– Только воды, пожалуйста. В открытых дверях шторы из нитей бус, и министр исчезает за ними, входя в дом за напитками. Через минуту он возвращается, и нити снова приходят в движение. Он протягивает Кристиану стакан газированной воды со льдом и кусочком лимона. Себе он налил пива «Сан Мигель». Он тяжело опускается на стул напротив и говорит: – Будем здоровы. Он тоже потеет, хотя и меньше, чем его гость. – Будем здоровы, – повторяет Кристиан. Они с жадностью пьют, а вокруг жужжат насекомые, ищущие на террасе укрытия от солнца. – Это твой дом? – спрашивает Кристиан. – Моей бывшей жены, – отвечает министр. – Она иногда разрешает мне жить в нем. Она испанка. – Я этого не знал. – Ну, теперь знаешь. Кристиан нервно обводит взглядом чахлую растительность. – Ну так, – говорит министр, заканчивая светскую беседу, – для чего ты здесь, Кристиан, и почему так спешил? Он явно настроен на откровенность. Одной ногой во вьетнамке он уперся в железную ножку стола и обхватил ее пальцами. Кристиан делает еще один глоток газировки и ставит влажный стакан на стол. Он заставляет себя взглянуть министру обороны в глаза: – Наташа Омсен. Мы знаем о тебе и Наташе Омсен. Насекомые жужжат, точно бензопила. После паузы министр спрашивает: – И что дальше? Кристиан спокойно улыбается, снимает очки и вытирает пот с лица рукавом. Затем надевает очки и спрашивает: – Ты ведь знаешь ее? – Да, я знаю Наташу, – отвечает Эдвард. – И что? – У меня есть источники, – говорит Кристиан. – Люди говорят. – Кто? Какие источники? О чем ты? – Я думаю, ты знаешь, о чем я. – Ну, не знаю, что ты слышал… – У меня нет оснований сомневаться, – говорит Кристиан, – в информации, которой я владею. – А именно? – А именно – у тебя с миссис Омсен роман. – Чушь какая-то. Кристиан качает головой: – Я так не считаю. – Что ж, я говорю тебе – это чушь. Да, мы друзья. Наташа… – Вы больше чем друзья, – перебивает его Кристиан. – Это не история о дружбе. Это история о том, что ты и миссис Омсен – и уже довольно давно – намного больше чем друзья. Эдвард ничего не говорит, и Кристиан снова улыбается. По-дружески. – Слушай, я бы не стал устраивать все это сегодня, если бы не знал, что это правда. – Он делает глоток воды и продолжает: – У меня нет фотографий, чтобы показать тебе, или чего-то подобного. – Тогда почему ты так в этом уверен? – Это моя работа – знать, что правда. И это правда. Информация, которой я владею, получена от источников, которым я абсолютно доверяю. – Кто это? – спрашивает Эдвард жестко. Кристиан вздыхает: – Все, о чем я прошу, – это твое внимание к моей работе – к тому, что я здесь, лично, прилетел в Испанию, увидеть тебя – и, возможно, чтобы ты просто признал: информация, которой я владею, достоверна. Министр обороны нервно вертит в руке влажный бокал с эмблемой «Сан Мигель». Он ничего не говорит. Из-за солнечных очков сложно сказать, о чем он думает. Его губы сжаты в тонкую линию. Кристиан мягко произносит: – Люди знают об этом романе, Эдвард. Люди об этом знают. Эдвард все так же молчит, потому он идет дальше: – Мое мнение таково: если я не напишу об этом, как минимум один из моих источников передаст информацию в другую газету. История вышла наружу. Тебе нужно принять это. – Я не сделал ничего плохого, – говорит наконец Эдвард. – И мы не намерены, – сообщает Кристиан, – вредить тебе, политически или как-то еще. Мы бы не хотели, чтобы что-то из опубликованного нами причинило тебе вред. – Тогда зачем это публиковать? – Эдвард, – говорит Кристиан, – история вышла наружу. Она будет опубликована. Вопрос – когда и кем. И, как я сказал, мы не намерены вредить тебе политически… – Это повредит мне политически. – Может, и нет. Смотря как это преподнести. – В любом случае, политика – это одно, – говорит Эдвард сердито, – а частная жизнь – другое. Я хочу иметь частную жизнь. Я достаточно молод, чтобы хотеть этого. Ты должен меня понять… – Конечно, я могу тебя понять. – Если у тебя нет частной жизни, у тебя нет ничего, ничего. Ты сам ничто. Ты не личность, ты просто… – Я понимаю… – Понимаешь? Лицо у министра красное и блестит от пота. Кристиан немного выжидает. А затем говорит нейтральным тоном: – Моя позиция такова: есть определенные темы, определенные истории, с которыми приходится считаться. – Это твоя позиция, да? – Да. – Что за истории? Такие, как эта? – спрашивает Эдвард. – Как эта, да… – Почему? Это моя частная жизнь. Я не женат. Я всегда оберегал свою частную жизнь. Я не говорю другим, как им жить. Ты это знаешь. Я имею право на частную жизнь. – В идеальном мире так, вероятно, и было бы. Эдвард скептически усмехается: – В идеальном мире? Почему? Почему не в этом мире? Выждав несколько секунд, Кристиан отвечает: – Ты ключевой министр, и я не думаю, что ты можешь прибегать к аргументам в пользу частной жизни, чтобы отбросить обвинение в том, что у тебя роман с замужней женщиной. – Обвинение? Интересное слово.