Полли Трикк любила Новый год. Но не этот. Она чувствовала себя одинокой и несчастной, но хуже всего было то, что она чувствовала себя ненужной. Убийцы, грабители и заговорщики раскрашивали праздничные открытки и закупали подарки. Члены уличных банд пекли гусей и наряжали елки. Всю последнюю неделю она пыталась проверять, что поделывают ее злейшие враги, Свечники, Догвилли и головорезы Меррика. Злейшие враги на время забыли о злодействах и готовились к празднику со своими семьями. У Полли не было семьи. Больше не было. И с недавнего времени не было даже, чем заняться. Ее подруга Эми встречала Новый год на далеком маяке в море вместе с братом, и они были бы рады, если бы Полли составила им компанию, но она сказала, что не может покинуть Габен – у нее, мол, очень много дел. Беда в том, что никаких дел не осталось, и все ее тяжелые мысли набросились на нее, словно голодные гремлины на пачку свечей. Из черной трубы мыслей и воспоминаний ее вырвало оповещение: «Пассажиры! Внимание! “Бреннелинг” заходит на посадку!» – Ну, наконец-то! – Полли прильнула к иллюминатору. Внизу снег смешивался с яркими огнями площади Неми-Дрё. Она была дома. Ставший ей уже родным Саквояжный район ждал. Дирижабль опустился и пришвартовался. Стюарды открыли двери и откинули трап. Пассажиры потянулись к выходу. Полли сошла на станцию в числе первых – ветер тут же обдал ее ворохом снега. – И я рада тебя видеть, Тремпл-Толл, – проворчала она, отфыркиваясь. Полли перешла задымленную проезжую часть – экипажи клаксонировали, но затор не спешил рассасываться. Звенел трамвай, в покрытых изморозью окнах темнели лица пассажиров. У дверей редакции «Сплетни», присербывая из дымящейся фляжки, мерз престарелый газетчик мистер Слиппсон. Полли поздоровалась с ним и уже было взялась за дверную ручку, когда вдруг ее внимание привлекло нечто странное. У трамвайной станции кто-то стоял. И не просто стоял, а… будто бы наблюдал именно за ней. Что задумал этот незнакомец? Полли пригляделась и вздохнула с облегчением. Это был всего-навсего снеговик. Одетый в длинное ношеное пальто, в цилиндре на большой круглой голове, он не обращал на нее никакого внимания и был поглощен чтением газеты. – Забавно. – Полли открыла дверь и прежде, чем переступить порог редакции, бросила еще один взгляд на снеговика, и на этот раз он… все еще стоял там же, где и мгновение до того: это ведь снеговик – куда он денется. Полли нырнула в узкий, пропахший чернилами и канифолью коридор. Здесь все еще звучало эхо от гудевших пару минут назад ротационных машин. Ну разумеется: только вышел свежий номер – коридорчик все еще был заставлен колоннами газетных стопок – выпуск был посвящен некоей Тилли Беррике и ее счастливому шансу. Полли не знала, кто такая это мисс Беррике и что за счастливый шанс ей выпал, но радоваться за нее не спешила: это все еще Габен, и то, что на первый взгляд может показаться небывалой удачей, на деле преспокойно может таить в себе какую-то подлость. Полли невесело хмыкнула – уж она многое знала о том, что касается подлости в Тремпл-Толл. И не только потому, что она работала в газете. На лестнице, ведущей в печатный зал, мисс Трикк наткнулась на препятствие в виде женщины в красно-черных полосатых чулках, черном платье и красной пелерине с белой меховой оторочкой. Женщина неспешно пятилась, разматывая клубок – на второй этаж тянулся тонкий красный шнурок. Разминуться на узкой лестнице, к тому же заставленной коробками с газетами, было невозможно. Полли кашлянула, и женщина обернулась. На миг в ее густо очерченных углем глазах появился легкий испуг, словно ее застали за чем-то предосудительным, но почти сразу в них заплясали задорные искорки. Полли удивилась было странному поведению и виду незнакомки, но тут же напомнила себе: «Это не самое странное, что я здесь видела…» – Какая миленькая у вас пелерина, – сказала Полли. – Очень праздничная. Женщина в полосатых чулках широко улыбнулась и прикоснулась к белому помпону на нитке, свисающему с капюшона. – О благодарю! А мне нравится ваш нос. Полли удивленно вскинула брови. – Слегка курносый, как по мне. – Нет же! – рассмеялась незнакомка. – Он просто идеален! И не спорьте! – Вы так милы. – И я могу быть еще милее! Если хотите такую же пелерину, то вы можете заказать ее в «Чучеллоус». Проверенная контора. Они рассылают заказы перед праздниками. Сделайте себе подарок. – Она бросила взгляд на коробки в руках Полли и добавила: – Еще один. – А что вы делаете, с этим клубком? – спросила Полли. – Шеф все-таки решил украсить редакцию к празднику? Женщина в полосатых чулках кивнула. – Да, я готовлю украшение. Здесь совсем не чувствуется дух праздника. К слову, у вас случайно нет спичек? – Полли покачала головой, и незнакомка продолжила: – Попрошу у мистера Пибоди: он постоянно курит свои вонючие паперетки – у него должны быть спички. Вы позволите? Полли спустилась в коридор, пропустила незнакомку. – Счастливых праздников, – пожелала