Мерген стихов Кольцова не оценил. Он поднялся, отряхивая руки, и стал озираться, бурча нехорошие слова про чью-то мать, родившую байстрюка от медведя**. Судя по выражению испачканного золой лица, он не верил, что это я его повалил. Ну, я же — мелочь совсем. Недоросток. Веса бы не хватило. Он шарил вокруг глазами, подозревая, что кто-то из барсов вмешался и толкнул его в спину. А молодые воины чинно сидели на земле у котла с бараниной и ехидно ему улыбались. Мерген засопел, опустил взгляд на меня. Ощерился, чуя подставу. Попадись он мне в моём мире — сразу бы понял, что пора валить с этой милой полянки. Росту-то в нём на европейский манер было — хрен да маленько. Сантиметров сто шестьдесят или сто шестьдесят пять. Этакая вошь в чепчике. Я засмеялся. Ой, нехорошо это было — подростку ржать над таким вумным дядей. Но кто бы смог удержаться? Столько высокомерия было в красной роже Мергена, украшенной грязными разводами — прямо местечковый Рэмбо. Я ржал. Засмеялись и молодые барсы: негромко, но очень обидно. Мергену нужно было или как-то суметь отступить с честью, или… Он не сумел. Взревел, схватился за ножны и… я скользнул под руку с мечом, которым меня намеревались с размаху разрубить пополам. Удар был такой же прямолинейный, как и всё, что я тут уже видел: безо всяких финтов и обманок. Словно я не мог ни уклониться, ни отпрыгнуть в сторону. Странно. Мерген, конечно, не удержал равновесия: пролетел мимо меня и чуть не грохнулся во второй раз. Барсы захохотали уже во всю мощь молодых глоток, а из крайнего аила вышел Ичин и стал с интересом наблюдать за нашим поединком. Убивать Мергена я не планировал, хотел проучить как следует. Потому и смеялся — выводил из себя. Были у меня подозрения, что барсы — сильно горячие, и от возраста эта черта не зависит. Камай был достаточно хорошим фехтовальщиком для воспитательного мероприятия, а я знал много приёмов айкидо, где вес и сила противника — ему же в минус. В сумме это делало из поединка цирковой номер. И спасало Мергена лишь то, что я ещё не очень освоился с телесной памятью Камая. Иначе устроил бы ему форменное избиение мечом плашмя по причинным местам. Мерген бросался на меня, как бык на красную тряпку. Камай проводил приём, а я делал обманное движение, сбивал с ног. Злости во мне накопилось достаточно, чтобы понимать: да, я издеваюсь над товарищем по отряду. Старшим товарищем. И мне с ним ещё как-то служить потом вместе. Но ведь не я же ударил ножом его волка? И если Мерген реально мудрее меня и старше — пусть сумеет выйти с честью из этого поединка. А не сумеет — загоняю до полусмерти. Пусть потом жалеется Ичину. Вот барсы-то посмеются! Когда я в очередной раз пропустил Мергена мимо себя, а потом врезал ему мечом плашмя так, что в спине у недошамана сочно хрустнуло, он наконец всё понял. Мой внешний вид был подставой, обманкой. И не ему было со мной драться. Мерген остановился, с трудом переводя дыхание. Пелена упала с его глаз, и в них закрутились какие-то мысли. Кажется, он сообразил, что я не тот, за кого себя выдаю. Но не отступил, а повёл себя странно. Распрямился, выкрикнул что-то в небо. Потом сомкнул обе ладони на рукояти меча и с криком воткнул его в землю, рухнув рядом с ним на колени. Его словно бы притянуло к земле, окутало дымкой. И тут же за спиной у Мергена вырос чёрный вихрь с огненными глазами. «Вот ёпрст… — подумал я. — Это уже не призрак, это, наверное, что-то демоническое». Вид у вихря был совершенно потусторонний. Он напоминал фантастического пришельца из жерла вулкана — чёрная остывающая лава и огонь в её глубине. Барсы вскочили с криками. Но помочь они мне вряд ли могли. От твари шёл страшный холод, несмотря на её огненные глаза. Она засасывала в себя, омертвляла. Истэчи, метнувшийся было навыручку, закричал и осел в траву. Я едва не выронил меч — так сковало холодом руки. — Зажигайте большой огонь! — крикнул Ичин. — Всё в костёр! Быстрее! Я не видел — послушались ли его барсы. Тварь наползала на меня, как облако, грозя опутать и заморозить. Пот