И порекомендовал отвести к платному психологу для того, чтобы поставить точный диагноз и начать проходить лечение. Когда мама и дочка пришли домой, женщина сказала, что Мегуми все придумала и солгала. – Лучше бы ты умерла вместе с тем парнем! Мне было бы меньше проблем. Раздражает. Лучше бы мама молчала. Переведя уставший от экрана взгляд на вечернее небо в окне, Мегуми отмечает красоту оранжевого цвета, переходящего в сиреневый. Теплое небо. Такое же теплое, как объятия Ханако. Мегуми думает, что наверно все-таки ненормально так сильно чего-то хотеть. Она обдумает это позже. Обязательно. Найдет время. Слышно голоса на улице и крики вечерних птиц. Одиноко. Она знает, что у нее все есть и она ценит каждый день, но сюда бы еще Ханако. Ханако. Ханако. Такой хороший, добрый и дорогой. Мегуми живет каждой секундой, она счастлива, что бежит по этому двору в своих спортивных штанах, с заколками в волосах, это все так здорово, как в первый раз. Родной Ханако на лету перехватывает запыхавшуюся девушку. Удивительно, когда-то они не знали друг о друге, а сейчас будто всегда так было. Он обнимает подругу крепко, он знает, что она сейчас именно этого очень хочет и он в принципе ее понимает. Нормальной жизни. Он же тоже несколько… Растворяются в вечере и друг в друге. Это был сон. Всего лишь её фантазии. *** Мегуми проснулась от чей-то ругани, отдавшейся эхом в ее голове. Мужской голос, от которого девушка была готова провалится сквозь землю. Медленно открыв глаза, истерический смешок вырвался из ее груди, а затем в слезы начали душить. Она была дома. Девушка даже не пыталась успокоить себя. Она дико смеялась от своей же безысходности. Она дома. Все это было сном. Пьяный отец все так же орал на пьяную мать, где-то в соседней комнате. Она снова дома. – А я-то уже понадеялась! Да кого я обманываю?! – истерически она схватилась за голову. Слезы ручьями стекали по лицу. Все те же стены с пожелтевшими, грязными, местами отсутствующими обоями, которые очень приелись Мегуми, за всю жизнь. Тот же старый, рваный линолеум, те же побитые, заколоченные досками окна, от которых веяло холодом, заставляя девушку дрожать. Эта серая, мрачная комната, очень отличалась от тех ярких, цветочных полей, которые доставляли девушке такое удовольствие. Она снова здесь. Больше не было того, кто готов был ее защищать. Он ушел год назад. Прошли, как сон. Сон, в котором она хотела остаться. – Это опять был кошмар?! Не может быть! Она вспомнила о том, как сильно бьёт ее отец. И о том, что мать никогда не заступится за нее. Мегуми не знала, ни дня недели, ни время, ничего. Все, чего ей хотелось, это снова вернуться туда. Она была готова, ласково трепать Ханако по голове, хоть вечность, она была готова, согласиться на все, лишь бы снова вернуться туда, где опасности нет места, где есть друг и где ты нужен. Но увы, это была реальность, ничего такого не происходило. Девушка все ещё истерично рыдала, закутавшись в этот колючий, дырявый плед, который совсем не спасал ее от холода. Временами, родители, громко топая, проходили мимо ее комнаты, в которой была дочка, и тогда, ее сердце сжималось до невозможного. Страх, снова почувствовать ту адскую боль, от палки, которой ее обычно били, не давал покоя. Медленно успокоившись, Мегуми смирилась. Ей уже не впервой приходится так страдать. Поэтому медленно вздохнув, девушка поднялась с пола. Она бросила безразличный взгляд на руки, на которых красовались фиолетовые синяки. – Что я сделала не так? – сухо произнесла она. Ей никто не ответит. Она одна. В целом мире, она одна. Девушка была в старом потрепанном свитере и таких же старых штанах. На улице ночь. Звезд не видно. Девушка тихонько пробралась к кладовке и вышла через пожарный выход в своей медленно шагала по ночной улице. Фонарей не было. Луна тоже не светила. Просто тьма. Ей было все равно, что на улице могут быть маньяки, убийцы и прочие люди, что представляют опасность простому населению. Сейчас дома было так же опасно, как и на улице. Поэтому особой разницы она не чувствовала. – Ханако, ты ушел, а я осталась одна. Иногда мне хочется уйти следом за тобой, – горестно мычала себе под нос она, а слезы снова застлали глаза. Это был лишь сон. Обычный сон. – Но, Ханако ты знаешь – отпустив голову, тихо произнесла она. – Это все равно больно. Я думала, думала, что теперь, я буду в безопасности, что теперь, меня больше никто не предаст, не побьёт, не унизит. Но что сейчас?! – Сейчас, я снова в это ужасном месте! Я никому не нужна! И кажется, я поняла, поняла! – ее состояние потихоньку перетекало в истерику. – Никому нельзя доверять! Все люди алчны, ну, а я просто мусор. Лишняя в этом мире. Девушка дошла до недостроенной многоэтажки, она часто приходила сюда. Мегуми очень любила сидеть там на крыше. Ей казалось, что она не так уж и одинока. Звёзд по-прежнему, не было видно. Даже звезды отвернулись от неё. – За что? «Кажется, на следующий день нужно идти в школу. Но желания нет совсем. Снова выслушивать от учителей, какая я тупая, и то, что я ничего в жизни не добьюсь. Достало» – без эмоционально подумала Мегуми, смотря вниз с крыши. – Эй, Ханако как ты думаешь, могу ли я умереть сейчас? Девушка спрашивала Ханако, но ей никто не отвечал, очевидно, потому что никого не было. – Я забыла, тебя же не существует. Девушка уселась на самый край и свесила ноги. Конечно, опасно. Но что ей терять? Все кончено. Пустым взглядом, она смотрела в даль. На то, как в центре города кипела ночная жизнь, фонари освещали все, отражаясь оранжевым оттенком на ночных облаках, заполонившим небо. Там же, где была Мегуми, не было никого. Возможно, иногда пробегали бездомные собаки, в поисках еды. Она сидела так до самого утра. Когда солнце встало, девушка спустилась с здания и направилась в школу. Ей было откровенно плевать на учёбу. По крайней мере сейчас. Раньше, девушка изо всех сил училась, стараясь достигнуть своей мечты – стать врачом, но сейчас ей было все равно. Мегуми шла вдоль поломанных деревянных заборов, с облезшей краской. Чуть позже вдали виднелись серые здания. Серые, пасмурные облака из дыма и выхлопных газов, застлали небо, отчего на улицах города всегда было мрачно и тоскливо. Однотипные серые здания дополняли всю картину. Когда девушка добралась до школы, было не так уж и много времени, поэтому она поспешила в класс. *** За этот год школа будто погрузилась в непроглядную черноту. Многие увязли в печали, а другие превратились в бездушных существ. Мегуми лежит на земле и глотает слезы. Рядом с ней стоят трое высоких парней старшеклассников и их одноклассница. Девушка поднимает голову и смотрит на одноклассников, кажется они смеются над ней. Ну и пусть смеются. Она жалкая и ничего не сможет сделать. Они правы.