– Пижон, – тихо прокомментировал Григорий. – Знакомьтесь, – сказала Мария Алексеевна. – Яна, Ася, Виталий Николаевич и Григорий. А я – Мария Алексеевна. Я вам сейчас чистую тарелочку принесу, – и она в который раз скрылась в доме. Ася поинтересовалась: – Вы, Михаил Иванович, у Зинаиды Сергеевны и Виктора остановились? Это были ее соседи по даче, пожилая бездетная пара. – Да. Видите ли, я развожусь с женой, вот и оставил их с дочкой в квартире, а сам перебрался на чистый воздух. Спасибо, – поблагодарил он Марию Алексеевну, которая положила ему на тарелку куриную ножку. – Как чувствуют себя ваши хозяева? – поинтересовалась Мария Алексеевна. – Они частенько захаживали ко мне на чай с плюшками. – Вы знаете, они уехали. Я сейчас живу один. – Куда уехали? – удивилась Мария Алексеевна. – Они мне не сказали, – виновато развёл руками Михаил Иванович. – Я заплатил за три месяца вперёд. Зинаида Сергеевна обмолвилась, что им деньги сейчас остро необходимы, поэтому они и решили пустить жильца. – У мужа Зинаиды Сергеевны слабое сердце. Надо было пройти обследование, а на это деньги нужны, чтобы не ждать по квоте. Запустил он себя, не ходил к врачам, – сказала Мария Алексеевна. – А вам не скучно одному? Вы же молодой мужчина, – обратилась она к новому соседу. – Нет, что вы! Я устал от суеты большого города! А сейчас даже рад, что оказался здесь, в деревенской тиши. Михаил Иванович как-то странно посмотрел на Яну. Ей его взгляд не понравился. – Почему вы так смотрите на меня? – рассердилась она. – Как смотрю? – попытался улизнуть от ответа новый сосед. – Как смотрят на дешёвых женщин! – отрезала Яна. – Да боже упаси! Как вы могли подумать? – деланно возмутился Михаил Иванович. – Тут и думать нечего. Я вас насквозь вижу. – Неужели? Вы что, ясновидящая? – Да, и очень известная. – Чёрт! – вдруг выругался Виталий Николаевич и схватился за челюсть. – Что? – обернулась к нему Яна. – По ходу зуб сломал, заслушался вашим захватывающим диалогом. – Он вытащил изо рта какой-то предмет и с удивлением посмотрел на него. – У тебя во рту монеты? – икнул Григорий. – Ну, ты даешь! Где взял? – Действительно, монета. Но какая-то странная. Древняя, похоже, – подтвердила Ася, разглядывая монетку. – Извините меня, это мой глупый розыгрыш, – засуетилась Мария Алексеевна. – У меня так бабушка делала. Какой-нибудь мелкий предмет клала в пирог, и кому он попадался, у того… – Зуба не будет, я понял, – прервал ее Виталий Николаевич. – Нет, у того желание исполнится. Простите. – А предупредить можно было? – нервно поинтересовался Виталий Николаевич. – Мне эта ваша забава теперь встанет в кучу монет. Настоящих. – Так весь смысл в сюрпризе! Вы что, не поняли, что ли? – встала Яна на сторону расстроенной Марии Алексеевны. – Сюрприз удался, – проговорил Виталий Николаевич, доставая на этот раз из своей полости рта уже что-то похожее на кусок зуба. – Я так виновата… – Ничего страшного. Продолжайте в том же духе, – вздохнул Виталий. – Молодчина какая была ваша бабушка. У вас дедушка не стоматолог был, нет? Она ему пациентов подгоняла, не иначе. Яна решила вмешаться: – Стоматолог, Виталий, это я. Ты не забыл? Не расстраивайся. Я тебе новый зубик сделаю – закачаешься. – За это и выпить не грех! – произнёс тост Григорий, напомнив о себе. – А как же моё желание? – не понял Виталий. – Это несправедливо! Ты и зуба лишился, и без желания остался! – засмеялась Цветкова. – Давай, загадывай свое желание! – Я хочу, чтобы ты поцеловала меня! – сказал Лебедев, и повисла очень неловкая пауза. Эта неловкость словно приняла осязаемую форму, ее словно можно было потрогать. – Вот это желание так желание, – покачала головой Мария Алексеевна. – Очень неожиданно, – добавил Михаил Иванович. – Да, это мое самое большое желание, – гордо вскинул голову Виталий Николаевич. – На черта тебе эта баба? Только к беде, – прошептал Григорий. Ася промолчала, но она как-то даже уменьшилась в размерах. Яна понимала, что творится у подруги в душе. – А нельзя пожелать чего-нибудь другого? – спросила Яна осторожно. – Нет, – твёрдо ответил Лебедев. – Желание непростое, – медленно встала Цветкова, отряхиваясь от несуществующих на её одежде крошек. – Да. Я жду, Яна. – Послушай, а ты не пьян? – начала медленное движение в его сторону Яна. – Я за рулем. – Был, – вздохнула Цветкова, подходя к нему почти вплотную. Она смачно чмокнула Лебедева в щеку и попыталась было отстраниться. Но не тут-то было. Виталий внезапно сильно схватил ее и прижал к себе. – Не о таком поцелуе шла речь! – И, не дав Яне ответить, впился ей в губы. Она попыталась вырваться, но у нее ничего не получилось. Покалечить Лебедева Цветкова не хотела. Собравшиеся, наблюдавшие эту сцену, застыли от неловкости ситуации. Наконец-таки Виталий отпустил Яну. – Браво! Я попал на тихий семейный обед? – раздался голос за спиной Яны. Она резко повернулась и у калитки увидела Мартина, держащего охапку роз. На нем были джинсы и клетчатая рубашка с расстёгнутым воротом. Темно-каштановые волосы слегка теребил ветерок, а чёрные глаза не выражали ничего хорошего. – Мартин? – прошептала Яна. – Что ты тут делаешь? – Ты не рада меня видеть? – Рада… То есть мы с тобой так расстались… Наши жизненные пути разошлись. У тебя своя дорога, у меня своя… – Ты ошибаешься. Но об этом потом… – Мартин обвёл взглядом собравшихся гостей. – Здесь не место для интимных объяснений. И всё же я удивлён. Вижу, ты время зря не теряешь… – Еще один! – толкнул Виталия локтем Григорий: – Я же говорил: будут неприятности! Похоже, что ясновидящая здесь я! То есть ясновидящий. Виталий Николаевич зверем посмотрел на незваного гостя. – А ты мне хочешь что-то предъявить? – набычился он. – Ты только что целовал Яну, – напомнил ему Мартин. – И что? Кто ты такой, чтобы мне указывать? Ты вообще откуда взялся? Тебя сюда звали? Может, хочешь по морде схлопотать, моралист? Это я сейчас тебе организую… Григорий схватил Лебедева за руку. – Вот этого не надо! Ты уже лишился одного зуба, смотри, как бы этот молодец не вышиб тебе остальные. Лебедев резко освободил свою руку и не сводил злобных глаз с Мартина. В дело вмешалась Яна: – Ну, раз пришёл – проходи к столу, – пригласила она. – В ногах правды нет. Сцену ревности оставим на потом, хорошо? – Она непроизвольно дотронулась рукой до верхней губы, которую страстно прикусил Лебедев. Мартин вошёл во двор, сел за стол и положил рядом с собой розы. Он был бледен, но вид у него был решительный. Яна почувствовала знакомый запах любимого парфюма, и сердце у нее сладко заныло.