— Вот еще. Делать мне больше нечего, как экскурсоводом работать, — уничижительно фыркнула белка. — Моя задача — чтобы у тебя крыша поехала, а не вот это все… — Она выразительно развела лапами в стороны. — С ума сходить надо на сытый желудок. А на голодный мозги, наоборот, лучше работают. Если не скажешь, где кухня, я скорее с голоду сдохну, чем с ума сойду. Белка недовольно пошевелила усами и поскребла лапой меж ушей. — Не-э-э, мертвая ты мне ни к чему. А Хель план и так выполнила. Ладно, пойдем, покажу, где тут можно раздобыть еды. Она шустро заскакала по перилам, а потом спрыгнула на каменный пол. — Ну, чего встала, пошли. — Белка махнула лапой, зовя меня за собой. Пока мы добирались туда, где со слов рыжей «много и вкусно», я успела ее спросить о том, какой такой план у смерти, который та выполнила. Узнала о случайниках, плановиках и повестках. А ведь у меня тоже за месяц до злополучной аварии случилась такая «весточка», только я ей значения не придала. Я тогда чуть не упала на рельсы в метро прямо перед идущим поездом. В последний момент удержалась. Значения не придала, а оказалось, что это было предупреждение. Потом речь зашла и о самой белке: неужели и она работает по плановой системе? — Нет, — обиделась рыжая. — Еще чего! Я вольный охотник за разумом. Как это будет на языке твоего мира… — Она на миг задумалась и, что-то вспомнив, воздела лапу с оттопыренным коготком вверх. — Я… фри-лан-сер! Во! Я глянула на этого рыжего «фри-лан-се-ра», который был размером чуть больше моей ладони, но наглости имел на трех менеджеров по продажам. Причем не просто менеджеров, а топ-менеджеров, круглогодично носящих звание «лучший продавец отдела». — Пришли! — счастливо объявила белка. — Вот, — она развела лапы в стороны, будто хвастаясь богатствами, — выбирай. И тут я поняла, что понятия «много и вкусно» у нас с белкой разнятся. В отличие от меня она мыслила масштабно. Очень масштабно. А лучшей едой считала вино. Ибо иных причин, почему мы оказались в винном погребе, я не видела. У одной стены в ряд стояли закупоренные бочки, у другой — лежали покрытые пылью, запечатанные сургучом бутыли. Я втянула носом воздух и… То ли я действительно начала сходить с ума, то ли у меня случилась обонятельная галлюцинация, но я уловила запах копченого. Как пес, взявший след, я пошла вперед. Нюх не подвел: винный погреб оказался смежным с кладовой, где вызревали головки сыра, а с потолка свисали, ожидая своего звездного часа, копченые колбасы и окорока. Белка, резво прыгавшая рядом, обиженно проворчала: — Вот так всегда! Стараешься для них, все самое лучшее предлагаешь, а они… — Ладно, не переживай, — подмигнула я насупившейся рыжей. — Возьмем мы эту жидкость для обработки ран… — Каких ран? — Белка с сомнением оглядела целую и почти невредимую меня. — Душевных, слава небу, исключительно душевных… — А-а-а… — протянула рыжая. А потом мы с ней полчаса спорили, какое вино лучше брать к сыру — красное или белое. И если белое, то сухое или полусухое. У меня, как у свадебного фотографа, кое-какой вкус относительно благородного напитка имелся. Но на стороне белки был многолетний опыт. Наконец, экспроприировав из кладовой сыр, кольцо колбасы и бутылку вина, мы пошли обратно. Вывела белка меня на кухню. Абсолютно пустую кухню, из которой, по ощущениям, сбежали все. Даже огонь из очага… удирал? Я пригляделась, сморгнула и помотала головой… но нет, пламя медленно ползло в угол и сжималось. — Это… — Я ткнула в сторону языков пламени. — А, не обращай внимания, — махнула лапой белка. — Огненная саламандра, как и прочие обитатели замка, меня и Хель отчего-то побаиваются. Смерть — в основном живые, конечно. А вот меня все. — Она важно задрала нос. — А тебя-то почему? — озадачилась я. — Как это почему? — Белка аж поперхнулась. — Я же могу с ума свести. А