Глава 17 Митчелл и Джейкоб присоединились к собранию последними. До этого Митчелл бывал в кабинете шефа Догерти всего дважды, и не сказать, чтобы испытывал восторг. Здесь все свидетельствовало о безукоризненном порядке, буквально до одержимости. Листы бумаги на столе лежали единой стопкой, не торчал — даже чуть-чуть — ни единый уголок. В целом гладь стола абсолютно пустовала; исключение составляли только клавиатура и мышь, блестящие и чистые. Обычно они такими не бывают. Митчелл однажды перевернул свою «клаву» и потряс ее — из трещинок и щелок между клавишами понасыпалось столько всего, что потом аж ночью снилось. А вот с клавиатуры шефа наверняка не выпадет и соринки. Стены здесь были украшены дипломами, сертификатами в рамках и прочими выпендрежными регалиями. Шеф полиции позаботилась, чтобы стульев хватило на всех. Джейкоб занял самый левый, вынудив Митчелла сесть между ним и Зои, профайлером из ФБР. По другую сторону от нее сидел капитан Бейли. От Зои попахивало шампунем, и Митчелл готов был поспорить, что это тот же самый шампунь, который был в фаворе у Полин. Это, как и прошлая бессонная ночь, вызывали у него легкую рассеянность и почему-то чувство вины. — Итак, — резковато-сердитым тоном начала шеф. — У нас теперь еще одна мертвая девушка. Собрание молчало. — Насколько мне известно, звонок был зафиксирован диспетчером. Поэтому будьте добры объяснить, что произошло. — Девушка позвонила не совсем та, — сказал с места Джейкоб. — Убийца отправил сообщение не жертве, а ее подруге. — Это почему? — Догерти строго посмотрела на Зои. — Похоже, он был… — растерянно начала та. — Убийца сделал это по ошибке, — нетерпеливо перебил Митчелл. — Он элементарно ошибся номером. Он объяснил, как им удалось это выяснить. — То есть, чтобы узнать подробности о жертве, убийца воспользовался рекламой модельного агентства? — уточнила шеф полиции. — Похоже на то, — Джейкоб кивнул. — Мы можем узнать что-нибудь через их сайт? Пробиться через ордер на обыск к базе данных хостинга? Быть может, вычислить убийцу по его банковской карте? — Домен русский, и хостинг, вероятно, тоже, — рассудил Митчелл. — Выбор определенно намеренный. Ему нужна была уверенность, что отследить его будет проблематично. — Ну а если снять эту проблему? Допустим, связаться с российской хостинговой компанией? Объяснить ситуацию? — А зачем нам это? — подал голос Джейкоб. — То есть? — Шеф удивленно воззрилась на него. Джейкоб ответил невозмутимым взглядом. — У нас есть первая зацепка, и она реальна, — сказал он. — Ловить серийщиков невероятно трудно, но у нас теперь есть реальное преимущество: мы знаем, как он находит своих жертв. — Но мы не знаем, кто зарегистрирован на сайте, — заметил капитан Бейли. — И чем в таком случае нам это поможет? — Мы можем предоставить жертву, — предложил Джейкоб. — Так сказать, ловля на живца. В комнате воцарилась мертвая тишина. Если б в этот момент чихнула муха, было бы слышно, как она вытирает нос. — Это… интересно, — произнесла наконец шеф полиции. — Но опасно. — Пожалуй, самый верный способ поймать убийцу, — согласился Митчелл. По дороге они с Джейкобом все обсудили и сошлись во мнении, что идея толковая и нужно решительно ее проталкивать. Другого варианта не было. У Митчелла были и соображения насчет того, где взять подходящую приманку. В полиции штата наверняка имеются девушки, обученные для таких медовых ловушек; вероятно, у них и вид соответствующий. Или вон ФБР кого предоставит… — Где взять уверенность, что он заглотит наживку? — скептически спросил Бейли. — Убийца предварительно обхаживает свои цели, принюхивается к ним. Вероятно, начинает с соцсетей, — сказала Зои. — Каждая из жертв выкладывала в «Инстаграме» профиль с несколькими изображениями. Я могу попробовать соорудить там что-нибудь подобное, по лекалам и шаблонам. Также можно подметить, что все его жертвы позируют определенным образом — это тоже могло бы привлечь его внимание. — Жертвы хоть и красивы, как на подбор, но смотрятся все-таки по-разному, — заметил Бейли. — Да, — согласилась Зои. — И все равно есть некоторые закономерности. У всех есть селфи в барах, нередко с несколькими мужчинами. Убийца может быть ориентирован на женщин, которых считает неразборчивыми в связях. — Точное описание инстаграм-аккаунта любой молодой женщины! — воскликнул Митчелл. — У них у всех есть фото крупным планом, где они смотрят вниз, — продолжала Зои как ни в чем не бывало. — Убийцу, очевидно, привлекает эта поза, он считает ее признаком покорности. — Откуда такая уверенность? — спросил Митчелл, слегка раздраженный ее деловым тоном. — Уверенности нет. — Она посмотрела, чуть прищурясь. — В основном догадки. Но они у меня неплохо срабатывают. — Ладно… — Митчелл решил свернуть тему. — Наверное, действительно стоит попробовать. Надо будет посмотреть и найти полицейскую с достаточно приятной внешностью, которая привлекла бы внимание убийцы. Может, обратиться за помощью в полицию штата или… — Он приумолк, неожиданно поняв, что все, кроме Зои, смотрят на него несколько странно. — В чем дело? — По-моему, одна симпатичная женщина-полицейский у нас уже есть, — сказала шеф, загадочно