– Итак, ты говоришь, что кто-то скинул на пол всю твою одежду. Каким-то образом ты отыскала в шкафу старые письма. А потом выключился свет и они исчезли? – И кресло-качалка в бордовой комнате двигалось само по себе. Вивиан хмурится. – Ты хорошо спишь? Понимаешь, что я просто шутила, когда говорила, что ты не понравилась местному привидению, правда? – Я не считаю, что это был призрак. Я считаю, что это человек. На кухне свистит чайник. – Пойду сниму. А потом можем нормально обо всем поговорить. – Нет. – Я захлопываю за ней дверь. Снова начнутся разговоры о визитах к психологу. Я не свихнулась. И плохой сон со всем этим никак не связан. Кто-то со мной намеренно играет. Могли ли эти сумасшедшие ведьмы из школы зайти так далеко и пробраться ко мне домой? Да, пожалуй, могли. Может, даже Джексон в этом замешан. Спорим, они сейчас умирают со смеху. На тумбочке жужжит телефон. Сообщение. Джексон: «Нашла что-нибудь?» Почему-то от его вопроса закипает кровь. Он точно со мной играет! Я: «Лжец». Джексон: «???» Я швыряю телефон на кровать и хватаю металлический фонарик – источник света и потенциальное оружие. Удерживаюсь и не топаю по лестнице только потому, что не хочу, чтобы Вивиан знала, где я. Захожу в комнату с роялем и останавливаюсь перед портретом Эбигейл, изучая каждую деталь. Она спокойная, с темно-коричневыми волосами и счастливыми серыми глазами. Задний фон скрыт плотными тенями, но я почти уверена, что девушка стоит у камина в библиотеке, прямо перед потайной дверью. – Каким-то образом я попала в мир твоих секретов, – говорю я картине. Я ищу подпись художника, но ее нигде нет. Осторожно освещаю фонариком задник портрета. Бинго! Сзади прикреплена карточка с надписью бабушкиным почерком. Спасибо тебе, Шарлотта. На ней значится: Эбигейл Роу, 1691. За год до судов над ведьмами? Я снова присматриваюсь к шелку и кружевам. Кажется, это платье слишком причудливо для колониального периода. В учебнике по истории я видела портреты пуритан того времени, и все они носили максимально простую одежду и чепцы. Черных и землистых тонов, а не веселых голубых и белых. Насколько я читала, детям не разрешалось играть, у них не было игрушек, потому что это считалось проявлением легкомыслия и греховности. Эбигейл ни за что не могла разгуливать в таком виде по Салему семнадцатого века. Что-то здесь не так. У меня за спиной падает на пол хрустальный бокал. Глава 9 Проклятая В школьном коридоре я замедляю шаг, чтобы Джексону не хватило времени поговорить со мной перед уроком. Это всего лишь третий день учебы, но никто хочет встречаться со мной взглядом. Там, где в обычной ситуации пришлось бы протискиваться между людьми, они просто расступаются передо мной. Не уважительно, как перед Наследниками, а будто боятся коснуться. До моего слуха доносятся обрывки разговоров о вчерашнем фиаско в библиотеке, о котором уже известно всем. Когда подхожу к кабинету истории, звенит звонок, и я стараюсь не обращать внимания на сдавленность в груди. Надеваю непроницаемое выражение лица и открываю дверь. Уордуэлл одаряет меня неодобрительным взглядом, но не может и слова сказать против, так как фактически я не опоздала. Я занимаю законное место рядом с Джексоном, но смотрю только прямо перед собой. – Начнем с вашего письменного задания. – На мистере Уордуэлле сегодня твидовый пиджак с замшевыми заплатками на локтях. – Сэм? – шепчет Джексон. Я игнорирую его, грудь сдавливает сильнее. – Джексон, – говорит мистер Уордуэлл, – если вы настолько жаждете поговорить во время моего урока, может быть, расскажете нам тему вашего эссе. – Конечно. – Джексон не теряется. – Я работаю с Сэм, мы будем писать о месте повешения ведьм. – Он упускает ту деталь, что мы считаем общеизвестное его нахождение ошибочным. Все, кроме симпатичной девушки, которая вчера занимала Джексону место, оборачиваются, чтобы на нас посмотреть. «Не переживай, – мысленно говорю я ей, – можешь его забрать». – Чудесный выбор, – кивает Уордуэлл. – В пятницу мы поедем в парк Галлоуз-Хилл. Вы как раз сможете его изучить. Я поднимаю руку, мистер Уордуэлл кивает: – Да? – Могу я выполнить задание без напарника? – Нет. Это парное задание. – Он переключается на другого ученика, а Джексон устремляет взгляд на меня. Не смею посмотреть на него в ответ, боясь