если мертвый перестанет отличать реальность от бреда, то его развоплотят. Развеют в тот же миг, как поймут, что призрак или умертвие того… ку-ку. Потому как сумасшедший становится опасен даже для некромантов. Так что все обитатели замка опасаются за свое посмертие. — И мозги, — добавила я, имея в виду разум. — Не, у многих тут мозгов давно нет. Те же скелеты, что занимаются уборкой. У них там… — Белка выразительно постучала по пустой кружке, стоявшей на столе. Звук вышел гулким и впечатляющим. — Пусто. — И только я такая… смелая. В последний момент я заменила нелестный эпитет «дура» на более благозвучный. — Ну зато ты сытая, — возразила белка и потянулась за ножом, который был размером больше нее. — Пока еще не сытая. Но планирую. — Я отобрала у рыжей нож. Пока я нарезала сыр и колбасу, белка умудрилась каким-то невероятным образом открыть бутылку и даже нашла где-то засохшую краюшку хлеба. Увы, вчерашний гевейк почил смертью храбрых, оставив после себя лишь обглоданные кости. Жаль. Пернатый киллер-неудачник, решивший атаковать чернокнижника, был вкусным. Впрочем, спустя час и две трети бутылки я забыла о гевейке. Плотно позавтракала, продегустировала вино, отметив его тонкий вкус, и ныне слушала исповедь белки: — Вы, люди, вообще такие… Без меня, белочки, ни подвиг совершить, ни свет повидать… Ик! — Рыжая, осоловев от еды едва ли не больше, чем от вина, пьяно подперла впалую щеку лапой. — А свет-то повидать тот или этот? — поинтересовалась я, дожевывая кусочек сыра. Скосила глаза в сторону. Там уже полчаса на нас тайно глазели несколько зомби и пара призраков. К тому же нет-нет да и мелькала полупрозрачная макушка Гринро. Саламандра свернулась в самом углу и тлела углями, изредка высовывая мордочку и с любопытством поглядывая на нас. — А большая ли разница? — парировала накушавшаяся рыжая. — В принципе нет. — Я пожала плечами, а потом посетовала: — Вот только какой бы ни был мир, но попадать в нем в приключения лучше на сытый желудок. И нормально одетым! Я запахнула поплотнее халат. Белка окинула меня чуть затуманенным взглядом, икнув, подняла кружку с вином и провозгласила: — Ну, давай еще по одной, и пойдем делать из тебя приличного, в смысле одетого человека. Мать твоего нынешнего супружника была непростительно красивой черной ведьмой. Наверняка от нее остались наряды. А вы с ней… ик!.. вроде одной комплектации… — Может, комплекции?.. — Нет, комплектации! — Белка даже стукнула кулачком по столу. — Стандартной ведьминской базовой комплектации, где вредность заявлена как одна из основных ходовых характеристик. — И в чем же я вредная? — Ты с ума сходить не хочешь. Я тут с тобой уже второй удар колокола беседу веду, а у тебя сумасшествия ни на волос. — Может, мне просто не с чего сходить? — хихикнула я. — Хм… — Белка призадумалась, а потом возразила: — Да не, разум у тебя есть. Потом она глянула на опустевшую бутылку вина и, воинственно встопорщив усы, объявила: — Все, пошли за платьем! Оценив решительный настрой белки, я бодро пошлепала следом за резво скачущим рыжим мячом. Сначала в крыле лэриссы Райос мы искали гардеробную. Это оказалось непросто — найти ее среди более чем трех дюжин комнат. И это я еще не упомянула о проходных галереях. По сравнению с убранством спальни Деймона женские комнаты имели поистине королевский интерьер. Одно то, что вместо ванной тут была целая купальня с бассейном, уже говорило о многом. Это я еще не упомянула о специальной комнате для одевания, капелле, гроте, он же зимний сад, кабинете для рукоделия. Между женским и мужским крылом, словно нейтральная территория, располагалась библиотека. Белка заверила, что в подвале еще есть алхимическая лаборатория, да и много другого интересного. Я предпочла поверить ей на слово. Наконец мы добрались и до гардеробной. Платья пышные… Платья