– Нет. – Моя жизнь изменилась в тот момент, когда в нее вошла ваша семья. И я не могу сказать, что в лучшую сторону. Повисла пауза. – Видимо, вся эта ситуация задела вас сильнее, чем я думал. Что сказать на это? Что его выводы совершенно верны? Раскрыть перед ним свои чувства? Даже то, что он уйдет из академии после расследования… Нет, он не уйдет. Будет мучиться, зная, какая ответственность ляжет на него, ведь от него будет зависеть моя жизнь. От понимания ситуации мне становилось еще хуже. – Если хотите, могу поговорить с Вероникой еще раз. Я не думаю, что она сказала что-то такое… – Вы что, тоже считаете, что я пала ниже некуда? Что у меня совсем никакой чести нет? – рыкнула я, срываясь. – Она вам такое сказала?.. – каким-то странным голосом начал Ройс. – Что еще она вам наплела? Я молчала. Стыдно было невыносимо. – Белла! – Она сказала, что я увела у нее жениха! Что мои отношения с человеком, к которому я неравнодушна, грязные и неприемлемые. Вам обязательно было это вытаскивать из меня? Мало мне унижений? Ройс круглыми глазами смотрел на мою истерику. А она была совершенно безобразной. Адмирал Звездного флота со слезами на глазах, с криком призналась только что ему в любви. Я не представляла, что может быть хуже, чем сейчас? Обогнув ракша, я вылетела из преподавательской и бросилась по коридору к ближайшему туалету. Никто не должен был видеть меня в подобном состоянии. Умываясь холодной водой и понимая, до какого абсурда дошла ситуация, я решилась открыто переговорить с Ройсом при первой возможности и расставить все точки над «i». Так больше продолжаться не может. Мои чувства вскрылись, и если я продолжу бегать от него, унижение лишь усугубится. В коридор я выглянула с опаской, боясь встретить Рейнола, но вокруг не было ни души. На пропускном пункте меня поприветствовал младший по званию, и, едва я вышла на улицу, пиликнул коммуникатор. Рейнол: «В ближайшее время все решу». О нет. Я не переживу. Завтра надо в первую очередь все с ним обговорить и решить. И попросить при встрече не разговаривать со мной на тему наших отношений. Вообще больше ни на какую тему не говорить. Новое сообщение, пришедшее следом, открывать не хотелось. Но пришлось. Ремарк: «Жду вас завтра у себя в семь утра». Неспроста это, ох неспроста. Я всегда гордилась тем, что у меня хорошая сила воли, и только теперь, войдя в кабинет генерал-адмирала, я поняла насколько. Ибо я спокойно взглянула на Рейнола, который со скрытой тревогой всматривался в мое лицо. А еще он был зол. Я поприветствовала Ремарка. – Садитесь, адмирал Эрум. У меня есть для вас задание, – сообщил командир. – Конечно, сэр, – кивнула я, опускаясь в кресло. – После вашего аналитического заключения и расследования адмирала Ройса мы долго прорабатывали план. Важно было выбрать вариант, при котором мы сможем максимально широко раскрыть перед Советом заговор против академии, чтобы у Леверсонов не было и шанса отвертеться. В итоге мы пришли к выводу, что не сможем обойтись в поимке предателей без вас. – Это связано с моими отношениями с Роу? – вскинула я брови. – Безусловно. Это был приказ, и я не имела ничего против него, но вот Рейнол явно был недоволен. – Сейчас начнется совещание Совета, поэтому остальное вам расскажет адмирал Ройс. И я вас обоих очень прошу – разберитесь уже в своих отношениях! Ремарк вышел, а я прикрыла глаза. Когда командир в курсе твоей личной жизни… – Пойдемте, Белла, в мой кабинет. Нужно многое обсудить. Рейнолу всегда удавалось вывести меня из равновесия. Будем ли мы сейчас говорить только о делах или коснемся и личных вопросов? Пребывая в смятении, я вошла в кабинет Ройса. Мне жестом предложили расположиться не около стола, а в одном из кресел. Обстановка была неформальной, а если еще вспомнить, что произошло между нами вчера… Что же он задумал? – Предлагаю начать с начала, а именно: с вашего аналитического доклада. Желательно поэтапно все проработать. С моего доклада? Его что-то смущает? Но я готова ответить на любые вопросы. Главное – выдержать спокойствие. – Если вам угодно. И мы начали. Два часа подробнейшей проработки моего анализа, с уточняющими вопросами, рассмотрением разных вариантов и проверкой фактов. К концу я ненавидела Ройса, ибо он был дотошнее любой плотоядной лианы. – Думаю, это все. После нашей дискуссии я удостоверился, что дедушка не зря так высоко ценил ваши аналитические способности. Пожалуй, при этом же количестве данных я бы не смог определить предателя. А опыт в этом есть. – Вы излишне добры, – пробормотала я, удивленная таким резким переходом от излишней въедливости к доброжелательности. – Как часто вы общаетесь с Роу? Пошел допрос. – Помимо работы примерно раз в две недели. – Этого мало, – намекнул мне Ройс. – Понимаю. Насколько частыми должны быть встречи? – Примерно раз в три-четыре дня. И помните о рамках приличий. Если он позволит себе нечто большее дружеских отношений, я хочу, чтобы вы сразу сказали об этом мне. Почему его так волнует невинность нашего с Кросом общения? Ревнует? Или просьба продиктована желанием завершить дело без афиширования личных связей? О приятельских отношениях Совету можно и не сообщать. С другой стороны, такая позиция устраивала и меня. – Хорошо. – А теперь обсудим план нашей работы. И потянулся еще час проработки всех подробностей. Я уже отринула все мысли о своих страхах и наших отношениях и хотела просто выбраться из этого кабинета. Вот тогда Ройс и преподнес сюрприз, спросив: – Иван говорил сегодня с вами? Я замерла. – Нет. – А Вероника? Он издевается? Мне прошлого раза хватило. – Нет. – Тогда я подожду. – Чего? – настороженно поинтересовалась я. Но в ответ – тишина. И когда я встала и направилась к выходу, Ройс добавил: – Вам нужно лучше заботиться о безопасности своего бокса и квартиры. – Уверяю вас, они надежно защищены. – Настолько надежны, что вы беседуете с Кирой Ли, не ставя глушилок, и раздеваетесь в общих комнатах бокса, не задумываясь, что кто-то может увидеть? Лично или дистанционно. У меня от его слов перехватило дыхание. Адмирал Ройс только что признался, что проник в мою квартиру. А если учесть, что мои препараты тоже исчезли, то минимум два раза. А может, и больше. Было желание сорваться, накричать на него, а еще лучше – как следует врезать. Но я понимала, почему он это сказал. Нет сомнений, Рейнол за меня беспокоится, переживает. Иначе бы промолчал, позаботившись в первую очередь о своих интересах. Ройс внимательно следил за моей реакцией, и я, поджав губы, поблагодарила: – Спасибо, буду иметь это в виду и приму дополнительные меры безопасности. Адмирал чуть улыбнулся. – Чем больше я за вами наблюдаю, тем больше понимаю – вы прекрасны, Белла. И не только обликом.