Нет, не в небо. В верхушку башни. Там, где была богиня-тиран. Стрела сорвалась с тетивы, оставляя за собой яркий светлый след, ярко видимый в темноте ночи. – За цветение ночного цветка, – на говорила не так, как остальные в её словах не было той восторженности и вдохновлённости. Но была уверенность и чистая, незамутнённая ненависть. И потому она тоже получила сотни ответов. – За свободу! Мужчина по имени «Бармен» появился на площади будто из тени. И почему-то именно его появление вызвало самую бурную реакцию и странные крики. Все четверо были здесь. Анкэль продолжал играть на лире, но ненадолго замолчал, прислушиваясь, о чём они говорят. – Мы начинаем очень скоро. Но нас всё ещё мало. Самолеты не скоро разобьют барьер. Микото обеспокоенно посмотрел по сторонам. Он впервые почувствовал страх. Ему больше всего не хотелось подводить мальчика. Но время шло. И на площади были лишь четверо и жители города. – Эй, Анкэль, – бармен подошёл к мальчику. – Попроси их подождать, – ветерок повис над плечом. Но Анкэль промолчал, закрыв глаза. И продолжил играть. Мгновенье шло за мгновеньем, и все осознавали, что ещё немного – и всё закончится, не начавшись. Слишком много стражей бы сейчас пришло. Слишком сильный барьер у острова. Ничего не получалось. – Выступаем, – обреченно сказал мужчина, крепко перехватывая деревянный лук. Но она появилась резко, а за ней – несколько десятков человек. Микото облегчённо рассмеялся. – Прости, что заставил переживать, – обвивая ветром мальчика, прошептал дух ветра. Группа людей стояла в одеждах черного оттенка. Каждый мог сказать, что до этого не жили в городе – запоминающаяся внешность и оружия. – Меня зовут Валькирия, – девушка, что стояла впереди, держала меч перед грудью, так, что клинок перекрывал её лицо. Уверенная стойка. – Это – мой клан. И мы будем сражаться против Инари. И она тут же подошла к мальчику, игравшему на лире, кивнув ему. – Это вы тот друг, про которого рассказывал Микото и Ханако? – она опустила меч, расслабив руку. – Микото? – Анкэль непонимающе изогнул бровь. – Я это, – элементаль рассмеялся. – Да, Валькирия, это он. – Приятно познакомиться, – девушка ещё раз кивнула. – Ваша музыка прекрасна. Анкэль ничего не ответил, лишь улыбнулся и запел ещё громче, чем прежде. – Ну, тогда клан Валькирий на вашей стороне! Даже Бармен, казалось, был шокирован. Микото знал, что клан был одним из самых больших в Камикакуси, более того, они были аристократами, поклоняющиеся Инари. И подобное заявление стало очень хорошей поддержкой, которое тут же подняло боевой дух всех людей. – За цветение ночного цветка! – во весь голос закричал мужчина по имени «Бармен». – За свободу! – ответили ему сотни людей, слившись в один голос. – За Камикакуси, – поднимая высоко над головой лиру, сказал мальчик. И началось восстание. Они шли вперёд. Сотни людей с разными целями. Микото развивал флаги, поднятые к небу. Он сражался с теми ветрами, что преграждали путь повстанцам, пока все остальные – с людьми. Кровь текла реками. Своя и чужая. Повсюду слышались выстрелы из самолетов, что пролетали в небе. Но люди продолжали идти. Вперёд и только вперёд. Анкэль громко пел, продолжая идти вперёд, и ему не мешали ни предсмертные крики, ни снег, который, словно песок, царапал кожу, оставляя едва заметные кровавые полосы. Вперёд и только вперёд. Потому что у Анкэля не было другого выбора. Потому что у них всех не было выбора. Они потерянные духи, что должны сражаться с такими же, как они. Они дошли до подножия башни, и это означало лишь одно: финишная прямая. – Пойдут не все, – твёрдо сказал мужчина с алыми волосами. – Только четверо, что стоят во главе восстания. – Боюсь, вы пойдёте втроём, – рыцарь усмехнулся, обращая внимание на себя. С его губ, не останавливаясь, текла бордовая кровь, и латы окрасились в красный. – За цветение ночного цветка! – За свободу! И они начали подниматься. Вперёд и только вперёд. Вверх. По ступенькам, убивая тех, кто стоял на дороге. Микото висел над плечом мальчика, слушая, как даже тут, когда его слышали лишь двое человек, продолжал играть свою песню свободы. Кажется, он уже сорвал голос и очень устал, но продолжал идти. Вперёд и только вперёд. Микото чувствовал приближение к вершине. Становилось всё холоднее, но главное, воздушная энергия была гуще, чем внизу. Рядом была богиня, которая, как странно, ещё не появилась. И вот, они на вершине. Зайти в тронный зал и увидеть виновника всех их бед. – Кто видел ветер? – сказал Анкэль, крепче сжимая лиру. – Ты и я не видели. Но если склонились кроны. Лишь сейчас он отнял пальцы от струн и выдохнул. – Это ветра-бродяги след. – За свободу острова Камикакуси, – с холодом в голосе добавила ведьма семи ветров, заряжая стрелу в тетиву. Они слышали, как поднимается по лестнице целый отряд людей, желающих их смерти. Поздно. Трое людей шагнули через порог тронного зала. – Вот мы и встретились, Ведьма. Голос Инари был таким спокойным, его, наверное, можно было назвать бархатным. И тёмно-синие глаза, будто буря, запечатанная в драгоценные камни. – Инари, – ещё больше натягивая тетиву, с ненавистью бросила девушка. – Вы проделали такой большой путь. Люди, что шли за вами, наверное, уже мертвы от усталости или прекратили свой путь, – мужчина поднялся на ноги, заведя руки за спину. Чёрные, с синими концами, волосы, беспорядочно развивались бушующими ветрами, но это, казалось, ему совершенно не мешало. – Мы пришли тебя убить, – произнес бармен. – Сегодня – последний день твоего правления. – Ну раз пришли – убивайте, – Инари пожала плечами и глубоко вдохнула. – Уже решили, кто станет новым богом этих земель? И какие хорошие самолеты нашли, чтобы уничтожить барьер. Казалось, её совершенно не волновал наконечник стрелы, направленный в грудь. – Я, – ветерок вылетел вперёд. – О? Микото, какая встреча. Ты готов взять эту власть? Ведьма Семи ветров и Бармен шокировано перевели взгляд, будто лишь сейчас заметив ветерка, что был с ними. – Готов. Я буду лучше, чем ты. – А готов победить мононоке? Готов победить в войне аякаси? Готов победить безумие, даруемое бессмертием? – с каждым вопросом бог делал шаг вперёд, всё приближаясь к ветерку. – Каждый враг будет медленно ломать тебя, забирать возможность любить, чувствовать, ощущать. И однажды ты встретишься с тем, что человек, которого ты так сильно желал полюбить, но оказался не в силах сделать этого, направляет стрелу в твоё сердце. – Готов, – Микото внезапно стал гораздо серьёзнее. – Я подарю счастье потерянным духам. – Ну, тогда, – Инари перевела взгляд на ведьму. – Стреляй, Ведьма Семи ветров! Девушка вцепилась в тетиву. – Давай! – женщина подходил всё ближе, разводя руки, открывая грудь. С каждым словом она говорил громче, в конце концов перейдя на крик. – Стреляй, Амос! Ну же! Выпусти эту стрелу!