та. Разматывая клубок, женщина в полосатых чулках, прошла мимо Полли и, пятясь, двинулась к выходу из редакции. – И вам, – ответила Полли. Незнакомка улыбнулась и, подперев дверь бронзовой ножкой-упором скрылась на улице. Мисс Трикк пожала плечами и поднялась на второй этаж. В печатном зале почти никого не было – лишь парочка дневных пересыльщиков нагло дрыхли у труб пневпомочты. В воздухе все еще висели облачка сигарного дыма – газетчики явно недавно отмечали выход нового выпуска. Еще в печатном зале был Хатчинс. Полли поджала губы – она этого скользкого типа терпеть не могла. И это чувство было взаимным. – О, мисс Фрикк, – поприветствовал репортер. – Мистер Хрякинс, – в тон ему ответила Полли. – Не думал вас здесь сегодня увидеть. Трилби сказал, что у вас случился острый приступ облысения, и он расщедрился вам на выходной. Полли прищурилась. – А как ваша дражайшая матушка поживает? – спросила она. – Ее уже выпустили из долговой тюрьмы? Лицо Хатчинса вытянулось – он явно не ждал подобного ответа, но Полли сейчас была не в настроении – к тому же (в редакции все это знали) Хатчинс сам упек матушку в Браммл, взвалив на нее свои долги. – Это очень не по-праздничному, знаете-ли. Хатчинс поспешил с гордым видом удалиться. И ему это почти удалось – если бы он только нелепо не споткнулся о порог. Настроение Полли ухудшилось еще сильнее. Этот мерзкий тип и его приятель Уиггинс не упускали ни одного случая, чтобы сделать какую-то подлость. Они завидовали тому, что шеф выделил Бенни Трилби помощницу, а им нет. – К слову, где их важное репортерское сиятельство? – пробормотала Полли, подойдя к столу Трилби. На спинке стула висело клетчатое пальто ведущего сплетника, над чашкой кофе поднимался пар, а под валик печатной машинки был вправлен лист бумаги. Видимо, мистера Трилби отвлекло что-то важное – он обычно не оставлял свою статью без присмотра: либо его вызвал в свой кабинет господин главный редактор, либо он отправился на обед – когда дело касается пудинга мадам Поммкинс, он может забыть обо всем на свете. – Что ж, подождем… Полли опустилась на стул. Хатчинс кое в чем был прав: у нее сегодня был выходной, и она не думала, что до завтра появится в редакции, вот только вся эта предпраздничная суматоха и тяжелые мысли… Ей срочно требовалось отвлечься – занять себя чем-нибудь. Может, новый сюжет, над которым работает мистер Трилби, отвлечет ее от этого бездонного дымохода воспоминаний и мыслей, в котором она застряла, словно наевшийся имбирных пряников Человек-в-красном? Заголовок новой статьи гласил: «КАК СТАТЬ ЗЛОДЕЕМ В ГАБЕНЕ, ИЛИ ИСТОРИЯ ЗОИ ГРИММ». – Что еще за Зои Гримм? – недоуменно пробормотала Полли и потянулась было к ручкам каретки, чтобы провернуть лист, как тут за спиной скрипнула половица, а следом раздался злой голос: – Что это вы тут делаете, хотел бы я знать?! Полли вздрогнула и подняла голову. Рядом стоял Бенни Трилби собственной персоной. – О, мистер Трилби, вот и вы, я надеялась… Лицо газетчика исказилось. – Я не спрашивал, на что вы там надеялись. Что вы тут разнюхиваете?! – Мистер Трилби… – начала было Полли, но тот ее перебил: – Вы хотите украсть мою статью?! Я так и знал, что, стоит мне только зазеваться, как вы тут же начнете воровать мои сюжеты! Полли возмущенно шикнула на него, словно тот был не ее начальником, а наглым котом, который полез в хозяйскую тарелку своим наглым носом. – Эй, полегче! Ничего я не разнюхивала! Что за муха вас укусила?! – Никакая муха меня не кусала, мисс Трикк. И вообще это я сам – кусачая муха. Вы ведь знаете, как я не люблю, когда кто-то заглядывает в незавершенную статью. И вообще вас сегодня здесь не должно быть. Вот я и подумал… – Подумали, что я прокралась в редакцию, выгадала момент, когда вы отлучитесь, и попыталась стащить ваш сюжет, пока он не остыл? Кажется, вы меня перепутали с Хатчинсом или Уиггинсом. Вы не забыли? Я ваша помощница, мне нет смысла воровать ваши сюжеты, ведь я помогаю вам их добывать! Бенни Трилби вроде как успокоился, но от Полли не укрылось, что он все еще сомневается. Здесь происходило что-то странное. Таким раздраженным обычно добродушного и задорного репортера она еще не видела. Он глядел на нее так, будто она и правда совершила какое-то злодеяние – не иначе прикоснулась ледяными пальцами к его голой спине. Бенни бросил взгляд на редакционные часы. – Так что вы здесь делаете? Я думал, вы в Старом центре. – Я уже вернулась. У меня больше нет никаких дел. – Так может, займетесь подготовкой к празднику? Вы уже купили елку? А гуся? Всем отправили открытки с поздравлениями? А что с письмом Человеку-в-красном? – Никакого Человека-в-красном не существует. Это нелепые детские выдумки, – сказала Полли, и Бенни в ужасе распахнул рот. Он побелел, глаза газетчика полезли из орбит, даже его волосы встали дыбом от подобных кошмарных слов. – Вам дурно, мистер Трилби? – спросила Полли. – Заберите ваши слова обратно, – прошептал репортер. – Немедленно… Полли хмыкнула.