расплакаться. Лиззи, сидящая за несколько рядов передо мной, оборачивается, волосы прячут от мистера Уордуэлла ее ужасающую улыбку. Под партой она достает маленькую рукодельную куклу с вышитой фамилией Мэзер и петлей вокруг шеи. Джексон хватает меня за руку, словно предупреждая никак не реагировать на это. Я сбрасываю его ладонь. Разместившийся за партой рядом с Лиззи Джон одними губами говорит: «Проклятая». Я замираю. В детстве это слово разрывало в клочки каждую мою дружбу. Все началось вскоре после того, как моя подруга Кара свалилась в вольер ко львам во время празднования моего седьмого дня рождения. – Она еще недостаточно поправилась, чтобы встречаться с тобой, – заявила мама Кары, лишь наполовину приоткрыв дверь. – Тогда мы вернемся через несколько дней, – сказал папа, положив руку мне на плечо. – Сэм? – донесся голос Кары из глубины дома. – Кара, мне так жаль! – крикнула я, пытаясь заглянуть за спину ее матери. Я не знала, за что извиняюсь, но знала, что мне жаль. Когда подруга оказалась у двери, мать резко затолкала ее обратно. – Кара, вы с Сэм больше не будете видеться. Они с папой уже уходят. В глазах моих начали собираться слезы, а папа напрягся. – Конечно, вы расстроены из-за того, что случилось. Но Сэм ни в чем не виновата. Не давать девочкам видеться – это пере… Я бросилась к Каре, но ее мама встала на пути. Дверь захлопнулась прямо перед носом. Я тогда не понимала, что все это значит. Знала только, что Кары у меня больше нет, потому что со мной что-то неправильно, и была не уверена, что смогу это перенести. Джон ухмыляется, замечая шок на моем лице. Могут ли они каким-то образом знать обо всех неудачах, преследовавших меня в детстве? Или это просто ужасное совпадение? – Я не проклятая. И если посмеешь сказать это снова, я и тебе врежу так, что будет не до шуток! – кричу я. В кабинете повисает тишина, все взгляды обращаются ко мне. Мистер Уордуэлл сильней выпрямляется. – Мисс Мэзер, я не потерплю подобных угроз в своем классе. Если вы не можете себя контролировать, то покиньте кабинет. Это ясно? Лиззи затягивает петлю вокруг шеи куклы. Я сжимаю кулак. – Значит, то, что у этой неадекватной с собой дурацкая кукла вуду с петлей на шее, абсолютно нормально? Да вы издеваетесь? Они у меня недавно волосы вырывали! Мистер Уордуэлл смотрит на Лиззи, но куклы нигде не видно. – Вон! – Он указывает на дверь. Я рывком подхватываю сумку и вылетаю из класса. – Мистер Уордуэлл, – начинает Джексон, – это не… – Не хочу ничего слышать, Джексон. – Учитель следом за мной выходит в коридор. – Пройдите вон в тот кабинет. – Мистер Уордуэлл трясет пальцем. – И успокойтесь. Когда закончу, я приду с вами поговорить. Я пересекаю коридор, захожу в пустой кабинет и швыряю сумку на пол. Знаю, нельзя было позволять эмоциям одержать над собой верх, но эти Наследники совсем ненормальные. Кто так поступает? Да, я не верю в колдовство и в остальную магическую чепуху, но все же. А Джексон что, пытался меня защитить? Не нужна мне его помощь. Мне всегда было хорошо одной. Не представляю, с какого перепугу вбила себе в голову, что смогу здесь завести друзей. Я меряю шагами комнату, пока не выдыхаюсь. Пинаю парту у окна и только потом сажусь за нее. Хочу, чтобы папа вернулся! Мне нужно с ним поговорить. Нужно услышать, что со временем все наладится. Сейчас все так неправильно. И кажется, с каждой минутой еще больше выходит из-под контроля. Я обхватываю голову руками, волосы падают на лицо. Папа присел рядом со мной. – Это не твоя вина. Ты ведь знаешь, да, Сэм? Эта женщина… она испугалась того, что произошло с Карой, и хочет кого-то обвинить. – Он смахнул волосы с моих мокрых щек. – Ты одна из самых добрых и прекрасных девочек на свете, я обещаю, что сделаю все возможное, чтобы исправить случившееся. – Хорошо, папочка, – кивнула я. Но где-то глубоко внутри я знала, что по-прежнему уже никогда не будет. Несколько минут с закрытыми глазами – и дыхание замедляется. Когда я снова сажусь ровно, в дверях кабинета стоит темноволосый парень, с которым мы столкнулись в коридоре. Несколько секунд мы оба молчим. – Ты покинешь его. – Голос у парня безжизненный, но лицо источает напряжение. – Кабинет? Но я не могу. – Салем, – говорит он, и я впервые замечаю, что он тоже одет во все черное. Глава 10