с турнюрами… Платья, облегающие как вторая кожа, короткие и в пол, красные, черные, насыщенно-синие, лиловые — все оттенки и цвета ночи. Целая шеренга. Что ж, матушке чернокнижника во вкусе не откажешь. Да, смелом, но не вульгарном. А еще я поняла, что выбор для женщины — это зло. А большой выбор — просто армагеддец головного мозга. Белка с деловым видом перебегала от вешалки к вешалке, цыкая зубами. — Где они?.. — Ее усы непрерывно шевелились. — Ну где же они?.. А, вот! Нашла. Иди сюда. Я двинулась на зов. Белка стояла в самом углу. Там висело с десяток симпатичных платьев светлых оттенков. Одни — белые, летние, с открытыми плечами — вызывали у меня стойкую ассоциацию со свадебными, но фаты не было ни у одного. Посему решила, что это наряды для прогулок, сохранившиеся с тех времен, когда их хозяйка переживала пору тургеневской барышни. Вторые — нежных пастельных оттенков, полностью закрытые, с ровным рядом маленьких пуговичек, начинавшихся едва ли не от талии и доходящих до горла, — напоминали о Викторианской эпохе. Мне приглянулся наряд из тонкой шерстяной ткани нежного мятного оттенка. В таком я точно не замерзну: в замке воздух был хоть и не морозно-стылым, но вполне пригодным для хранения быстро портящихся продуктов. Помимо платьев в гардеробной имелись и другие необходимые в дамском туалете вещи, как то: теплые чулки, башмачки, нижние рубашки и панталоны… В общем, я оделась и почувствовала себя счастливой. За разговорами, поисками еды и одежды я не заметила, как начало вечереть. Осенью это особое время суток, когда вроде бы еще светло, но чувствуешь — еще немного, и обнаженные ветви деревьев начнут погружаться в сумрак, на холодное ясное небо выкатится дебелая луна, и все вокруг до рассвета закутается, как в шаль, в звенящую тишину. Я взглянула в окно. В гардеробной оно было узким, стрельчатым, с мутным стеклом. А вот пейзаж за ним манил своей красотой. Захотелось рассмотреть получше, куда же я попала. Мы с белкой решили поискать окно или балкон и вышли из гардеробной. Проходные галереи оказались широкими, длинными и располагали к прогулке и неспешной беседе. Белка, которую я пробовала расспросить о том, кто такой чернокнижник Деймон Райос и зачем я ему нужна, лишь хмыкнула, что она-де в политику не лезет, поскольку у нее от этой самой политики начинается несварение желудка и головная боль. А у той, кто отвечает за сумасшествие, голова должна всегда хорошо соображать. Но поскольку это говорилось чуть заплетающимся языком, в правдивости слов рыжей я слегка усомнилась. И все же кое-что о темном я узнала. — Еще недавно список личных врагов Деймона можно было охарактеризовать одним словом: кладбище, — пробормотала белка, язык которой мне таки удалось развязать. — А что случилось после? — полюбопытствовала я. — А дальше случилось то, что Райос, вольный темный маг, вынужден был вступить в права наследования. Хотя он и отчаянно упирался. — Кроме него не нашлось наследников? — удивилась я. — Еще как нашлись… И дядя, и сводный брат, и тетка с племянницей… Да всех и не перечислишь. Но вот беда — никто из них не годился на ту роль, которую уготовил темный властелин для своего стража, хозяина надела приграничных земель. Немалого надела, который занимает едва ли не одну пятую от всех Темных земель. — Подожди, я запуталась. — Я помотала головой. — Разве эти земли не принадлежат этому… Темному плас… властелину, ну, здешнему императору? — Нет, — огорошила меня белка. — В Темных землях есть темный властелин. Он — закон и верховный правитель, а еще хранитель Врат бездны. А есть стражи. Это не должность, а скорее титул. — Рыжая на миг задумалась и, почесав затылок, пояснила: — В твоем мире ближе всего к этому титулу — князь. Стражам принадлежат независимые земли: они вроде бы и подчиняются монарху, но не совсем…