Каждое утро он отвозит дочек в школу, а во время летних каникул – на занятия теннисом. Он дал обещание так делать. И он держал обещание. Когда он паркует машину перед домом в Хеллерупе, уже чуть больше семи. У него есть время принять душ и побриться, съесть миску хлопьев «Альпен», выпить два неспрессо: сначала ристретто, а затем линицио лунго с обезжиренным молоком. – Выглядишь дерьмово, – говорит ему жена. – А чувствую себя чудесно, – улыбается он ей. – Ты спал? – Час, в самолете из Парижа. – Ты был в Испании? Теперь это кажется странным. – Ага, – говорит он. – Малага, там, рядом. Тина и Викки смотрят на газетный заголовок на экране айпода: ТАЙНАЯ ЛЮБОВЬ МИНИСТРА ОБОРОНЫ И на министра, с открытым ртом и испугом в глазах. Об этом уже говорят в «Новостях». Телевизор в кухне включен, как обычно, и на экране сейчас тот же заголовок, та же картинка, а диктор упоминает о поступивших «обвинениях». – Кто она? – спрашивает Тина, одиннадцати лет. Ее отец жует хлопья «Альпен» и пожимает плечами. – Это секрет, – говорит он. – Кто она? Скажи нам! Кто она? – Скажу завтра, – говорит он, весело подмигивая. – Скажи сейчас! Скажи нам! – Завтра, – повторяет он. Интернет также подхватывает эту новость. Домыслы о том, кем же может быть «тайная любовь» министра, расползаются по социальным сетям. Среди множества названных имен есть и Наташа Омсен. Они выезжают из дома в обычное время, он и дочки со своим снаряжением для тенниса. И хотя вид у него бледный, чувствует он себя до жути превосходно. Хеллеруп безмятежен в утреннем свете, каштановые деревья пышно зеленеют вдоль тихих улиц, застроенных особняками. Высокие живые изгороди из бука защищают владельцев от любопытных взглядов. Никаких магазинов. Он один из самых молодых домовладельцев в районе, ему нет еще и сорока. Большинство соседей заметно старше, пожилого возраста. Где-то в еще более престижном пригороде, там, где теннисные корты и бассейны есть у всех, стоит и дом Омсенов. Как-то раз, пару лет назад, когда Кристиан был еще редактором отдела шоу-бизнеса и теленовостей, он пошел в паб с Дэвидом Джесперсеном, заместителем редактора отдела новостей и его давним школьным товарищем, чтобы посмотреть матч команды «Копенгаген» на большом экране. Был ранний вечер воскресенья. Они были в офисе, за работой. Дэвид проводил в офисе больше времени, чем обычно, особенно по выходным. Жена вышвырнула Дэвида из квартиры после очередного «опрометчивого поступка», он жил у друзей и не хотел надоедать им все выходные. Кристиан бывал в офисе каждое воскресенье, так что они стали видеться чаще, чем раньше. Они пришли в паб минут за десять до начала матча. Дэвид заказал «Карлсберг». Кристиан – томатный сок, так как после матча собирался вернуться к работе. Они немного поговорили о ситуации Дэвида, о подъемах и проколах в его личной жизни – о сиделках, с которыми он принимал душ, и быстрых перепихонах в туалетах ночных клубов. А затем Дэвид спросил: – Ну а ты? Ты не ходишь иногда налево? – У меня нет времени, приятель, – ответил Кристиан. – А как же Элин? Давай, колись. Кристиан забросил несколько орешков в рот и повернулся к телеэкрану, висевшему под потолком в углу зала. Показывали список игроков. Дэвид улыбался. – Признай, ведь было, – сказал он. – Везет тебе, приятель. Элин у нас секси. – Так, между делом, – признал Кристиан и сделал глоток томатного сока, а затем протянул стакан бармену: – Эй, Торбен, добавь немного водки, хорошо? – Я думал, ты собираешься вернуться на работу. – Собираюсь. – Значит, между делом? – Это было быстро и чисто, – пояснил Кристиан, принимая от бармена полный стакан. – А теперь это в прошлом. Вот и все. – Значит, на нее у тебя было время? – Это произошло в офисе, приятель. В этом дело. Нам не пришлось искать время. Мы все равно были там постоянно. – Где вы этим занимались? – полюбопытствовал Дэвид с ухмылкой, показывая темные от никотина зубы. – В шкафу? – В основном у нее в офисе. – У нее в офисе. Кристиан поерзал на стуле, устраиваясь поудобнее перед телевизором. – Начинается, – сказал он. И тогда он услышал вопрос посерьезнее: – А Лора об этом знала? – Нет, не знала, – сказал Кристиан. – И не узнает. И больше это не повторится. – Он сделал большой глоток из стакана, скривившись от водки, и добавил: – Это была ошибка. – А потом бросил, уже погружаясь в футбольный матч: – Мы оба дали маху. – Как он это воспринял? – спрашивает его Элин. – Не особо, – говорит он. Элин скривилась, изображая сочувствие. – Проронил пару слезинок, – говорит Кристиан. – Сожалею, что тебе пришлось вытерпеть это, Кристиан. – C’est la guerre, – произносит он. – Мне его было даже жаль. – Что ж, повторюсь, – говорит Элин. – Сожалею, что тебе пришлось вытерпеть это. Он улыбается – тихо, даже, пожалуй, печально. Только секунду. – Так как наша новость? – спрашивает он. – О, – говорит Элин, – ее назвали. Наташу. – Что, уже? Он думал, что это случится скоро, но не настолько. Нет еще и десяти утра. – Это повсюду в интернете, – сообщает Элин. – А в других газетах есть ее имя? Нам нельзя быть первыми… – Еще нет. Мы следим. Через некоторое время он вспоминает: