Может, паника и закипала, да только злость вырвалась раньше. – Ты… Ты… Это не твоё дело, понял?! Уходи немедленно! – топнула я ногой. – Не уйду. – Не хочешь на улицу, иди к Анжеле. Она тебя, между прочим, ждёт. – Да, точно, к Анжеле! – щёлкнул пальцами парень, будто поймав правильное решение. – В её мягкую постель, к её нежной коже. Уж она-то меня не прогонит. – Вот и замечательно. Иди. Заодно и развлечёшься. – И тебе всё равно, чем мы с ней будем заняты? – Абсолютно. – Даже не заревнуешь? – Некого и не к кому. – Как скучно. – Соби вновь сунул руки в карманы и уставил свои бесстыжие глаза на моё откровенное декольте. – Тогда, думаю, здесь будет веселее. Паника и злоба уже слились в одну массу, и эта смесь грозила во мне взорваться вулканом. – Ты что, хочешь мне навредить, жизнь испортить? Ну ты и мерзавец! – Я встала в позу гневного хозяина, скрестив на груди руки. – Что ж, веселее, значит, да? Хорошо, оставайся. Тогда давай, начинай уже исполнять свою роль слуги-китайца. Приготовься, сегодня станешь прислуживать нам. – Согласен, – даже не попробовал перечить Соби. – Будешь нарезать нам фрукты и подносить воду моему уставшему любовнику. – Согласен. Мне переодеться? А может, наоборот, раздеться? Всё. Мои нервы сорвались, и вулкан взорвался. Голос превратился в крик. – Ты мазохист или идиот? Или и то, и другое?! – Я взглянула на часы. – Боже, уже семь! Всё, Соби, хватит издеваться надо мной! По-хорошему прошу, уходи. Не заставляй меня в тебе разочаровываться! Но Соби даже не пошевелился. – Ты понимаешь, что мы оба уже сегодня можем оказаться на улице?! – исчерпывала я последние доводы. – Чего ты добиваешься? – Я хочу быть с тобой. – Его глаза не отлипали от моей груди. – К этой фразе, кажется, ещё прилагалось «и быть твоим рабом». Так вот я приказываю тебе немедленно покинуть мой дом! Немедленно, слышишь?! Подчинишься сам или тебя вышвырнуть насильно? Да только получить ответ мне уже не удалось. Из комнаты раздался гром хлопнувшей входной двери, и следом за этим звуком донёсся мужской голос: – Милая, ты уже дома? Я застыла, уставившись в сторону коридора. Я даже дышать перестала. Сейчас Игорь войдёт в кухню, а я здесь полуодетая наедине с молодым парнем. Ведь Игорь ещё в прошлый раз строго приказал мне, чтобы во время наших свиданий «этого китайца» в доме не было. Что же делать? Подлый Соби. – Милая… – повторил голос. Хорошо, что Соби тоже молчал. Я схватила упрямца за майку и с силой втолкнула его в узкую нишу между стеной и холодильником. (Стройный парень боком вполне там поместился). Втолкнула и, заглянув дьяволицей в его наглые раскосые глаза, уничтожающе прошипела: – Сиди здесь и не двигайся. Один звук с твоей стороны, одна попытка выйти, и ты вылетишь в окно вместе с вещами. Понял? Судя по неуверенно бегающим глазкам, парень, кажется, понял. Я же с бешено бьющимся от страха сердцем поспешила навстречу Игорю и застала его уже на подходе к кухне. – Ах, дорогой, – кинулась я на шею моему мужчине. – Я так волновалась за тебя, как-то ты доедешь в ливень? Я сама еле добралась, думала, опоздаю, приеду позже тебя. Как же я соскучилась! Я несла всю ерунду, какая приходила мне в голову, лишь бы Игорь не стал расспрашивать, почему я задержалась и не выбежала сразу ему навстречу. Щебеча и чмокая моего любовника, я уводила его подальше от кухни, соблазняя, вела за собой в спальню. – Дорогой, ты, наверное, замёрз, – мурлыкала я. – Хочешь, я налью тебе горячего чая? У меня есть свеженький, вкусненький… – Да, горячий чай сейчас очень кстати, – согласился Игорь. – Пойдём в кухню. Ты наверняка тоже промёрзла сегодня. – Нет-нет, я принесу тебе чай сюда. Ложись в постельку. – Но… – Глупенький, только представь. Ты в мягкой постели, под тёплым одеялом, в руке чашка ароматного чая, а под боком ласковая женщина. За окном холод и ливень, а тебе хорошо, уютно. – Ну, ладно, – улыбнулся Игорь, поддавшись моей романтике, – неси чай сюда, моя ласковая женщина. Изображая веселье, я выпорхнула из спальни, но тут же свернула к тумбочке. Здесь, среди прочей всячины лежал и СD-плеер с наушниками. Я схватила его, открыла – в нём стоял МР-3 диск со сборником песен российской эстрады. Сойдёт. А теперь за чаем. Я покосилась в сторону спальни – Игорь наблюдал за мной. Если он увидит плеер, то вряд ли поймёт, зачем он мне нужен для чаепития. А потому я ещё вытащила из-под аптечки жёлтую салфеточку и прикрыла ею плеер. Войдя в кухню, я откинула салфетку на