. Она мне столько хороших слов наговорила – даже не знаю, за что. Глупенькая, сомневающаяся в себе девочка, совсем не понимающая, какое она сокровище. – Да как же иначе? – удивляется Калинина. – Ты – умная, чуткая, добрая. Ты сама всегда готова помочь другим. Поэтому и они помогают тебе. Мир придуман для хороших людей. Из машины мы выходим все вместе. Сашка берет Калинину под руку и отводит в сторону. Я слышу, как он тихонько спрашивает: – Женя, может быть, вам деньги нужны? – он смущенно мнется и старается придумать правдоподобную причину такого интереса к ее финансовым делам. – Ну, из-за того, что Варя к вам переезжает, возможно, возникнут дополнительные расходы. Калинина отвечает так же тихо, но гораздо более спокойно: – Нет, спасибо. В гости к Жене мы с Сашкой не напрашиваемся – Варя неловко чувствует себя в нашем обществе. Ее трудно за это винить – глядя на нас, она, наверно, думает о Кирсанове. А он этого, честное слово, не стоит. – Куда едем? – спрашиваю я, когда мы оказываемся в машине одни. – К тебе сейчас, пожалуй, неудобно. Лиза может неправильно понять. Он молчит. Мы выезжаем на набережную, Сашка ставит машину перед смутно знакомым мне старинным двухэтажным особняком и говорит: – Идем искать! – Чего искать? – не понимаю я. – Не чего, а кого, – уточняет он. – Маркиза! Я выскакиваю из машины и надеваю варежки. – Он что, сбежал? И откуда ты знаешь, что он вернулся сюда? И почему ты раньше мне не сказал? – Слишком много вопросов, – хмурится Сашка. – Нет, он не сбежал. Я знаю, что он где-то здесь, потому что его отвезли именно сюда. И я уже приезжал сюда пару часов назад – до того, как мы поехали в больницу, – но его не нашел. Еще вопросы есть? Конечно, есть, но я решаю, что сейчас не самый удобный момент, чтобы их задавать. Мы расходимся – Сашка идет по тротуару вдоль проезжей части, а я сворачиваю во двор. Жилых домов здесь нет – сплошные музеи. И во дворе – куча запрещающих знаков: «Машины не ставить», «Проход закрыт». – Маркиз, Маркиз! – кричу я. – Кис-кис-кис-кис-кис! Он, наверно, забился куда-нибудь в такой мороз и нас не слышит. Может, залез на чердак или под крыльцо – там теплее. А может, обиделся и не желает отвечать. Я уже поворачиваю назад, когда он бросается мне под ноги неизвестно откуда. Он пробует мяукнуть, но звуки словно замерзают на лету. Я беру его на руки и бегу к машине. – Нашла? – радуется Сашка. – Залезайте скорее! Сейчас согреемся. В машине тепло – он не выключал двигатель. Кот трется то об меня, то об Сашку. Мы все сидим на заднем сиденье. – Ничего больше не хочешь рассказать? – спрашиваю я. – А чего тут рассказывать? Сегодня в обед я пришел домой, а Маркиз не выбежал мне навстречу. Лиза отпираться не стала – она принципиально против вранья, – сказала, что отвезла его на Набережную – в то место, где я его нашел. А я как раз вчера рассказал ей, как мы с ним встретились. – Не понимаю, – бормочу я. – Она же любит животных. – Не всех! – рявкает Сашка. – Она завтра собиралась привезти ко мне своего кота – я не возражал. По-моему, они бы с Маркизом прекрасно бы поладили. У котов, вроде бы, нет классовых предрассудков. Но она решила, что дворовый кот – не подходящая компания для ее породистого Тимоти. За окном пуржит, и на улице не видно прохожих. – И что – она так запросто смогла выбросить его на улицу? – не верю я. – В мороз? – Как видишь, смогла. Мне кажется, она даже не поняла, что совершила что-то нехорошее. По ее разумению, Маркиз и на улице не пропадет – он же там вырос. Кажется, разумная Елизавета Андреевна выбрала не лучший способ, чтобы произвести впечатление на любимого мужчину. – Я могу взять Маркиза к себе, – предлагаю я. – Раз твоя девушка его терпеть не может. Сашка пересаживается вперед, берется за руль. – Не волнуйся – эта проблема уже решена. И, кажется, при ее решении я поступил несколько не по-джентельменски. Но почему-то об этом не жалею. – Вы поругались? – сочувственно вздыхаю я. – Более того, – усмехается он, – мы разошлись. И, думаю, это самое лучшее, что мы могли сделать. Мне кажется почти невероятным, что мягкий и тактичный Сашка мог поступить не по-джентельменски. – Ты что, выгнал ее? – замираю я от восторга. – Не то, чтобы выгнал, – мнется он. – Но, когда мы повздорили, она задала мне поразительный по глупости вопрос – кто мне дороже – она или кот? А я ответил правду. Я сияю. А Сашка оправдывается. – Нет, ну, в самом деле. С Маркизом мы живем вместе уже больше месяца, а с ней – всего одну неделю. Мы привозим Маркиза обратно и в честь такого праздника кормим его палтусом. А сами с удовольствием съедаем приготовленное Лизой рагу – действительно, очень вкусное. Я уже собираюсь идти домой, когда звонит Сашкина мама. Громкость ее голоса позволяет мне слышать каждое слово, даже особо не прислушиваясь. – Как ты мог так поступить с бедной девочкой? – негодует Валерия Витальевна. – Ты выкинул ее, как надоевшую игрушку. А что подумают о нас ее родители? Нет, не возражай, она мне всё рассказала. Да, она поступила необдуманно, не посоветовавшись с тобой. Но ее можно понять. А вот твой поступок не поддается объяснению. Вы только-только начали строить ваши отношения… Она для тебя – идеальная пара. Умная, симпатичная, культурная. А какая хозяйственная! Нет, ты просто обязан перед ней извиниться! Сашка не спорит. – Я извинюсь, мама. – Вот и хорошо, – щебечет она. – Лиза – хорошая девушка. Я уверена, вы помиритесь.