В зал вбежали люди с мечами в руках. Девушка в панике перевела на них взгляд. – Стреляй! – Во весь голос закричала Инари. Девушка закрыла глаза, а руки задрожали от нервов. – Стреляй! Ты же хочешь мне отомстить! Ведьма вздрогнула от резкого крика богини и отпустила стрелу. Время будто остановилось. Мужчина перевёл взгляд на оперение, что торчало из его сердца, и улыбнулся. Его лицо обрело умиротворение, какое Микото никогда не видел. Бог не умирал, как обычный человек. Он превращался в ветер, будто песок, разносимый бурей. – Кстати, Анкэль, – сказала Инари совершенно спокойным голос. – Твои песни прекрасны. Она обратилась в ветра. В чистые, первородные ветра. И стала свободным. – Нет! Она мертва! – вбежавшие люди резко обнажили оружие. – Вы поплатитесь за это! Однако, они застыли. Потому что башню заполнил женский крик. Холодные ветра начали разрывать Ведьму Семи ветров на части. Кровь хлестала по всей башне, опадая на камень и одежду людей. – Микото помоги! – пытаясь быть громче бури, во всё горло закричал мужчина по имени «Бармен». – Ты должен остановить это и поглотить силу! Дух закрыл глаза и попытался подчинить ветра. Пока все вокруг сражались, пока в ушах звенело от постоянных соприкосновений стали мечей, он набирал власть над силой, что освободилась из-за смерти бога. Он заметил слишком поздно, что в один момент все лучники направили стрелы на него. Слишком поздно. Если бы он двинулся – то потерянный контроль принёс бы смерть всем людям, стоящим у подножья башни. «Видимо, сегодня умру ещё и я» – пронеслось у него в голове, когда стрелы соскользнули с луком и со свистом направились к нему. А потом они вонзились в плоть. Но не в его. Мальчик улыбнулся, не устоял на ногах, сделав шаг назад и полетел с вершины башни, вниз. Его плащ развевался на ветру. В последний раз. А Микото лишь мог наблюдать, как бармен в два удара убивает лучников. Как с отчаянным криком начинает бежать вперёд вслед за мальчиком. Как вокруг наступает оглушающая тишина. Больно. Как же больно. Хотелось закричать как можно громче, так, чтобы этот крик отчаяния услышал каждый. Сила заполняла его, но какой толк от этого? Когда его лучший друг умер из-за него. Кто видел ветер? Не видали ни я, ни ты: Но если трепещут листья, Бродит ветер среди листвы. «Кристина Россетти. Кто видел ветер?» *** Мегуми осталась в погребе винокурни мужчины по имени «Бармен», оказывая первую помощь пострадавшим от первых обстрелов барьера, что закрывает весь остров. То тут и там лежали дети, мужчины и женщины с ранениями. Она и Люсида (она призрак, что когда-то был алхимиком и пропала очень давно) бегали между людьми, пытаясь помочь каждому. Девушка хотела было вынуть несколько виднеющихся осколков, но в последний момент передумала и вытряхнула всё содержимое на алхимический стол. Осколки, фрагменты и пара цельных кусков покатились по испещрённой символами поверхности: большинство остановились, не достигнув края, но парочка всё же упала. – Лови их! – А? – Мегуми повернулась и посмотрела на Люси. Даже реагенты вели себя на своевольно. Они катились и подскакивали ровно до тех пор, пока не врезались в начищенные носы маленьких женских сапожек. Случилось, что-то очень странное если даже реагенты неправильно двигаются. Неужели это как-то связано с Инари и с барьер, что сейчас трещит, будто лед под градом самолетных пуль. – Почти убежали, – мягкий голос Люсиды вернул девушку в реальность. – Красивые образцы. Алхимик бережно подняла осколки и стряхнула с них налипший сор, после чего окинула удивлённым взглядом заваленный алхимический стол. Удивление учёной быстро сменилось непониманием и мило нахмуренными бровями. Тонкие губы девушки начали едва заметно шевелиться в такт мыслям: там, где обычные люди могли отмахнуться от замеченной странности, алхимик незамедлительно начинала анализ ситуации со всей присущей ей скрупулёзностью. – Анкэль и остальные, – произнесла Люсида. – Ещё не вернулись, – поторопилась закончить за неё Мегуми. – Я просто хотела посмотреть, что происходит снаружи. – Понятно. Но лучше сейчас не выходить. Я слышала от мисс Камиллы, что барьер пошел трещинами. – Да, но нам стоит проверить вдруг кто-то ранен, – Мегуми не иллюзорно чувствовала кожей градус возрастающего напряжения. Девушки случайно столкнулись взглядами и тут же поспешно отвернулись. – Я схожу и посмотрю. А ты проверь, как себя чувствует пациенты. – Хорошо. Произошел переломный момент, Мегуми это понимала. Оставалась надеется, что переломный момент в пользу восстания, а не богини Инари. Попробовав посмотреть на саму себя со стороны, путешественница окончательно сникла, ведь её выдавало всё: темные круги под глазами, уставший взгляд и померкшая улыбка. – Остается надеется, что у ребят все хорошо. Она поняла, что должна себя, как-то отвлечь и не думать о плохом. *** Мёртвых оживить нельзя. Никак и никогда. Даже становление богом не могло спасти мальчика. Микото ринулся вниз, к подножью, где на коленях мужчины по имени «Бармен» лежал Анкэль. Бледный. Какой бледный. Дух подлетел к его рукам, желая согреться. Но теперь пальцы были холоднее ветра вокруг. Он хотел что-то сделать, что-то очень важное. Ах да. Отдать перо. Орлиное, прекрасное перо, которое так хотел получить маленький мальчик. И всё же он закричал. Потому что его переполняли боль и отчаяние, которое никак нельзя было подавить. – Тебе нужен материальный облик, – дождавшись, когда, наконец, затихнет крик, заметил мужчина. Его голос бы не такой, как раньше. Мертвенно-спокойный. – Эй, Микото, – внезапно для остальных, прошептал мальчик. – Как ты Анкэль? – тут же подлетая к нему, спросил ветерок. – Меня спасли твои ветра, – слабая улыбка появилась на лице. – Но только лишь от падения. Две стрелы, пронзающие его грудь, были молчаливым объяснением его слов. И внезапно, будто вспышка, в голове Микото вспомнились слова, которые он впервые услышал от него. «За меня мир повидай, и к небу, к раю вознесись» – Ты знал! Ты всё знал! – закричал Микото. Но не получил никакого ответа, кроме усмешки. – Так вот, – мальчик закашлялся и на его одежды упали алые капли крови, – Выполни своё обещание править лучше, хорошо? – Да! Хорошо! Только выживи, пожалуйста! Но теперь ответа не было совершенно. Только закрытые глаза. Навеки. Больше не будет ничего. Он мёртв. – Я его похороню. А тебя, кажется, ждут люди, – бармен поднялся на ноги, держа на руках бездыханное, бледное тело. Тело маленького ребенка, что был втянут в эти события. Кажется, выстрелы начинают стихать, значит Ханако и Амэ почти разрушили барьер. Материальный облик. Нужно создать материальный облик. Микото даже не думал, лишь позволил силе самой принять форму, которая была в его душе. И когда он открыл глаза, то зрение тут же оказалось перекрыто длинной челкой, которая развевались на ветру. Он посмотрел на своё отражение в башенном зеркале. Такой же. Совершенно такой же. Только цвет глаз – зелёный. И волосы черного цвета, как у Мегуми.