стол. Соби стоял у окна, прислонившись к подоконнику. Он был серьёзен и хмур. Я спешно подошла к парню и сунула в руки плеер. – Вот тебе музыка, наушники. Я хочу, чтобы ближайшие три часа ты был не только нем и неподвижен, но и глух. Взяв плеер, Соби посмотрел на него, словно на мерзость какую. Ему не понравилась моя идея? Так мне всё равно. Я отошла от парня и стала готовить чай. – Зачем ты с ним? – негромко спросил Соби. – Ты же не любишь его и не уважаешь. Неужели деньги могут держать настолько крепко? Я не удостоила моего собеседника даже взглядом искоса. Мои мысли даже не шелохнулись в сторону каких-либо объяснений. Да кто он такой вообще, чтобы перед ним оправдываться? – Раз уж ты решил остаться, – сказала я, – то имей совесть и не выдавай своего присутствия. Не испорти мне жизнь в ответ на то, что я спасла твою. Положив на блюдечко с чашкой пару кусочков лимона, я выключила свет и покинула кухню. Свидание получилось очень нервным. Я старательно развлекала Игоря, дабы не выпускать его из спальни, да и вообще из постели. Пару раз он, конечно, выходил в ванную комнату, и тогда я подбегала к арке и с напряжением наблюдала, как бы он не зашёл в кухню. Однако всё обходилось. Плюс ко всему, меня никак не покидало чувство, будто Соби где-то рядом и подсматривает за нами. Я сама всего один раз заглянула в кухню. В полной темноте Соби стоял у окна и смотрел на не менее тёмную улицу. Странный непонятный Соби. Почему он так поступил сегодня? Только ли из-за непогоды? Ведь знал же, что мне его выходка не понравится, что я стану нервничать и даже злиться. На что он рассчитывал? Думал, я ради него откажусь от свидания с Игорем? Ведь Соби должен был понимать, что я так ни за что не поступлю. Его логика, которую он постоянно демонстрирует, должна была ему подсказать, что поступок его глуп. – Милена… Милена… – Что? – встрепенулась я. – О чём ты задумалась? – Игорь недовольно нахмурил брови. – Так… ни о чём, – сделала я слабую попытку улыбнуться. – У тебя какие-то проблемы дома, на работе? – Нет. Всё в порядке. – Тогда где витают твои мысли? Я же просил при нашей встрече думать только обо мне. – Да, извини, дорогой. Игорь привлёк меня к себе и крепко поцеловал. – У нас с тобой всего час остался, – сказал он. – Выкинь из головы все думы, и давай проведём этот час в удовольствии. Ещё целый час. Как медленно сегодня двигалось время. Наконец Игорь ушёл. Я закрыла за ним дверь и с облегчением выдохнула. Свидание прошло без проблем, теперь можно расслабиться. Поправив на груди ворот халата, я прошла в кухню, включила свет. Соби всё так же стоял у окна, сунув руки в карманы, только смотрел уже на меня, и как мне показалось, с пренебрежением. – Игорь ушёл, – сообщила я. – Можешь выходить из своего укрытия. Впрочем, ты и не особо прятался. Как тебе русские песни? Не утомили? – Я их не слушал, – ледяным голосом ответил Соби. – Как не слушал? – насторожилась я. – Ты дала мне плеер, но не вставила в него батарейки, – так же бесцветно пояснил парень. Я кинулась к подоконнику и схватила лежащий там плеер. Открыв гнездо, убедилась, что батарейки в нём действительно отсутствовали. Вот дура, почему же не проверила? Как же теперь неловко-то, я даже глаза не смела поднять. – И что… ты всё слышал? – Нет, не всё. Только самые громкие звуки ваших игр. И как артист могу сказать, что стонала ты неубедительно. Услыхав подобное замечание, я замерла, а в горле внезапно перекрыл воздух колючий ком горькой обиды. Я начала задыхаться, задыхаться от гнева, от возмущения, от злости и даже ненависти. Эта циничная фраза, всего одна фраза за долю секунды высвободила из глубин души поток лавы всех негативных эмоций, вспыхнувших во мне к стоящему передо мной человеку. К человеку, который только что жестоко оскорбил меня, посчитав, что имеет на это право, и теперь холодно взирает, словно я какое-то ничтожество. – Ах ты паршивец… негодяй! – послала я огненные молнии гнева в ледышки его глаз. – Мразь! Да кто ты такой, чтоб осуждать меня?! Как смеешь меня оскорблять?! Ты, мерзкий приживал! В дополнение к нарастающему крику моя рука рассекла воздух и оставила звонкую пощёчину на лице обидчика. И так это действие понравилось моей жаждущей мщения душе, что я повторила его. А потом и ещё раз. – Тебя никто не заставлял здесь оставаться! Тебя вообще никто здесь не задерживает! Мерзавец! Негодяй! Ты никто!.. Ты никто для меня! Тварь… Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!