улыбаясь. — Неужели? — Митчелл нахмурился. — Отлично. Если не секрет, то кто… Окончание фразы подвисло, стоило забрезжить осознанию. Он повернулся к Джейкобу, который взирал на него с невинностью голубоглазого дитя. Видимо, напарник уже изначально почуял, куда все клонится. Вот гад… — Нет, — бросил он. — Митчелл, — начал Бейли. — Нет! — сказал он громче. — Она в полиции без году неделя. У нее ни опыта, ничего. Это чертовски опасно. Я этого не позволю. Мне… — Детектив Лонни! — гаркнула шеф, и ее голос разорвал его слова в клочья. Митчелл поперхнулся. — Офицер Лонни вполне способна определиться сама. А решение, опасно это или не очень, принимать буду только я. И напоминаю, что всего минуту назад вы увлеченно пропагандировали эту идею. «Вообще-то да», — обреченно подумал Митчелл. Но ведь он не думал, что приманкой будет назначена его сестра. * * * Оказывается, успех вызывает привыкание куда сильнее, чем Рикки Нейт могла себе представить. Когда она начинала работать в «Газетт», слава для нее не была чем-то первостепенным. К работе подстегивала в основном невыносимость признания перед матерью, что та была права, а диплом журналиста действительно был никчемной тратой времени и денег. А у репортеров «Нью-Йорк таймс» в послужном списке не указывалась «Гленмор-Парк газетт». Прямо скажем, не самая высокая вершина в мире журналистского признания. Так было до статьи о Вестнике Смерти. А после за одну лишь ночь жизнь Рикки круто изменилась. Ее слова цитировались в десятках самых что ни на есть ведущих журналов, газет и интернет-изданий. Ей стали приходить имейлы от важных персон, которые еще вчера, скорее всего, о ее существовании даже не догадывались. Ей позвонила мать и сообщила, что дядя Ричи в Бостоне прочел ее статью и был очень впечатлен. Стоит ли говорить, что следующий день после публикации статьи был самым счастливым в ее жизни. Три дня спустя, когда Рикки почувствовала, что звонки и имейлы сошли на нет, а на ее статью не ссылались более двенадцати часов, она почувствовала себя разбитой. Летела в поднебесье — и грянулась оземь… Нет, так дело не пойдет. Надо бы еще этой волшебной подпитки… Проблема в том, что успех не был наркотиком, приобретаемым легко и задешево. Нельзя вот так подойти к парню в укромном уголке, вынуть двадцать баксов и спросить, не найдется ли у него сколько-нибудь триумфа и славы. Ради него ей приходилось идти нелегким, тернистым путем. Рикки несколько раз пыталась написать убийце в надежде, что он отзовется, но имейл четыре раза подряд отлетал обратно ввиду несуществующего адреса доставки. Она нещадно атаковала всех своих знакомых в полиции, но большинству сказать ей было нечего, а те, кто что-то знал, молчали. Тогда Рикки взялась писать продолжение о семье Тамэй и добилась умеренного успеха: ее процитировали два средней руки новостных интернет-сайта. Но это было вовсе не то ощущение чистого триумфа, которое она испытывала еще не так давно. Нужно было сделать что-то получше. Заковыристей. Рикки явилась на похороны Скайлер Гейнс. Еще месяц назад она ни за что на это не пошла бы. Журналюги, стаей гиен преследующие скорбящих родителей и вдов, отказывая им в праве на уединение в скорби, всегда вызывали у нее презрение. Но это было до того, как она подсела на свой наркотик. Теперь ей нужен был сюжет. А еще лучше — бомба. И если для этого нужно вторгнуться в частную жизнь скорбящей семьи, то за чем дело стало? Это было действительно душераздирающе. Мать Скайлер была полностью раздавлена и лишь смотрела на гроб дочери полным пустоты взглядом, совершенно не реагируя на соболезнования окружающих. Отец, как мог, крепился, но внезапно под сводами церкви раздались его громкие безудержные рыдания. Рикки усердно пыталась сформатировать то, что видела, в драматические, эмоционально окрашенные предложения. «Скайлер Гейнс вырвали из объятий ее любящей семьи…» Нет. Куры навевали мысли о цыплятах. «Вестник Смерти вновь нанес удар, похитив Скайлер у ее любящих…» — ой, детский сад, штаны на лямках. Здесь нужна настоящая страсть. Надо, наверное, сделать акцент на личное. «Наблюдая за плачущими родителями Скайлер, я не могла не задаться вопросом…» А вот это неплохо. Каким, интересно, вопросом, ты не могла не задаться? Людской бренности? Может, материнства? Задел определенно есть, надо просто продолжать копание в том же духе. Рядом с Рикки сидела женщина и плакала, то и дело вытирая нос скомканной бумажной салфеткой. — Очень сочувствую вам в связи с утратой, — сказала ей вполголоса Рикки. — Спасибо, — дрожащим от слез голосом отозвалась она. — Вы родственница? — спросила Рикки. — Нет, просто подруга, — ответила женщина. — Мы с ней были очень близки. — Кто бы сомневался, — рассеянно вздохнула Рикки, думая, как поэтичней описать все эти цветы у гроба. — Он ведь и меня собирался убить, — выговорила женщина. — Простите, что? — Рикки изумленно обернулась к ней. — Этот убийца. Он послал мне сообщение. Рикки думала прервать диалог с этой умалишенной или просто изголодавшейся по вниманию, но тут женщина вынула телефон и показала Рикки картинку. При виде веревки с петлей журналистка оторопело моргнула. Фото смотрелось определенно зловеще.