тёк мне в глаза — так палило солнце. И вместе с этим я замерзал изнутри! Но так не бывает! Это же он морочит меня! Внушает мне, что я замерзаю! Я зарычал, сбрасывая морок. Я — сам огонь! Хрен ты заморозишь сибиряка! Я сто раз в проруби купался. Меня только в жар бросает от холода, поняла, тварь! Может, это было самовнушение — но стало теплее. Вихрь словно бы понял, что его обман не прошёл — закрутился сильнее. Удар сердца — и он превратился в воина в чёрной кольчуге от шеи до самых кончиков пальцев и в шлеме, скрывающем лицо. Только холод от него никуда не делся. Но он меня уже не пугал, а потому и не действовал. — Это демон из нижнего мира! — заорали за спиной барсы. Чёрный воин сделал текучее движение и оказался от меня на расстоянии удара мечом. Я, вернее, рефлексы Камая, едва успели парировать удар. Запястье прошило болью. Я покачнулся, но сделал ответный выпад. И наши мечи скрестились с противным скрежетом. Его меч был длиннее и тоньше. Только потому мой выдержал и не сломался. Я отскочил, а в чёрного воина полетели горящие головни. Засвистели стрелы — это отдыхавшие в аилах воины выбежали к кострищу. Но чёрный демон не обращал внимания ни на огонь, ни на стрелы. Тех, кто пытался ударить его мечом, он отшвыривал, не удостаивая даже взглядом. И упавший — оставался лежать. У меня ныло запястье и руку ломило уже до плеча. Подшаг, разворот… Лучше всего пока выходило уклоняться и отступать. Я старался не скрещивать с демоном оружие — его удары болью отдавались во всём теле. Атаковать тоже не пытался, экономя силы и не понимая, где у демона уязвимое место. И тварь меня постепенно выматывала. Ещё шаг назад… Я оступился и упал на колено. И тут же передо мной вырос Ичин с двумя мечами — коротким и длинным. Коротким он отразил удар твари, а длинный успел сунуть мне. Я схватил его левой, ощутил неожиданно-привычную тяжесть, но поменял мечи, перекинув подарок Истэчи в левую, а правой схватив длинный клинок шамана. На это ушли секунды, но тварь успела отбить выпад Ичина и отшвырнуть его с дороги. Шаман рухнул на землю. Он успел надеть свой хуяг из кожи, и я понадеялся, что фейковая кольчуга хотя бы смягчила удар. Или эта тварь не убивает, а замораживает противников? Разбираясь с Ичином, чёрный воин раскрылся на миг, и я неспортивно и жутко врезал ему коротким мечом по запястью кольчужной перчатки. Не знаю, была ли там рука, но тварь дёрнулась. А я принял на левый меч её ответный удар и рубанул правым. Прямо по шее. Туда, где шлем соединялся с доспехом. Вспыхнули искры, и леденящий душу вой показал, что я наконец-то куда-то попал. Меч Ичина и в правую лёг как влитой. И теперь я прилично доставал чёрного воина, раз за разом вскрывая его защиту. Вот только убить не мог. Мы схватились как две адские твари. Камая учили работать с двумя мечами. Он бился в полную силу, используя короткий «подарок», как дагу и щит. А более длинным мечом Ичина успевал доставать визжащую тварь. Я не видел уже ни лесистого склона горы, ни каменного козырька над охотничьей тропой. Всё слилось в единое движение: бой с чёрным воином, не уступавшим мне ни в скорости, ни во внезапно появившейся силе. Мы разнились только в искусстве владения оружием, но демон был мёртв и неутомим, а мои силы кончались. Барсы что-то кричали, в демона летели камни, горящие стрелы. Друзья пытались отвлечь внимание чёрного и дать мне шанс. Тщетно. Он теснил меня к горному склону. Туда, где над нашей долинкой нависал каменный козырёк. В ловушку хотел загнать, падла. Я начал уставать, и стал не так чётко отражать его удары. Понял это, когда плечо обожгло холодом, и правая рука начала неметь. — Убейте Мергена! — закричал шаман. Оказывается, он был ещё жив. Повезло всем — и мне, и ему. Я понял, что это — единственная умная мысль за последние минуты боя. Перекатился, сбивая демона с толку, и бегом бросился туда, где стоял на коленях Мерген, держась за свой меч. Барсы пытались его достать, но туманное облако охраняло Мергена от стрел и не давало приблизиться мечникам.